В это же время была основана издательская фирма Чарльз Л. Вебстер и компания. Фирма целиком принадлежала Твэну. Первой книгой, которую фирма собиралась выпустить, должна была быть повесть о приключениях Гекльберри Финна.

Повесть «Приключения Гекльберри Финна» тесно связана со всем, что написал Твэн за десятилетие с 1874 по 1884 год. Она представляет собой высшую точку творчества писателя за эти годы и является кульминационным пунктом всей деятельности Твэна как художника.

Прошло много лет с тех пор, как Твэн начал писать о путешествии на плоту вниз по великой реке Миссисипи Гека и его друга, беглого негра Джима. Твэн уже был не молод, его детство и юность остались далеко позади. От них отделяла его, точно непроходимым рубежом, гражданская война. Твэн много работал в это десятилетие. Кроме «Тома Сойера», «Жизни на Миссисипи» и «Гека Финна», он написал несколько пьес, «Принца и нищего», книгу о путешествии в Европу и целый ряд рассказов; он читал лекции на самые различные темы. Но в основном весь этот период был связан с Долиной демократии, с жизнью царственной Миссисипи, Миссисипи его детства и юности, оставившей неизгладимое воспоминание.

Этот период начался работой над «Томом» и пришел к концу вместе с окончанием «Гека». Попутно Твэн написал «Жизнь на Миссисипи». Эта книга явно распадается на две части. Первая — идиллическое описание работы лоцмана на Миссисипи до гражданской войны и вторая — записки о путешествии Твэна по реке через двадцать лет после гражданской войны. Вторая часть полна горечи разочарования. Сияющий, светлый поэтический мир первой части независимо от желания писателя разрушался во второй, которая, несмотря на отдельные поэтические места, показывала скучную и лицемерную современную действительность. Но обе части книги о Миссисипи были необходимым этапом в творчестве Твэна, без которого не могли быть созданы «Том» и «Гек», Твэн начал работать над «Томом» до того, как у него появилась мысль описать привольную жизнь лоцманов на Миссисипи, но завершена была повесть «Приключения Тома Сойера» лишь после окончания «Старых времен на Миссисипи». К «Геку» Твэн приступил задолго перед тем, как решил продолжать книгу о Миссисипи, но потребовались новое путешествие по родной реке и работа над второй частью очерков о Миссисипи для того, чтобы появилась книга «Приключения Гекльберри Финна».

«Том Сойер», как говорил сам Твэн, — «просто гимн, написанный прозой, чтобы придать ему светский вид», Это идиллия, рисующая девственную природу, прекрасных, радостных, простодушных людей. В «Томе Сойере» отражено как бы утро Америки, такое же чудесное, как то, которое описано в начале второй главы этой книги. «…Утро пришло, и весенняя природа засияла, свежая, кипящая жизнью. В каждом сердце была молодость, из уст изливалась музыка. Радость была на каждом лице, в каждом шаге была эластичность». Страна Тома Сойера, страна прошлого, детства, долины Миссисипи до гражданской войны — это обетованная страна.

Радость жизни выражается ярче всего в сцене пребывания Тома и его сверстников на «необитаемом» острове, вдали от людей, от людского жилья. Юные «пираты» целиком сливаются с природой.

«После обеда вся разбойничья шайка двинулась на песчаную отмель за черепашьими яйцами. Мальчики тыкали палки в песок и, где находили мягкое местечко, там опускались на колени и рыли руками.

Из иной ямки добывали сразу по пяти-шести десятков яиц. Яйца были совершенно круглые, белые, чуть поменьше грецкого ореха. В этот вечер у них был роскошный ужин из печеных яиц, и так же великолепно пировали они на следующее утро, в пятницу. После завтрака они играли в чехарду и прыгали по отмели, гонялись друг за другом голые, шалили в воде, борясь с сильным течением, которое порою сбивало их с ног, что еще больше увеличивало их веселье. Иногда они собирались все вместе, ладонями плескали друг другу в лицо, причем каждый подкрадывался к врагу, осторожно отвернув лицо, чтобы самому не быть забрызганным. Затем они вступали в рукопашную, победитель хватал побежденного за голову и заставлял его глубоко нырять, а потом ныряли все трое, превратившись в сплошную гирлянду белеющих рук и ног, и когда снова появлялись над речной поверхностью, то и пыхтели, и фыркали, и смеялись, и отплевывались, и жадно хватали воздух».

