Лангтон прервал его:

— Вы должны помнить, что эти сиденья сразу завернули в прозрачную клеенку и обмотали клейкой лентой. В компании «Хадсонс Моторс» опасались, как бы на них не осела пыль или что-то еще, способное повредить кожу. И они лежали в гараже у Хадсона.

— Да-да. Вы нам об этом уже рассказывали. А я веду речь о другом. Кто-то передвигал сиденья, снимал их, выносил из машины или укладывал в другой автомобиль и вполне мог невольно «добавить» эти улики.

— Да, не исключено, — согласился Лангтон.

Радклиффа явно удовлетворил его ответ. Дэниэлс попытался искоса взглянуть на него, поздравив с первой победой.

«Нет, Лангтон не пропустил мяч, — подумала Анна. — Он играл как профессионал, и его трудно кому-либо сбить».

— И все же, все же. Оба свидетеля подтвердили свое алиби в тот вечер, когда исчезла Мелисса, а мистер Дэниэлс не смог нам точно сказать, что он тогда делал. К тому же у нас есть письменные и заверенные показания владельца компании по поводу этих сидений. Они все время хранились в гараже, и с них не снимали защитный покров.

— Вы только ходите вокруг до около, детектив. С алиби или без алиби, каждый из этих свидетелей мог знать, где лежал ее труп. Они могли вернуться за ее трупом и взять какой-нибудь волосок или еще что-то. Боюсь, что так мы не доберемся до сути и ничего не установим. Когда нашли ее тело, сколько недель тому назад? — перешел в наступление Радклифф.

Дэниэлс робко улыбнулся своему адвокату.

— Мелисса Стивенс умерла в ту же самую ночь, когда исчезла, — откликнулся Лангтон и забарабанил пальцами по столу. — А сиденья завернули на следующий день и больше ни разу не развертывали.

— Но ведь это они так говорят, не правда ли?

— Нет, я сужу не только по словам двух механиков. У меня есть показания коммивояжера и дизайнера по окраске автомобилей. Вдобавок, учтите, — если бы клейкую ленту сняли хоть однажды за все эти месяцы, она бы повредила прозрачную пленку. А пленка осталась нетронутой. Следовательно, никто не прикасался к сиденьям и ничего в них не подкладывал.

Радклифф приподнял брови, очевидно, предположив, что суд не примет подобные доказательства. Анна украдкой взглянула на Дэниэлса, который заметно осмелел и даже начал раскачиваться на стуле.

Лангтон протянул руку, и Льюис передал ему папку.

— Фотография первая из второго досье: отметина от укуса на языке Мелиссы Стивенс.

Известие застигло Радклиффа врасплох, и он заморгал. Об этом он ничего не знал.

— Отметина? — недоверчиво переспросил он.

— А вторая фотография — это слепки зубов вашего клиента. По ним можно составить впечатление о работе стоматолога из Лос-Анджелеса. Как видите, мистер Дэниэлс недавно вставил себе зубы. И эта операция заняла весь март нынешнего года. Вот эти снимки забрали при обыске в квартире мистера Дэниэлса. — Лангтон выложил из папки еще серию рентгенограмм и фотографий. — Мистер Дэниэлс уверял нас, что это его рентгенограммы. Но, как выяснилось, вовсе не его, и там засняты чьи-то чужие зубы.

Лангтон неторопливо извлек из папки увеличенную фотографию широко улыбающегося рта Дэниэлса. А после измерил его сантиметром.

— Это реклама мини-сериала «Залив сокола». Фотография двухгодичной давности. Вы видите, что мистер Дэниэлс тут широко улыбается и не демонстрирует свои новые протезы.

Дэниэлс с улыбкой подался вперед.

— Они хорошо потрудились над моими зубами, не правда ли? — обратился он к Радклиффу. Но адвокат почуял опасность и постарался на всякий случай внутренне отдалиться от своего клиента. Он не ответил на его дружеское замечание.

— И еще одна картина с отметиной от укуса на языке Мелиссы Стивенс.

Лангтон положил ее рядом с фотографией улыбающегося рта Дэниэлса. Затем взял две цветные прозрачные пластины и наложил их одну на другую.

— Видите, до того как мистер Дэниэлс сделал себе протезы, следы зубов полностью совпадали. И это, несомненно, доказывает, что ваш клиент прокусил язык Мелиссе Стивенс. А значит, Мелисса Стивенс, столь же несомненно, была пассажиркой «Мерседеса-Бенц» мистера Дэниэлса.

