Вскоре Василий уехал. К этому времени Рихард уже немного освоился, обжился в Шанхае. Отлично служила ему карточка иностранного корреспондента.

По пути из Москвы, прежде чем направиться в Китай, Рихард провел некоторое время в Германии: ему нужно было получить рекомендательные письма, которые помогли бы обосноваться в незнакомой стране.

Еще в начале двадцатых годов, будучи ассистентом на отделении социологии Франкфуртского университета, он выступал со статьями в журнале "Социологише магазин", издававшемся в этом учебном заведении. Теперь Зорге наведался во Франкфурт, договорился в журнале о сотрудничестве и получил соответствующее аккредитационное письмо. Кроме того, рекомендательное письмо дал ему редактор сельскохозяйственной газеты "Дойче гетрайде-цайтунг" доктор Юстус Шлос. Еще одно удостоверение — от "Немецко-китайского общества", для которого молодой ученый взялся изучать банковские и валютные вопросы. Но особенно ценным было письмо, полученное от Министерства иностранных дел и адресованное генеральному консулу Германии в Шанхае барону фон Колленбергу. В письме говорилось: "Г-н доктор Рихард Зорге, проживающий в Берлине, Шарлоттенбург, Рейхсканцлерплац, 1, намеревается поехать в Шанхай, чтобы изучить аграрные отношения в Китае. Просим оказывать доктору Зорге содействие в сборе необходимых материалов".

Прежде чем отбыть в Китай, Рихард посетил и Америку. Во время короткой остановки в Нью-Йорке благодаря содействию чиновников германского консульства, на которых произвело впечатление письмо из министерства, Зорге связался с несколькими американскими газетами. В редакциях с радостью приняли предложение о сотрудничестве известного журналиста. Тем более что американцев это ни к чему не обязывало: скромный немец просил лишь дать ему редакционные удостоверения. О'кей! Подписывать свои материалы он будет псевдонимом Алекс Джонсон.

Все эти удостоверения, письма и рекомендации открывали в Шанхае двери нужных домов, помогали обзаводиться нужными знакомствами. Рихард быстро легализовался в городе. Не заставило себя долго ждать и перо журналиста, сразу выдвинувшее его на видное место в корпусе иностранных корреспондентов.

* * *

Как и положено по протоколу, в один из первых дней по приезде в Шанхай Зорге нанес визит германскому генеральному консулу в Китае фон Колленбергу. Старый барон, с моноклем, с жесткой, в проседи шевелюрой, принял соотечественника любезно. Его расположение возросло еще более, когда он прочитал рекомендательные письма, особенно из германского МИД.

— Собираетесь изучать валютные операции и сельское хозяйство? Монокль фон Колленберга повис на шнурке, а глаз его понимающе подмигнул. Ну-ну!..

"Пожалуй, барон предполагает, что у меня есть особое задание из Берлина, — подумал Рихард. — Что ж, тем лучше".

Консул начал рисовать своему собеседнику различные планы, благодаря которым тот мог бы скорее сблизиться с высокопоставленными сановниками из окружения Чан Кайши.

— Нам, немцам, всегда надо полагаться друг на друга, — сказал барон, бесцеремонно разглядывая Рихарда в монокль. — Советую вам использовать наших офицеров из миссии военных советников при правительстве Чан Кайши.

Зорге решил воспользоваться советом консула, не теряя времени. Он отправился из Шанхая в Нанкин. Остановился в отеле, где жили его "земляки", и за стойкой бара завязал первое знакомство:

— Разрешите оставить вам мою визитную карточку.

— "Доктор Зорге, журналист"… О, очень приятно! Полковник Джильберт. А это мой молодой друг, капитан Меллендорф.

— Весьма польщен!..

Еще несколько встреч. И вот уже полковник Джильберт предложил журналисту составить компанию в поездке "в одно интересное место". Герр Зорге не пожалеет. Нет, он не сможет воспользоваться материалом для очередной корреспонденции, но в будущем, возможно в весьма недалеком будущем, впечатления от поездки ему пригодятся… Полковник посматривал на собеседника интригующе загадочно. Ему и невдомек, что на это предложение навел его сам журналист.

