Она сжала губы. Они тряслись еще с сотню метров, и только тогда он снова заговорил:

— Честно? Я не мог придумать легкий способ убить вас всех. И чтобы обеспечить безопасность своего сына, я должен следить за вами. Внимательно. Если это окажется невозможно, конечно, придется вас убить более грудным способом.

— Сын? — Челле было трудно это представить, а уж воображение ее усилилось, когда некромантия ослабла. — У тебя есть сын?

Йорг кивнул:

— А то. Еще один Уильям, дед будет гордиться им. Хотя не знаю, дожил ли Олидан Анкрат до того, как стал дедом?

— Если он мертв, мне об этом неизвестно. — Когда-то она чувствовала каждую смерть, как рябь в пруду, а король Анкрат тогда был бы настоящим всплеском — а теперь она по-новому видела мир живых, но не слышала мертвых. Разумеется, но вине Йорга. Она снова сказала это себе, надеясь, что поверит. По вине Йорга.

Йорг нахмурился на миг, но тут же улыбнулся — улыбку он носил вместо брони.

— Не суть.

— У меня нет планов на твоего сына, Йорг, — сказала Челла. Ее это, по правде говоря, и саму удивляло.

— А ты, Кай Саммерсон? Ты детоубийца? — спросил Йорг.

— Нет, — резко ответил Кай. Он выглядел оскорбленным. Казалось смешным, что подобное предложение сердит некроманта, но потом Челла вспомнила, что Кай никого не убил с тех пор, как она забрала его. Когда обучаешься темным искусствам среди орд трупов на Островах, убийство как таковое уже не обязательно.

— А я вот забирал детские жизни, Кай. Мальчик, девочка, не важно. Жизни взрослых значат еще меньше. Не серди меня.

Беззаботные слова сыпались осколками стекла на бреттанца. Челла пришла Каю на помощь, прежде чем он порезался.

— Сын делает тебя счастливым, Йорг?

Это был важный вопрос. Йорг Анкрат с младенцем. Челла пыталась представить его с ребенком на руках.

Йорг метнул на нее темный взгляд, наклонил голову, темные волосы упали вперед, и долго-долго она думала, что он не ответит.

— Для таких, как мы, счастливых концов не бывает, Челла. Никакого раскаяния — не с нашими грехами. А радость можно лишь одолжить — посмеяться с кем-то в пути и оставить позади. — Он повернулся к Каю. — Я убивал детей, Кай Саммерсон. Вот в какой ты компании.

Что-то знакомое было в его голосе, в словах, она чувствовала это.

Вернувшись взглядом к Челле, Йорг некоторое время печально смотрел на нее.

— Мы оба ходили темными дорогами, леди. Не думайте, что моя тянется обратно к свету. Из всех, кто пытался вести меня, — отец, шепот из тернового куста, злой совет Кориона — самый темный голос был моим.

И в этот момент Челла поняла, кто такой Мертвый Король.

Когда Макин доложил, что островной контингент догоняет наш золотой отряд, я понял, что Челла будет там. Почуял нутром, безосновательно, при отсутствии доказательств. И я покинул нашу карету, свою жену, своего ребенка, свою обольстительную тетушку быстрее, чем приличествовало, волнуясь меньше, чем на пути к отцовской карете, хотя в этой мог оказаться и сам Мертвый Король. Я закрыл дверь за всеми своими слабостями. С годами я стал более сдержанным, но какая-то глупая часть меня все еще тянулась к семейному счастью, к спасению, которое могла даровать любовь. Разбитые бесполезные надежды. Я закрыл за ними дверь и поехал вперед, к тому, что мне лучше знакомо, — к проклятым. Мое прошлое лежало позади, будущее пылало, а между ними мир ожидал, что я стану отцом, что буду держать сына на руках, что спасу его, спасу их всех? Слишком много возлагалось на человека, так глубоко увязшего в грехах. Слишком много для кого бы то ни было.