Радклифф вспотел от напряжения. Какое-то время он поиграл фотографиями, сложив их веером. Анна обратила внимание, что на лбу у него выступили капли пота. Однако Дэниэлс оставался непоколебим. Анна решила, что он напрочь позабыл о ней, о ее присутствии в комнате. Она ошиблась. Внезапно арестованный поднялся, отошел на несколько шагов и посмотрел на нее, что-то пробурчав себе под нос. Потом Дэниэлс выпрямился и взглянул в лицо Лангтону. Ее охватил ужас. Ведь никто, кроме них, не знал о случившемся в ее квартире и не был в курсе интимных подробностей. Она даже не расслышала голос Лангтона из-за сильного звона в ушах.

— Мы не нашли кончик ее языка при вскрытии, когда проверяли содержимое желудка жертвы. Его не обнаружили и на месте преступления. Я предполагаю, что ваш клиент либо выплюнул его, либо съел. Но, как бы то ни было, это мистер Дэниэлс откусил язык Мелиссе Стивенс.

Нависла пауза, и Льюис убрал фотографии в папку с досье.

— Я снова спрашиваю вас, мистер Дэниэлс, — отрывисто произнес Лангтон, — встречались вы вечером 7 февраля с Мелиссой Стивенс или нет?

Радклифф наклонился к своему клиенту, прикрыл рукой рот и что-то прошептал.

— Отвечайте, я прошу вас, — сказал Лангтон.

— Без комментариев, — отозвался Дэниэлс.

Лангтон разочарованно вздохнул. Ему меньше всего хотелось услышать привычную отговорку — «без комментариев». Неужели Дэниэлс станет пользоваться ею и впредь, ограждая себя от неприятных вопросов? Лангтон решил изменить тактику и передал Льюису короткую записку. Тот кивнул и открыл досье Макдоуэлла.

— Вы знакомы с Джоном Макдоуэллом?

— Да.

— Когда вы видели его в последний раз?

Дэниэлс пожал плечами и ответил, что это было по меньшей мере лет двадцать тому назад.

— Двадцать лет назад Макдоуэлл владел ночным клубом и, кажется, процветал?

— Да, так оно и было.

Лангтон планировал подольше поговорить о Макдоуэлле, зная, что Дэниэлс не устоит перед соблазном. Вопросы о Мелиссе Стивенс вызывали напряжение и словно давили на всех присутствующих. А теперь Лангтон станет пичкать подозреваемого совсем иными, легкими вопросами и опять попробует загнать его в угол.

— Вы могли бы описать мне Макдоуэлла? Какого типа это человек? Нам бы хотелось понять.

— Ну, в то время он был вспыльчивым, энергичным, громогласным. Набрал в свой клуб выводок шлюх. И был еще помешан на фитнесе, когда ходил к ней в дом.

— В чей дом он ходил?

— К Лилиан Даффи! — выпалил Дэниэлс.

— Расскажите мне о ваших отношениях с Лилиан Даффи, прошу вас.

— Она была проституткой. А дом на Шаллкотт-стрит стал для нее борделем.

— Но в каких отношениях вы состояли с Лилиан Даффи?

Дэниэлс пожевал губу. Он упорно не желал употреблять ненавистное слово.

— Кем была Лилиан Даффи? — не отставал от него Лангтон.

— Моей матерью, — выдавил из себя Дэниэлс, съежившись на стуле.

— Вы — урожденный Энтони Даффи?

— Да.

— И вы утверждаете, что не виделись с Макдоуэллом двадцать лет?

— Да!

Лангтон нажал на магнитофонную кнопку.

— Я собираюсь поставить для вас пленку с записью вашего телефонного звонка сержанту Трэвис, — пояснил он.

Радклифф поднял руку.

— Что это?

— Это пленка с записью телефонного разговора вашего клиента с сержантом Трэвис. — Лангтон обернулся и указал на Анну.

— Вы записали телефонный разговор?

— Да, верно.

Радклифф повернулся к Дэниэлсу:

— А вы поняли, что разговор записывался на пленку?

— Конечно, нет. Мы вместе ходили в Оперу, на балет. — Дэниэлс подмигнул Анне. — Приятный был вечер, не правда ли?

Он снова передвинулся на стуле и выпрямился.

— Почему бы мне ей не позвонить? Особенно после того, как мы пообедали в тот вечер и я ей очень понравился.

Прокручивая пленку, Лангтон следил за реакцией Дэниэлса, за его подмигиванием Анне и ухмылками, за тем, как он наклонялся и перешептывался с Радклиффом. Запись разговора подошла к концу, и Лангтон выключил магнитофон.