Джильберт повез Рихарда в Ханькоу. Всю дорогу полковник говорил только об одном, полагая, что собеседник, безусловно, разделяет все его взгляды. Журналисту, конечно, известно, что Версальский договор, навязанный Германии странами — победительницами в мировой войне, лишил их отечество колоний в Африке, на Дальнем Востоке и в Тихом океане, лишил 3 миллионов квадратных километров территорий, завоеванных наследниками тевтонов огнем и мечом, лишил 12 миллионов туземцев, трудившихся на благо чистокровных арийцев. Журналист, конечно, знает, что по Версальскому договору численность рейхсвера была сведена до 100 тысяч человек, генеральный штаб ликвидирован, воинская повинность отменена, Германии запрещено иметь военную авиацию, а военно-морской флот сведен лишь к 6 броненосцам и 6 крейсерам. Герр Зорге, безусловно, чувствует всю унизительность положения, когда на западной границе все военные укрепления подлежали уничтожению, — правда, их разрешается иметь на восточной границе… Но дух великой Германии живет в каждом немце — и ни один немец не смирится с таким унижением. Мы еще возьмем реванш!

Полковник продолжал: миссия германских советников-офицеров занимается в Китае вопросами реорганизации и вооружения армии Чан Кайши, помогает налаживать военное производство. Но главная цель не в этом. Под прикрытием этой "помощи" советники проводят испытания пушек и самолетов для собственной армии. Для будущей армии великой Германии.

Эти слова Джильберта вызывали у Рихарда настороженность, хотя сведения о деятельности германских советников в Китае не новость для Москвы; не имеют они отношения и к тому заданию, которое поручено выполнить разведчику.

В пустынной местности под Ханькоу Зорге присутствовал на испытаниях военной техники. Новейшие орудия. Дальнобойные. Большой разрушительной силы. Ревут в небе моторы военных самолетов. Бомбы взметают песок, разносят в клочья сооружения-макеты.

— Летчики — китайцы?

— Чистокровные немцы! — горделиво отвечал полковник.

Он откровенен с журналистом. И Рихард внимательно слушал. Оказывается, в самой Германии под названием "Всеобщего военного бюро" действует подпольный генеральный штаб будущей германской армии. А в военных союзах, таких как "Стальной шлем", "Вервольф", "Юнг-до", состоят на учете и проходят переподготовку более 3 миллионов солдат этой будущей армии…

Полковник был весьма осведомлен и в вопросах международных отношений. Разумеется, Германия вынуждена выплачивать странам-победительницам миллиардные репарации золотом, но это не отражается на воссоздании военной промышленности. Наоборот, она расширяется и развивается. США и Англия широко субсидировали крупнейшие германские предприятия. "Понимают, что мы, немцы, можем делать самое первоклассное оружие!"

Рихард провожал глазами уносившиеся к горизонту самолеты.

Через некоторое время ему представилась возможность получать сведения военного характера от китайских политических деятелей. На одном из приемов в клубе иностранных корреспондентов он познакомился с министром иностранных дел Бангом. А на приеме у германского генерального консула — с военным министром Хо Иншинем. Случай позволил Рихарду быть представленным и Чан Кайши — главе нанкинского правительства.

Чан Кайши был азартным автомобилистом. Он создал автомобильный клуб Китая. Рихард, страстный любитель автоспорта, вступил в этот клуб, стал принимать участие в состязаниях. Однажды во время гонок он сумел выжать из своей скромной спортивной машины все, на что она была способна, и, приближаясь к финишу, обогнал роскошный американский автомобиль президента клуба.

Лицо Чан Кайши исказилось от гнева — он всегда выходил победителем. Да и кто бы осмелился обогнать генералиссимуса! Рихард гнал свою машину на полкузова впереди Чан Кайши. Лишь у самого финиша он смирил азарт спортсмена — сбросил газ. Машина Чан Кайши первой пересекла заветную линию. Генералиссимус сиял. Он подошел к Зорге, пожал руку достойному сопернику, поинтересовался, кто он и откуда. Отныне Зорге мог надеяться на благосклонность Чан Кайши. Его непременно приглашали в загородные резиденции. С ним охотно беседовали генералы из окружения правителя страны. "Курочка по зернышку…". - любил повторять поговорку Рихард.