— И кто эта женщина? Вы сумели выяснить?

— Ее звали Кэтлин Кииган. Старая шлюха, на ней пробы ставить негде было. Она содержала бордель, сбывала наркотики, сама кололась, пила и бог знает что еще делала. Один мой дружок из полиции нравов ей тогда пригрозил. Короче, мне сказали, что Берил была в городе, но скрылась перед нашим приездом.

— А вы можете дать мне адрес?

Он кивнул и добавил, что польза от него невелика, ведь этот дом давно снесли.

— Он стоял на Шаллкотт-стрит?

— Нет, он был получше той херовой дыры, уж простите меня за выражение. Ее, впрочем, тоже разрушили, когда начали застраивать квартал. Но, знаете, они вроде крыс. Прогонишь их из одного места, и они тут же переберутся в другое.

Анна сделала паузу, а после перечислила по списку имена шести жертв.

— Они вам знакомы? Была ли еще хоть одна из них связана с Кэтлин Кииган?

Он потер нос и сам прочел список. Покачал головой и вернул его Анне.

— Нет, голубка, только Берил и эта Кэтлин Кииган.

Его бледно-голубые глаза подернулись печальной поволокой.

— Поверьте, я хотел ее найти. Возможно, она была бы сейчас жива.

Анна подала ему руку, и он крепко пожал ее.

— Спасибо. Я оценила вашу помощь.

— Без проблем. У нее было очень красивое и обаятельное лицо, жаль, что эти твари обработали ее еще в молодости. Но такой страшной смерти она не заслужила. Только подумайте, лежать и гнить неопознанной на какой-то пустоши.

— Нет, не заслужила, — подтвердила Анна.

— А подозреваемый у вас есть? — с надеждой спросил он.

— Еще нет.

— Я всегда считал — если не поймаешь его в первые несколько недель, то потом никогда не удастся. Нужно ковать железо, пока горячо. А тут тело гнило неделями, свидетелей отыскать трудно и раздобыть доказательства еще сложнее.

— Да-да, вы правы.

— Если решите, что я смогу вам чем-нибудь помочь, не стесняйтесь и звоните.

Анна повернулась и вышла за дверь, когда он окликнул ее:

— Вы забыли ваши сумки. — Он держал в руках три пакета из бутика миссис Кенуорт.

Смущенная Анна забрала у него пакеты.

— А вы тут понакупили всякой всячины, — добродушно поддразнил ее он.

Она едва успела на поезд. И когда вернулась домой, повесила свой новый костюм и две блузки на вешалки в гардеробе и отошла полюбоваться покупками, склонив голову набок. Пятнышко от солнца на правом плече, из-за которого оно стало чуть светлее левого, было почти незаметно.

Анна закрыла дверь гардероба, довольная приобретениями, и уже собиралась лечь в постель, когда зазвонил телефон.

— Привет. Это я, Ричард.

— Ричард? — Прошло более полугода с их последнего свидания, и она была страшно удивлена. Анна сомневалась, что они когда-либо увидятся вновь. — Привет, Ричард, — весело проговорила она. — А я как раз вспоминала о тебе вчера вечером. Куда ты исчез, от тебя уже так давно ни слуху ни духу? Как ты поживаешь?

— Ужасно. Ты ведь теперь не ходишь по утрам играть в теннис? У партнерши Фила Батлера воспаление легких, и я перебрался на другой корт — в клубе атлетики «Мет».

— Я не знаю, Ричард. Я сейчас работаю без передышки, у нас очень серьезное и крупное расследование. К тому же, как тебе известно, я лучше играю в сквош, чем в теннис.

— А не повидаться ли нам с утра пораньше? Давай разомнемся, смахнем всю эту паутину. В половине седьмого я могу за тобой заехать?

— Нет-нет. Я и сама доберусь.

— Ужасно. Ладно, тогда встретимся в четверть восьмого. Побегаем по корту, поиграем, а затем позавтракаем.

Анна повесила трубку. Конечно, ей стоило бы начать утро с одного-двух теннисных сетов и поупражняться. В отличие от вспыльчивого Лангтона, который не увлекался спортом и дымил, как труба. Чем больше она об этом думала, тем сильнее ее тянуло на корт. Она завела часы на половину седьмого.

Утром Анна села в свою малолитражку в шортах для сквоша и куртке, под которую надела майку. Новый костюм лежал на заднем сиденье. После игры она примет душ и переоденется.

