Но что это означает? Начало войны? Или как летом прошлого года у озера Хасан, на высотах Заозерная, Безымянная и Пулеметная Горка — еще одна разведка боем прочности наших рубежей и боеспособности Красной армии?

Для окончательных выводов сведений еще недостаточно. Но уже ясно: нападение готовится более тщательно и масштабы его крупнее, чем в прошлом году.

Рихард снова склонился над картой. Сейчас он поставил себя на место генералов японского Генштаба. Да, этот район — более выгодный плацдарм для нападения на СССР, чем приморский, у Хасана. Отсюда открывается кратчайший путь в Советское Забайкалье. Это уже угроза всему советскому Дальнему Востоку. И все же: война или провокация? Может быть и другой вариант: провокация, которая в случае успеха перерастет в войну… В любом случае проба сил, проверка боем, вызов, противоречивший всем заверениям о "ненападении".

Как бы там ни было, Москва должна знать: Халхин-Гол!

Клаузен передал радиограмму в Центр.

Еще в январе 1939 года правительство принца Коноэ ушло в отставку. Премьер-министром стал барон Киициро Хиранума, близкий друг генералов Араки и Мадзаки. На тайном заседании кабинета он принял окончательное решение: выступить против Советского Союза.

И вот название монгольской речки замелькало на страницах газет всего мира: "Халхин-Гол — провокация или большая война?"

В середине мая первое нападение — силами двух батальонов пехоты и конницы — было отбито.

В конце мая восточнее Халхин-Гола сосредоточено более двух тысяч "штыков и сабель", орудия, бронемашины, самолеты. Советское правительство заявило, что, верное договору с МНР, оно будет защищать границы Монгольской Народной Республики так же, как свои собственные, — и отдало приказ о переброске в этот район войск Красной армии. Японцы понесли тяжелые потери и отошли на территорию Маньчжурии.

Еще только подтягивались к району боев японские свежие полки, а Рихард уже имел подробный план "второй волны": в ней должны были принять участие около 40 тысяч японских солдат, — и даже "третьей волны", наступления, которое должно развернуться в августе силами целой армии.

Самому Рихарду не удалось выехать на места боев. Зато Вукелич добился назначения специальным корреспондентом агентства Гавас при штабе Квантунской армии и присылал под видом заметок и информации донесения прямо с театра военных действий. Внимание всех других своих помощников Зорге сосредоточил в это время на выяснении одного: какие подкрепления посылает Япония на монгольскую границу. Эти сведения помогали Рихарду делать выводы о возможном разрастании конфликта. Клаузен регулярно передавал в Центр радиограммы об обстановке в Японии и на Халхин-Голе.

В начале июня Зорге подготовил для Москвы обстоятельный доклад с важными оценками и выводами о военно-политическом положении на Дальнем Востоке, о перспективах военного сотрудничества Японии, Германии и Италии и вероятных сроках готовности Германии и Японии к большой войне. Основные положения этого доклада сводились к следующему:

"1) Военное выступление Германии и Японии против СССР в ближайшее время маловероятно. Германия всецело поглощена подготовкой захвата Польши и борьбой против Англии и едва ли в ближайшем будущем сможет проявить непосредственный интерес к вопросу войны против СССР. В течение нескольких ближайших месяцев должна решиться судьба Польши. Тогда, после разгрома Польши, перед германской армией всплывут новые, непредвиденные, необозримые возможности развития, которые могут оказать определенное влияние на действия Японии.

2) Затянувшаяся война в Китае вызывает напряжение всех сил Японии. Об одновременном развязывании войны против СССР без поддержки со стороны Германии не может быть и речи. Японские вооруженные силы — армия, флот, авиация — требуют основательной реорганизации и перевооружения. По данным германского ВАТа, завершение этой реорганизации потребует еще 1,5–2 года, то есть Япония будет готова к "большой войне" не ранее чем в 1941 году.