Карета Мертвого Короля, может, не такая роскошная, как у лорда Холланда, не имела в своем облике ничего траурного. Даже присутствие двоих некромантов не омрачало атмосферу. Вообще-то я точно не знал, практикует ли Кай Саммерсон искусство воскрешения: он казался слишком молодым, слишком полным жизни. И Челла изменилась, вне всякого сомнения. При наших прошлых встречах она пылала нечестивой радостью, такой буйной, что ее свет подменял память, затмевая правду. В болотах и пещерах двойственность плоти делала ее чем угодно для кого угодно, или, по крайней мере, для одного, полного темных соков. Теперь казалось, что напротив меня сидит незнакомка, старше, чем прежде, бледнее, все еще красивая, волосы черные как смоль, тонкое лицо с острыми чертами, незаметная прежде элегантность, глаза темные от тайн, порой, когда она этого не замечала, превращающиеся в раны.

— Я все еще хочу убить тебя, — сказал я, отчасти чтобы скоротать время, когда мы катили по улицам Гонта.

Она пожала плечами, безразличие давалось ей труднее, чем в былые времена.

— Нубанец простил меня. И тебе бы надо.

Это ошеломило меня.

— Он не простил! Хотя вполне возможно. Он никогда не таил обид — говорил, что груз у него и так тяжел, а путь далек. Ну, так расскажи мне про Мертвого Короля, — попросил я Кая, и от этих слов он вздрогнул на миг, но быстро собрался.

Бреттанец выглянул в окно, прежде чем ответить, словно искал поддержки в дневном свете и утешения в созерцании узких домов, глинобитных, с соломенными крышами, полных жизни — мать, отец, орущие детишки, беззубые старики, споры, смех, скачущие блохи.

— Мертвый Король — это будущее, король Йорг. Он сомкнул руку вокруг Затонувших Островов и скоро потянется ко всему миру. Он правит на землях мертвых, а мертвыми мы все пробудем дольше, чем живыми.

— Но кто он, Челла? Что он такое? Откуда у него такой интерес к Анкрату?

Она что-то знала. Возможно, она скажет мне в надежде, что это заставит меня страдать.

— Анкрат — врата континента, Йорг. Ты умный мальчик и должен бы это знать.

— Почему я?

— Ты привлекаешь внимание многих. Разрушаешь горы, держишь у своих ворот огромные армии. Все так масштабно. И конечно, Мертвый Король знает, что ты приглядываешь за Анкратом. Плохо, что твой отец так упорно сопротивляется, но если там вместо него окажется его сын, надо полагать, будет еще хуже.

— Гм-м. — Звучало правдоподобно, но я ей не верил. — И, разумеется, Мертвый Король не может рассчитывать, что обретет друзей на Конгрессии? Он ожидает дипломатии? Переговоров с мертвяками, явившимися из слизи и праха?

Челла улыбнулась про себя, и черты ее лица смягчились, сделав ее привлекательней.

— При дворе императора есть чудовища, Йорг. Красная Королева направляется на Конгрессию. С ней в советниках Молчаливая Сестра и Лунтар из Тара. Я так понимаю, ты знаком с Лунтаром?

— Виделись один раз. Я его не помню, но мы встречались. Он дал мне эту медную коробочку и наполнил ее. Может, они и чудовища, может, даже хуже меня, но они рождены женщинами, живыми и смертными. Скажи мне, откуда взялся этот Мертвый Король? Разве в сухих землях есть еще нижние слои? Они достигают ада? Он что, сбежал от Люцифера и выбрался из бездны?

— Он не демон. — Челла медленно покачала головой, словно заполучить сюда настоящего демона было бы всяко лучше. — А то, что происходит здесь, в грязи этого мира, для него очень важно. Небеса, ад, земля — они едины, и не может быть изменений внизу или наверху, которые не отразились бы здесь. Этот мир, где проходят наши жизни, и замок, и рычаг одновременно. Вот что говорит Мертвый Король.

— А что, Дьявол не возражает, что этот бродяга расселся у него на пороге и ворует у него?

Казалось бредом обсуждать адскую политику, но я сам бывал в мертвых землях, вдыхал этот воздух и знал, что они — дорога к вратам Люцифера.

— Мертвый Король хочет взломать врата небес, — сказал Кай. — Думаешь, его волнует, что там еще случится?

— Все меняется, Йорг. — Челла опустила голову. — Все.

— Вы все еще не сказали мне, откуда он, этот ваш мессия. Почему древние не говорят о нем? В каких книгах о нем написано? — спросил я, все еще надеясь обрести крупицы истины в ее лжи и безумии. — Сколько ему лет?