— Черт побери! — заорал Юджин. — Что ты делаешь в моем номере? Как ты в него попала?

— Отстань! — отмахнулась Сьюзи.

— Как ты можешь здесь быть… — рычал Юджин, — после всего того… что произошло там… на лужайке!

— Ты пьян, я хочу спать! Хватит условностей… Мы оба находились на работе…

— Нет, как ты можешь находиться в моей комнате! — все допытывался Юджин.

Получив пару шлепков, довольно неточных, по ягодицам, Сюзанна свесила ноги с кровати и… соблазнительно и беспомощно посмотрела на него.

— Слушай, разве Том тебе ничего не сказал?

Юджин угрожающе зарычал, шагнул к ней.

Его качало. Он рухнул на кровать, и та тяжело скрипнула, словно жалуясь на свою незавидную участь.

— К черту Тома, к черту все…

В голове звенели колокола. Юджин еще почувствовал, как с него стаскивают ботинки, а потом тяжело забылся.

Ночью его безудержно штормило, а под утро приснился целый бассейн кристально чистой минеральной воды. О, сколько бы он отдал, чтобы утолить жажду. Несколько раз он порывался встать, но заботливые руки удерживали его.

— Тебе надо было пройти любовный тренинг и научиться бить голубых, — сказала Сьюзи. — Только тогда тебя можно отпустить в Россию. Что же, поздравляю. Ты, дорогой, сдал экзамен на отлично. Блестяще прошел испытание А кроме того, ведь ты и в самом деле нравишься мне…

— Это все еще продолжение испытаний? — еле ворочая языком, пробормотал Юджин.

— Нет, все кончилось.

— Сьюзи! — страдальчески произнес Юджин. — Наверное, твои предки были русскими? Это надо же так достать человека, вымотать из него всю душу…

— Возможно, — высокомерно подняла голову Сьюзи, — что некоторые мои предки были русскими…

— Вы, русские, любите выхаркивать ваши чувства, — помотал Юджин головой, — именно выхаркивать.

— Это не так уж и важно. Главное, что ты прошел все испытания, офицер морской пехоты! Сейчас тебе подыскивают проводника из местных, который поможет тебе добраться до Москвы. В Москве ты встретишься с уже завербованным специально для тебя агентом. Словом, через день-другой ты получишь разрешение на въезд в Россию. А пока тебе лучше выспаться…

Пока Юджин Грин спал, Сьюзи хорошенько похозяйничала в его номере. Она не только закрыла шумевший несколько часов кран, не только внимательно изучила все вещи, бумажник, но даже вынула стельки из его обуви, надеясь найти там какую-либо записку, шифр или что-то еще, что могло представлять интерес для ее рода занятий. Разумеется, стельки обратно в ботинки она и не подумала поместить — велика важность!

Юджин чувствовал, как несколько раз она ложилась рядом, прижималась к нему, а он спросонья лягал ее ногой — не приставай, мол, продажная тварь. Слишком ярко даже в затуманенном мозгу стояла перед глазами лужайка, где в сумраке копошились тела.

— Я обижусь! — горячо шептала она. — Ведь я была на работе! На задании!

Юджин рычал, стиснув зубы.

— Ты хотел взять меня благородным способом, да? — не отставала Сьюзи. — А этого не надо было делать! Благородство вымерло вместе с мушкетерами и русскими белогвардейцами… Меня можно было просто взять и все! Я не верю, что ты такой монах!

Юджин оттолкнул ее локтем, натянул простыню на голову. Но от Сьюзи, казалось, можно было избавиться, только уничтожив ее. Юджин стал серьезно подумывать об убийстве. К черту задание! К черту суперпроцессор, который он хотел выудить у русских. Он здорово увяз только на подходе к заданию! Сначала эта стерва, что прикинулась бывшей школьницей! Потом гадкий гомик, который оказался резидентом… А с этой, поди, весь штат американской резидентуры пе-ретрахался!

Юджина тошнило, и Сьюзи заботливо сопровождала к туалету. «Ну побей, если хочешь. Меня всегда били!» — канючила она. Сьюзи то лежала рядом, то делала какие-то бодрящие коктейли, и к полудню Юджин был опять пьян и мало что соображал. Вечером к нему возвратилась способность «шевелить мозгами» и он понял, что если не уедет из этого проклятого отеля, этой изуверской «школы истинных разведчиков», то непременно сойдет с ума.