«Том Сойер» — это апофеоз мальчишеской вольницы, рассказ о прекрасном в жизни каждого человека, о полной нестареющего очарования наивности детства.

В этой идеализированной картине жизни маленьких аграрных поселений на «широком вольном Западе», говорится и о страшном — об убийствах, о злодеях. Вот сцена на кладбище. Мальчики видят, как появляются люди с лопатами и выкапывают гроб из свежей могилы. Они являются свидетелями предательского убийства врача. В пещере, куда забрались дети, появляется рука страшного индейца Джо. В конце книги Джо погибает в пещере от голода.

Многое во всех этих ужасах — от реальной жизни, от действительного прошлого колонизируемых окраин Америки с их беззаконием, кровавой борьбой за существование. Но в гораздо большей степени эти случаи, нагроможденные во второй части «Тома», навеяны «захватывающей» детской литературой, обычной для того периода. Благополучный конец книги — дети находят клад — воспринимается как прямое развитие условностей надуманного увлекательного сюжета, рассчитанного на. очень юного читателя.

«Том Сойер» — детская книга. Дурные люди, изображенные в этой повести, нарисованы так черно, что их сразу отличишь от всех прочих.

Повесть о Геке начинается точно простое продолжение «Тома Сойера». Геку не нравится добродетельная строгость, царящая в доме сердобольной вдовы Дуглас, куда он передан на воспитание, ему не сидится на месте. Неутомимый Том берет на себя инициативу в организации новых приключений. Но Том и Гек сразу же выступают здесь совсем в новом свете. Озорство Тома все еще носит характер забав, милых и наивных, ограниченных детским миром. Не случайно Твэн все время подчеркивает источник фантазии Тома — книги. Все эти бесстрашные кровожадные разбойники ничего общего с жизнью не имеют. Том живет в мире фантазии, ему ничего не стоит вообразить, например, что школьники воскресной школы на прогулке в лесу — это караван богатых арабов. Он заимствует свои волшебства из «Дон-Кихота» и «Волшебной лампы Аладдина» и упрекает Гека в невежестве за незнание книжных правил поведения разбойников. Но в этой книге Том бледен, он не играет почти никакой роли. Центральная фигура здесь Гек.

С первых же страниц Гек выглядит живым, полнокровным, убедительным. Его чувства сложны и глубоки, его фантазия реалистична. Да и можно ли назвать фантазией стремление человека жить свободно, так, чтобы его не стесняли, не мучили?

В повести рассказывается, как Гек скрывается от вдовы Дуглас и от своего пьяницы отца и вместе с беглым негром Джимом отправляется в путешествие по великой американской реке. Со своего плота Гек и Джим как бы обозревают Долину демократии. Они знакомятся с жизнью маленьких деревушек и помещичьих усадеб на Юге. Им встречаются на пути бандиты и просто ловкие обманщики, их ожидают всевозможные приключения. Книга явно распадается на ряд самостоятельных эпизодов: история с грабителями, которых в конце концов спас Гек, представление, устроенное жуликами, выдающими; себя за актеров, кровавая месть на Юге, попытка проходимцев обманным образом получить наследство. Заключительный эпизод касается «побега» Джима в штате Арканзас, где его посадили в заточение как беглого.

С безжалостным реализмом нарисована уже первая сцена встречи Гека с отцом. В «Томе Сойере» отец Гека, о котором автор сообщал мимоходом, казался просто занятным бродягой. Теперь роль этого бродяги и пьяницы в судьбе ребенка показана со всей серьезностью.

Отец Гека куда-то пропал. Попав в строгий дом вдовы Дуглас, Гек с трудом приспособился к новой жизни. Его обучили грамоте, он спал на чистой постели, ежедневно мылся, обедал, но Гек не переставал с грустью думать о свободе, которой он пользовался, живя в своей лачуге. Об отце, однако, Гек вспоминал, как о кошмаре. Побои, зуботычины, пьяный бред полубезумного старика не вселяли в Гека нежности к отцу. С ужасом думал мальчик о возможности его возвращения. Он не верил, что навсегда избавлен от встречи с отцом. И Гек не ошибся.