Гараж располагался в полуподвале отделения полиции на Майда Вале. Само здание было совсем маленьким — всего на шесть комнат. Особенно привлекала его безопасность — скрытый от посторонних глаз, всегда запертый гараж для машин сотрудников и дополнительная дверь в этот полуподвал. Лестница была хорошо освещена, а лифт довозил до верхнего этажа, но Анна работала на третьем и редко пользовалась им.

Ричард, неизменно появлявшийся раньше назначенного времени, тепло поздоровался с нею. Выглядел он как-то непривычно.

— Ты что, похудел? — спросила она.

— Так оно и есть. Сбросил десять фунтов и надеюсь избавиться еще от пяти.

Он стал гораздо привлекательнее. Таким она его не помнила. Возможно, причина заключалась в новой стрижке. Им не пришлось долго ждать на корте Фила Батлера — детектив-суперинтендант из отдела краж с лысой, как яйцо, головой и вытянутым худым лицом крепко пожал руку Анне, едва не сломав ей пальцы.

— Рад, что вы смогли сюда подъехать, — проговорил он. — Это двойной матч с равноценной заменой. Рич и я тренировались месяцами, мы просто из кожи вон лезли. А сегодня — финал. Мне нужно победить, а у моей партнерши воспаление легких. Уж как я старался, как умолял, но речь идет о сотнях фунтов, а вы Ричарда знаете.

— Да, — улыбнулась Анна, подумав, что она его совершенно не знает, но охотно увидится с ним снова. Неужели дело только в стрижке? Она вспомнила ночь, когда они в последний раз были вместе, и после он специально отдежурил целые сутки.

Ричард отправился искать свою партнершу, также служащую полиции. Ее звали Памелой Андерсон, и это имя ей не слишком шло, невольно заставляя подумать о злой шутке. Во-первых, она не была блондинкой, во-вторых, ее грудь отнюдь не отличалась сногсшибательными размерами, и, в-третьих, она скорее напоминала кочергу, чем красотку.

Но по корту миссис Андерсон носилась как одержимая и с такой силой подавала мяч, что Анне пришлось отдать ей четыре игры. Ее партнер повторял: «Все о’кей», а как только мяч подлетал ближе к сетке, начинал вопить: «Он мой!», и это раздражало.

Они дали себе волю, насытив событиями пребывание на корте, — каждому досталось по сету и по четыре игры. Время от времени Ричард показывал потрясающие результаты, и его удары были похожи на меткие выстрелы. Анна даже решила, что в прошлом недооценивала его. Он еще никогда так хорошо не играл. Сет закончился со счетом пять-четыре. Ричард с Памелой победили, тогда как Анна, сделав шаг вперед, все же заметно уступала им. Затем ее подачи улучшились, и она стала отбивать пущенные свечой мячи миссис Андерсон. Внезапно счет сделался шесть-пять, но время на корте уже работало против них. Она дважды уклонилась от Фила, швырнувшего мяч от сетки, и наконец ощутила кураж, столь необходимый для выигрыша в следующем сете. Анна заорала: «Мой, мой!» — и пропустила мяч.

Им бы теперь следовало расслабиться, но на корте собрался народ, ждущий своей очереди. Игроки обменялись рукопожатиями.

— В другой раз, — сказал Фил, накинул на шею полотенце, открыл бумажник и, бурча себе что-то под нос, передал Ричарду пятьдесят фунтов. И, хотя он не сказал о ней ни слова, Анна знала, что Фил проклинал ее за проигрыш. Она изумилась, когда Ричард засмеялся и отказался от денег.

— Мы еще поиграем, когда поправится Тата.

Она обратила внимание, как Фил мгновенно сунул купюру себе в карман.

В женской раздевалке миссис Андерсон видно не было. Анна достала косметику и подкрасилась, подумав о том, что в следующий раз Ричард будет к ней внимательнее. Ведь стал же он лучше играть в теннис. Она направилась в буфет. Было почти восемь часов утра — самое время для завтрака перед отъездом на работу.

Мужчины заказали сандвичи с беконом и кофе. Ричард придвинул Анне стул, и она села. Да, он с каждой минутой делался все любезнее. Впрочем, так же он вел себя и с Памелой, переодевшейся в полицейскую форму.

Фил, продолжая жевать, обратился к Анне: