Джентльмен в любой ситуации, Марсель хотел первым делом представить Андреа.

— Мисс Скаппа, наш исполнительный вице-президент, отвечающий за рекламу…

Мак-Киннон и Уивер кивнули ей.

Андреа просто сообщила новость.

— Когда наш начальник службы безопасности поехал забрать камень, мистер Мак-Киннон, он не нашел дома больной Пит Д’Анджели. Единственным человеком, оказавшимся в квартире, был ее дед, Джозеф Зееман, который тоже там живет. Он знает о месте пребывания своей внучки не более чем мы. Он показал нашему человеку записку, которую ему оставила Пит, — пара строчек, сообщающих, что ее не будет два дня и чтобы он не волновался.

Лила Уивер вскочила.

— Что я вам говорила? Сучка убежала с моим сапфиром. — Она ткнула пальцем в Марселя. — Звоните в полицию.

— Мадемуазель, успокойтесь. Мы не знаем всех обстоятельств.

Мак-Киннон тоже поднялся и наклонился над столом.

— Прежде чем мы узнаем все эти чертовы обстоятельства, она может оказаться в проклятой Бразилии. Черт побери, мне понравилась эта девочка. Но говорят, Лиззи Борден тоже могла околдовывать.

Марсель вынужден был подняться, чтобы противостоять двум возмущенным звездам.

— Пожалуйста. Я знаю эту женщину. Поверьте, она не воровка.

Андреа присоединилась к актерам. У нее был мрачный и целеустремленный вид. Ей не нравилось, как Марсель защищает Пит Д’Анджели.

— Марсель, ты действительно ее так хорошо знаешь? — спросила она многозначительно.

Марсель помедлил, глядя на нее и реагируя на ревность Андреа так же сильно, как и на ее логику.

Андреа продолжала:

— Думаю, мы хотим, чтобы наши клиенты почувствовали, что магазин без промедления и решительно возьмется за поиски их пропавшей собственности.

Марсель мрачно посмотрел на Андреа. Ему неловко было предпринимать шаги, которые приведут к уголовному преследованию, и он не хотел думать, что мог ошибиться в Пит.

— Андреа, давай подождем немного, может быть, мы сможем все спокойно выяснить. — Он повернулся к Лиле Уивер и выдавил из себя примирительную улыбку. — Мадемуазель Уивер, ваша страховая компания, конечно, будет признательна, если вы не воспользуетесь средствами информации, чтобы оповестить воров-домушников всего света, что вы приобрели еще одну соблазнительную драгоценность. Такая огласка неприятна для всех нас.

Лила жеманно улыбнулась ему в ответ.

— Марсель, детка, для меня нет такой вещи, как неприятная огласка.

Плечи Марселя опустились, и он перестал дальше протестовать, когда Андреа взялась за дело.

— Мисс Уивер, мистер Мак-Киннон, если вы пойдете со мной, я помогу вам сделать необходимые телефонные звонки. — Она увела их из кабинета Марселя.

Оставшись один, Марсель повернулся к окну и стал смотреть на поток людей, льющийся по Пятой авеню четырьмя этажами ниже. Знал ли он Пьетру Д’Анджели лучше, чем этих незнакомых прохожих? Судьба единожды свела их близко на миг, краткий миг романтической мечты. Но она фактически была для него незнакомкой. Он до сегодняшнего дня даже не слышал, что она живет с дедом…

Затем еще что-то, прошедшее незамеченным в пылу разговора, вновь всплыло в его памяти. Имя деда — Зееман. Джозеф Зееман. По какой-то причине это задевало чувствительную струну в его памяти. Марсель понял, что воспоминание связано с отцом. Но что сказал отец о том человеке?

Возможно, подумал Марсель, ему давно пора более пристально заглянуть в прошлое Пьетры Д’Анджели.

Как только Пит увидела небольшой домик, она сразу же поняла, что это идеальное место для работы. Расположенный на склоне горы у края длинной грязной дороги, он представлял из себя компактный бревенчатый прямоугольник, разделенный на спальню в одном конце, небольшую кухню с дровяной плитой, которая согревала дом и на которой можно было готовить, и студию, занимавшую большую часть площади и служившую одновременно гостиной. Не было ни электричества, ни водопровода, ни телефона. Лампы Колемана давали свет по вечерам, днем студия ярко освещалась через большое окно в крыше. Чистая холодная весенняя вода накачивалась ручным насосом, туалет был на улице.

Анна рассказала Пит о покупке земли несколько лет назад всего за несколько сотен долларов и о том, как сама с помощью умелых друзей и бывшего любовника, который был плотником, построила этот домик. Как бы прост и незатейлив он ни был, сказала она, с его приобретением сбылась ее мечта. В Польше в деревнях много таких домов, но там они ничего не стоят, потому что даже люди, живущие в них, не чувствуют себя хозяевами; все принадлежит государству. Если они когда-нибудь будут свободными, сказала Анна, только тогда они по-настоящему узнают, как простая хижина может быть для мужчины или женщины дворцом. «Для меня мой домик — самое прекрасное место на земле… ведь здесь я чувствую себя свободной, как нигде».

Пит остановилась в Хилсдейле, ближайшем городке, купить яиц, молока, кофе и фруктов, чтобы поддержать себя во время работы. Все необходимое для рисования она прихватила с собой.

Она приехала в середине утра, сварила кофе и принялась за дело. Ей все еще нужно было найти основную идею. Простую, но изящную. Она хотела создать рисунок оправы, единственно возможной для этого камня.

И снова появились быстрые наброски… и ушли. Скарабей с рубиновыми глазами и ножками, усеянными бриллиантами. Синее яйцо в гнезде из крученого золота. Планета со спутниками из жемчуга, поддерживаемыми изящными нитями белого золота. Очевидно. Ординарно. Громоздко. Рисунки утрачивали свежесть, и она не приближалась к цели.

Пит прервала работу и ненадолго вышла прогуляться. Она надеялась освежиться, но, идя в прохладной тени леса, Пит ощутила чувство вины, что она оставила сапфир у себя, а не сдала его в хранилище магазина, как обещала. Предположим, что она не сможет представить тот волшебный рисунок, который подтвердит, что только она заслуживает взяться за эту работу. Внезапно она поразилась своему безрассудству — убежать с чужой собственностью стоимостью в четверть миллиона.

Но дело уже сделано. Она здесь. Нет смысла все бросать — нет нужды — до пятницы. Она вернулась в домик с мыслью, что ей нечего терять и надо пытаться делать рисунок за рисунком, чтобы найти эту единственную идею.

Когда она подошла к расчищенному участку леса, где стоял дом, Пит улыбнулась, вспомнив, с какой гордостью говорила Анна о самом прекрасном уголке на земле. Глядя на простой, грубо сработанный дом, Пит припомнила старое изречение, что красоту каждый понимает по-своему.

Фраза все еще звучала в ее голове, когда она опять уселась за альбом с рисовальной бумагой и сразу же начала делать набросок рисунка, который, она знала, будет тем самым единственным. Неповторимым.

В четверг утром Пит услышала хруст автомобильных шин на грязной дороге. Странно, подумала она. Домик стоял в тупике, проезда дальше не было. Пит встала и потянулась. Прошлой ночью она позволила себе поспать четыре часа. Все остальное время она развивала идею оправы, потом сделала подробный рисунок, увеличив в четыре раза действительные размеры, и раскрасила тщательно смешанной акварелью, чтобы изобразить природные оттенки и передать иллюзию прозрачности.

Когда Пит выглянула в окно, то увидела нью-йоркскую патрульную машину, остановившуюся прямо около дома. Двое полицейских уже вышли из машины и направлялись к двери. Еще до того, как Пит услышала резкий стук в дверь и свое имя, она поняла, что попала в беду.

В Южном участке Мидтауна Пит провели мимо высокого стола, через зал, потом по ступенькам вверх в комнату дежурного. В углу была большая кабина, отгороженная решеткой, и на мгновение Пит охватила паника, а что, если ее запрут там, но ее провели еще через один зал и доставили в небольшую комнату, где стояло несколько стульев и стол с пепельницей, наполненной окурками. Комната была пропитана застарелым запахом табачного дыма. Полицейский, сопровождавший ее, велел ей сесть, потом вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Прежде чем сесть, она подошла к грязному окну и попыталась его открыть, чтобы пустить немного свежего воздуха, но оно было запечатано.