3) Вступая в союз с Германией и Италией, японцы не будут себя связывать так безоговорочно, как Германия и Италия. Однако в своей политике на Дальнем Востоке они будут держать равнение на Германию и Италию. Если Германия и Италия развяжут войну, то Япония предпримет на Дальнем Востоке определенные враждебные акты против Англии и Франции и, в частности, не пройдет в своих действиях мимо Сингапура".

Свои выводы Рамзай подкрепил докладом о состоянии экономики Японии. И главное: "Япония, несмотря на агрессию в районе Халхин-Гола, не готова к развязыванию большой войны против Страны Советов". Для того чтобы прийти к этому выводу и передать его, требовались высочайшая ответственность, смелость, ум. Но именно таким разведчиком был Рихард Зорге.

* * *

Генерал Отт был в ярости. Он носился по кабинету, сыпал проклятиями:

— Щенки! Сопляки! Дармоеды, черт их побери! И это на них работает наша промышленность, им прислали мы лучших наших специалистов! Это им за "спасибо" поставляем мы самолеты, оружие, снаряды! Безмозглые идиоты!..

Он судорожно заглотнул воздух, опустился в кресло, начал массировать сердце. Зорге подал ему стакан воды.

— Доведут они меня до инфаркта… Скажи, Рихард, ты мог предвидеть такой крах?

Действительно, последнее, решающее наступление японцев в районе Халхин-Гола — их "третья волна" — окончилось полной катастрофой. В начале августа главное командование сосредоточило на исходных рубежах 75-тысячную армию, более 500 орудий, около 200 танков, 350 самолетов. Казалось, на этот раз победа гарантирована — тем более что, по сведениям разведки, императорской армии должны были противостоять лишь незначительные силы советских и монгольских пехотных и кавалерийских частей, пограничники.

И вдруг, буквально за несколько часов до сигнала к общему наступлению, на рассвете 20 августа на передний край обороны японцев, на тылы и артиллерийские позиции советские бомбардировщики обрушили с неба лавину фугасов. Потом ударили тяжелые орудия. И началась общая атака советско-монгольских войск по всему фронту: хлынули пехота, конница, танки, в тыл противника высадились авиадесантные части… Через три дня японская армия оказалась полностью окруженной. А затем советская пехота при поддержке авиации и танков стала расчленять ее на отдельные группы, словно бы разрезая блин на куски, и уничтожать ее по частям.

В последней конфиденциальной сводке, полученной Оттом (эта сводка и вывела генерала из себя), сообщалось, что 31 августа японские войска "оказались вынужденными" полностью очистить территорию Монгольской Народной Республики. Большая часть 6-й армии генерала Риппо уничтожена. Потери только убитыми составили 25 тысяч человек, противник захватил 175 орудий, тысячи винтовок, десятки тысяч снарядов, миллионы патронов. Только в августовских боях императорские военно-воздушные силы потеряли свыше 200 боевых самолетов. Разгромлены отборные части, многие попали в плен. Министерство иностранных дел уведомляло Германию, что оно вынуждено будет просить Москву о мирном урегулировании конфликта.

Задним числом, уже через свою агентуру, германский посол узнал, что советскому командованию удалось ввести в заблуждение японские войска благодаря широкому применению дезинформации. Советские и монгольские штабы передавали ложные сводки о строительстве оборонительных сооружений и посылали ложные запросы на инженерное имущество; мощная звуковещательная станция имитировала забивку свай, создавала впечатление, что по всему фронту ведутся долговременные оборонительные работы. А войска передвигались только ночью. Чтобы противник не услышал шума танковых моторов, когда машины сосредоточивались на исходных позициях перед наступлением, в небе рокотали бомбардировщики, а на земле то и дело вспыхивала бессистемная стрельба. Японские части были застигнуты врасплох. Однако ни их командованию, ни генералу Отту так и не стало известно, кто же раскрыл карты императорского штаба перед Москвой.