К счастью, на следующий же день резидент, выдававший себя за англичанина Тома, организовал выезд Юджина в Россию.

Пересечение азербайджано-дагестанской границы прошло без осложнений. Неувязки начались непосредственно на российской территории.

Несколько раз машину останавливали подозрительные типы в милицейской форме и требовали непонятно за что деньги. Азербайджанец, сопровождавший Юджина, неизменно поворачивался к нему и всякий раз потирал пальцами, предлагая заплатить. Юджин платил. В конце концов он пришел к выводу, что в Дагестане все дороги приватизированы, и проезд по каждой стоит немалых денег.

Боже праведный, что это были за дороги! У Юджина вытрясло все внутренности уже за первый день езды. Но и это еще можно было вынести. Хуже было другое. Проезжая небольшие селения, Юджин поражался тому, что никто не выполнял, да и не собирался выполнять правила уличного движения. Он знал, что Россия лишь отчасти европейская страна с ее европейским укладом. Но это было где-то на севере, а здесь, в Дагестане, во всем, а наиболее ощутимо, зримо — на дорогах, на улицах чувствовалось азиатское начало. Буквально каждая минута грозила автокатастрофой. Гористый край как ни странно напоминал Юджину Египет, где правил уличного движения вообще нет. То есть они есть, установлены, но их никто не собирается выполнять. Уличные пробки в Каире разгоняют при помощи пулеметной стрельбы поверх голов, чему сам Юджин был свидетелем, когда студентом побывал в стране вечных пирамид.

Юджин вел машину сам. Ему никоим образом не хотелось пользоваться услугами завербованного азербайджанца, подвергнув тем самым собственную жизнь опасности. Впрочем, его проводник, возможно, и не догадывался о настоящих переживаниях Юджина. Он невозмутимо просвистел всю дорогу, насвистывая какой-то незатейливый мотивчик.

Москва развеяла сомнения Юджина в цивилизованности русских. Город понравился ему размахом, простором, необычной, вознесенной к небу архитектурой, общительными, открытыми и веселыми людьми.

Русский агент оказался вертлявым, довольно молодым человеком. Он назвался Димой Сидо-ренковым и сразу же предложил:

— Давай поужинаем. На широкую ногу, я угощаю.

Юджин согласился, потому что понимал: в России за бутылкой решают буквально все проблемы, связанные с делом, с работой.

Почему-то Сидоренков привел Юджина в ресторан, который располагался неподалеку от Генерального штаба. Среди посетителей заметил людей в форме высших офицеров.

В ресторане Сидоренков грозился всеми правдами и неправдами достать любой из военных секретов. Разумеется, сумму, за которую он намеревался это сделать, он назвал фантастическую и, разумеется, в долларах.

— Мы теперь служим только за валюту. Иначе какой расчет…

— Да, я знаю, у вас инфляция…

— Без моей помощи ты вряд ли сможешь попасть к тем людям, которые владеют интересующими тебя секретами, — утверждал Сидоренков.

— Почему ты… предал родину? — неожиданно для самого себя спросил Юджин.

— Когда моему отцу было ровно десять лет, он был репрессирован, — немного подумав, произнес молодой человек.

Если бы молодой человек ответил, не задумываясь, Юджин поверил бы. Но заминка в несколько секунд навела Грина на мысль, что Си-доренков неискренен. Надо было держать ухо востро.

Рюмка к рюмке, сопровождаемые русскими закусками, делали свое дело. Юджин оглянулся и увидел: в клубах дыма в ресторанном зале сидят почти одни военные.

Ничего конкретного с Сидоренковым Юджин не решил. Нужно было уходить. Сидоренков подозвал официанта, с трудом выговаривая слова, задал Юджину вопрос:

— Деньги у тебя есть?

— Сколько надо?

Денег в руки Сидоренкову Юджин не дал, просто заплатил по счету, причем довольно внушительному. Насколько помнил Юджин, в ресторан приглашал сам Сидоренков. Платить пришлось Юджину. Это убедило Юджина, что Сидоренков не тот человек, к которому возникает симпатия «с первой рюмки». Кроме того, впервые в жизни Юджин убедился в «русской щедрости» и «русском гостеприимстве». Угощать по-русски означало завести угощаемого в ресторан и расплатиться из его же кошелька.