Все это — свидетельство экономического подъема, который переживает современный Китай. К нему китайцы шли последовательно и достаточно разумно. Они начали внедрять рыночную экономику вначале в легкой промышленности, создавая сеть совместных предприятий с западными фирмами, осваивая их передовые технологии. Акционированию подвергся прежде всего этот сектор экономики и сектор услуг.

Сельское хозяйство в Китае не подверглось такой масштабной коллективизации, как в СССР, и сохранилось во многом в форме семейных ферм. Тяжелая промышленность, и, конечно, прежде всего оборонная, оставалась государственной, но и здесь государство развязало руки директорам, всячески поощряя коммерческие формы хозяйствования. Постепенно стали складываться две формы экономики: централизованная плановая экономика в государственном секторе и рыночная экономика. По мере развития последней шло ее проникновение и в государственный сектор. При этом никакой спешки, ломки, никакой «компанейщины», а очень рачительно и спокойно.

Все это резко бросалось в глаза, и невольно приходилось сравнивать наш «рывок» в исполнении Гайдара и Чубайса, обрушивших экономику второй великой державы мира, и экономику нового Китая, пережившего «большие скачки» Мао Цзедуна и нашедшего мудрость пойти по пути Ден Сяопина. Почему в России не оказалось своего де Голля, выведшего Францию из политического и экономического кризиса, своего Эрхарда, построившего экономику современной Германии, Рузвельта с его «новым курсом», наконец, того же Ден Сяопина? Обидно! В стране, которая создавала передовые технологии, имела одни из лучших в мире науку и образование, к власти пришли малокомпетентные недоучки-«троечники».

После нашего посещения Китая в ГосНИИАС приехала довольно многочисленная делегация китайских руководителей и специалистов тех предприятий, которые мы посещали. Они воочию убедились, что мы никого не вводили в заблуждение, рассказывая о методах и технологиях ГосНИИАС. В результате были заключены договоры по поставкам в Китай стендов отработки ракет класса «воздух — воздух» и по разработке идеологии экспериментальной базы полунатурного и математического моделирования авиационных боевых комплексов.

Таким образом, в середине 90-х годов ГосНИИАС вышел на мировой рынок достаточно интеллектуального продукта. По авионике гражданской авиации мы работали с западными фирмами, прежде всего с фирмами США — «Коллинз», «Смит Индастриз», «Литтон» и французскими — «Секстан», «Томсон-CSF», «Дассо Электроник». По военной авиации заключили достаточно объемные долларовые контракты с Китаем и Индией.

Эти контракты были чисто коммерческими, не связанными с бюджетом России. Очень большой вклад в обеспечение зарубежных заказов внесли мои первые заместители доктора технических наук Павел Вениаминович Позняков и Валерий Андреевич Стефанов. Они руководили этими работами в очень сложных условиях, когда институт систематически недофинансировался, шла «утечка мозгов» в коммерческие структуры, вокруг рушились такие гиганты, как ОКБ им. А. Н. Туполева, им. А. С. Яковлева, им. М. Л. Миля… После тяжелой болезни вышел из строя Ростислав Апполосович Беляков, что привело к падению и ОКБ им. А. И. Микояна. Пожалуй, только ОКБ им. П. О. Сухого достаточно твердо стояло на ногах, благодаря китайским и индийским заказам.

Тяжелая обстановка в авиационной промышленности непосредственно сказывалась на настроениях наших сотрудников. На годовых собраниях института ставились вопросы: выживет ли ГосНИИАС? Каковы перспективы сохранения института? Не подвергнут ли нас акционированию? Есть ли перспективы повышения зарплаты?

Мои заместители, в первую очередь П. В. Позняков, В. А. Стефанов, Б. С. Алешин, А. М. Жеребин, В. И. Кухтенко, главный инженер С. И. Могилевчик, начальники отделений, лабораторий в этой сложной обстановке показали самые лучшие человеческие качества. Недаром говорят: «люди познаются в беде». Это была дружная сплоченная команда. Никаких распрей, склок, попыток решить свои финансовые интересы в условиях разграбления страны — ничего этого не было в ГосНИИАС. И этим мы отличались от многих организаций авиационной промышленности. В этом безусловно громадная заслуга наших людей. Институт жил и работал, подстраиваясь на ходу к формам и методам рыночной экономики. Наиболее сложным был индийский контракт по модернизации МиГ-21. Это, по существу, была полная замена бортового оборудования и вооружения. Самолет в результате получал боевые возможности, близкие к тому, что было задумано для МиГ-29М. В операциях по воздушным целям он применял ракеты средней дальности К-77 с активной головкой самонаведения и ракеты ближнего маневренного боя К-73. Радиолокатор «Копье» строился на базе научного задела, полученного при построении радиолокатора МиГ-29М «Жук», и обеспечивал многоканальный обстрел.

В режимах ближнего боя нашлемная прицельная система обеспечивала стрельбу из пушки и пуск ракет в широком диапазоне углов, аналогично тому как это было реализовано на МиГ-29 и Су-27. Кстати, именно благодаря этой системе самолет МиГ-29, находящийся на вооружении германских ВВС, выигрывал учебные воздушные бои у истребителей стран НАТО.

Радиолокатор «Копье» обеспечивал обнаружение и наземных целей путем доплеровского сужения луча и режима синтезирования апертуры. Именно БРЛС «Копье», наконец, ликвидировала отставание России в создании многорежимной станции. По наземным целям, кроме обычного бомбометания, самолет мог применить управляемые ракеты и корректируемые бомбы с телевизионным наведением. По существу, по своей боевой эффективности МиГ-21бис-UPG (такое обозначение он получил в Индии) не уступал самолетам F-16 и F-18 стран НАТО. Нам пришлось здорово потрудиться над комплексированием и отработкой систем этого самолета. ГосНИИАС применил здесь весь свой накопленный многолетний опыт как в области комплексирования и отработки программного обеспечения, так и в построении стенда полунатурного моделирования. В процессе работы установились дружественные связи с представителями ВВС Индии, которые возглавлял полковник Чопра. Кстати, в результате создания этого самолета Чопра получил звание бригадного генерала. О сложности программного обеспечения этого самолета говорит такой факт, что в процессе его отработки в ГосНИИАС было создано более сотни версий программного обеспечения.

Всю работу координировал и, по существу, был главным конструктором всей этой достаточно сложной разработки Павел Вениаминович Позняков. Объединенная бригада из сотрудников ГосНИИАС, «Фазотрона», Курского ОКБ «Автоматика» благодаря П. В. Познякову была единым сплоченным коллективом, и это предопределило успешное выполнение контракта индийских ВВС. После окончания летных испытаний с положительным заключением начался серийный выпуск комплектов бортового оборудования на российских и французских предприятиях с поставкой на заводы HAL в г. Насике (Индия). ГосНИИАС изготовил и развернул стенд полунатурного моделирования этого самолета на базе индийских ВВС в Бангалоре.

А руководитель группы индийских специалистов полковник Чопра, уезжая в Индию после окончания работ, передал нам.