Особо выделенная пятая статья пакта гласила, что договор "никоим образом не затрагивает политического статуса, существующего… между каждым из трех участников соглашения и Советским Союзом". Одзаки заметил интерпретацию Зорге слов принца Коноэ: "Новый пакт — это план превращения "антикоминтерновского пакта" в военный союз, направленный в основном против Советской России".

В подкрепление этих слов последовало и заявление Мацуоки. Он выразил желание, чтобы Германия усилила свои угрозы в отношении СССР, "это создаст нужные условия для дальнейшего японского нажима на Советское правительство". Не теряла Япония времени и на юге: в конце сентября она бросила войска в Индокитай и вскоре оккупировала все его северные районы.

Тройственный пакт добавил огня в костер мировой войны.

В это сложное время Зорге слал и для открытой печати далеко не "обтекаемые" корреспонденции. Приведем, например, такую из Токио.

ОБОСТРЕНИЕ ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

Т о к и о

(от нашего корреспондента)

В Токио состоялся большой праздник по поводу первой годовщины японо-китайского конфликта. Указы и программные заявления правительственной организации по поводу "духовной мобилизации" позволили распознать характер торжества. Оно не ограничилось массовыми демонстрациями, факельными шествиями и присяганием на верность перед императорским дворцом; главной целью всех мероприятий этих дней и недель является, скорее, "т о т а л ь н а я м о б и л и з а ц и я" родины. Причины этого внимания, особо обращенного на создание "фронта родины", обнаружить нетрудно. Поход против Китая не нашел у населения того отклика, какой семь лет назад вызвала оккупация Маньчжурии, и в особенности теперь, когда ожидавшаяся поначалу карательная экспедиция превратилась в форменную войну, конца которой еще не видно даже сегодня, год спустя после начала событий.

Сильнее всего эту перемену чувствуют массы населения. Жизненный уровень неотвратимо снизился. Только тонкий слой квалифицированных рабочих и служащих может сбалансировать или ослабить действие неуклонного повышения цен посредством увеличения доходов. Одновременно жизненный уровень подвергается посягательствам еще и с другой стороны. По настоянию нового министра экономики и финансов важной составной частью программы "духовной мобилизации" сделано требование существенного, охватывающего все слои населения ограничения ежедневного потребления. Для чиновников и части служащих этот поход за экономию принял даже характер принудительного мероприятия. Для той части населения, которая зарабатывает от пятидесяти до восьмидесяти иен в месяц, — а таких большинство, — устранение нескольких процентов дохода означает известное лишение. И однако же министр финансов Икеда считает, что только посредством таких мер можно обеспечить размещение многих миллиардов новых государственных займов и удовлетворение потребностей фронта.

Ограниченность запасов сырья и важных в военном отношении материалов вынуждает к принятию крутых мер на родине. Резко сокращено потребление для невоенных целей 32 товаров широкого потребления, включая дерево, железо, бензин и кожу. Появляются заменители. С 1 июля запрещена реализация чистой шерсти и хлопка. В ткани должно добавляться до тридцати процентов искусственных волокон. Упрощение меню должно способствовать экономии продовольствия. Ввоз многих иностранных товаров, потребность в которых стала насущной и для японца, уже давно приостановлен или сведен до ничтожных размеров. Между тем мобилизация военнообязанных мужчин продолжается. Естественно, нельзя сказать, сколько их уже оторвано от своих профессий и семей и призвано на военную службу. Однако можно, пожалуй, считать, что число их сегодня в пять раз превышает контингент, требуемый для действительной службы в мирные времена. Как раз в эти дни появление на токийских улицах большого количества мужчин с вымпелами и красными шарфами служит указанием на продолжение призывной кампании. В качестве главной причины хозяйственных явлений этих месяцев, а отчасти и нерешительного ведения войны в Китае приводятся недостаточная сырьевая база Японии и пассивный платежный баланс, который при незначительных запасах иностранной валюты в Японии не позволяет ввозить в больших количествах некоторые недостающие товары. От этого страдает даже импорт некоторых продуктов, важных в военном отношении. Эти трудности должны возрасти в той мере, в какой поход из стадии имевших до сих пор место проволочек будет переведен в стадию войны с широким размахом. При этом некоторые иностранные наблюдатели считают, что даже в случае существенного обострения военных действий требования этой войны еще далеко не отвечали бы требованиям современной кампании в европейском смысле.

В последние недели совершился переход к энергичному ведению войны, с усиленным использованием людей и материала. После почти целого года усилий премьер-министру Коноэ удалось получить свободу рук для беспощадного ведения войны. На протяжении года Коноэ приходилось осуществлять политическое руководство походом с помощью кабинета, который был сформирован в намного более легких и мирных условиях. Перестройка на военный лад давалась этому кабинету с весьма большим трудом. Армейское руководство, критиковавшееся радикальными элементами как "военный генеральский центр", вводило японские силы в дело по капле и не без колебаний, придерживаясь многократно опровергнутого мнения, что Китай-де неспособен на серьезное сопротивление. Министр иностранных дел Х и р о т а тоже не полностью отвечал потребностям войны в Китае. И даже дельные сами по себе министры экономики и финансов оказались отчасти в слишком большом затруднении перед лицом совершенно новых задач перестройки хозяйства на военный лад. Переформирование кабинета полтора месяца назад было призвано положить конец этому состоянию.

Можно назвать чуть ли не иронией то, что премьер-министру Коноэ пришлось при этом передать два особо важных поста — военного министра и заместителя военного министра — ярко выраженным представителям Квантунской армии. Итагаки и Тодзио вместе с другими приобретшими известность офицерами принадлежат к этой "особой армии" в Маньчжурии с ее "духом Квантунской армии"; так же, как и радикальные офицеры, они являются резкими противниками упомянутого выше "военного генеральского центра". Однако Квантунская армия с ее известным лихачеством стояла как раз на точке зрения строгого ограничения китайской кампании Северным Китаем, чтобы не создать помех ускоренному вооружению Маньчжурии. Лишь после того, как военного решения не последовало и выяснились выгоды, которые предоставляло китайцам неуверенное ведение военных действий, Квантунская армия превратилась в энергичную поборницу решительной войны с Китаем до уничтожения всякого китайского сопротивления. Но назначение И т а г а к и на пост военного министра вопреки воле многих генералов с более продолжительным стажем соответствовало не только его общепризнанной репутации выдающегося руководителя, но и накопленному им лично в качестве командира дивизии на северокитайском фронте мрачному опыту в отношениях с нерешительным руководством господствовавшего до сих пор "военного центра".

Однако дальше этого мнимая ирония судьбы не идет. Коноэ, этот столь близкий к придворным кругам совершенно "невоенный политик", путем дальнейшего вовлечения бывшего генерала и неоднократного военного министра У г а к и в правительственную деятельность на посту министра иностранных дел и назначения знаменитого генерала Араки министром образования придал своему переформированному кабинету характер ярко выраженного в о е н н о г о к а б и н е т а. Никогда в истории современных японских правительств военный элемент не выступал столь сильно на первый план. При этом с внутриполитической точки зрения весьма значительным является то, что, включив в кабинет Араки, Итагаки и Тодзио и оставив на посту министра внутренних дел адмирала Суэцугу, князь Коноэ создал себе большие гарантии в среде более радикальных элементов страны.