В базе экипаж ожидает радостное известие. В газете «Краснофлотец» за 31 января было объявлено награждение орденами начальствующего и рядового состава Северного флота. Среди награжденных тринадцать человек из экипажа «малютки». Орденом Красного Знамени награждены Головлев, Семенов, Тихоненко. Семь человек награждены орденом Отечественной войны I степени: Бедин, Дмитриев, Пешков, Полковский, Пугаев, Серегин, Фисанович; Немов и Быстрый награждены орденом Отечественной войны II степени, старший лейтенант Бредихин — орденом Красной Звезды.
На торжественном ужине в честь победы первый кусок традиционного поросенка командир преподносит боцману Тихоненко, второй старшине Серегину. Его торпеды славно поработали. Серегин искупил свою вину и стал одним из лучших бойцов экипажа.
В День славной 25-й годовщины Красной Армии и Военно-Морского Флота подводная лодка М-172 уходила в свой шестнадцатый боевой поход. За полчаса до отхода на лодку принесли телеграмму из Москвы. Командир собрал экипаж во втором отсеке и прочел телеграмму. В ней говорилось:
«Подводная лодка М-172. Командиру капитану 3 ранга Фисановичу. От имени советской молодежи, Ленинского комсомола передаем краснофлотцам, командирам, политработникам вашей подводной лодки горячий привет и сердечные поздравления с Днем 25-й годовщины Красной Армии. Желаем вам, дорогие друзья, новых боевых успехов. Больше топите вражеских кораблей, транспортов, приближайте час желанной победы над врагом».
— На эту телеграмму мы ответим делами, — сказал старший лейтенант Шаров.
— Да, покажем делом, — подтвердил комсорг лодки Криволапов.
Лодка ушла к вражеским берегам. Днем под водой, ночью на поверхности в поисках цели. Море было чисто.
В 8 часов 10 минут 25 февраля Шумихин услышал врага. Вахтенный командир старший лейтенант Шаров обнаружил в перископ немецкий миноносец, идущий вдоль берега малым ходом, борясь с пятибалльной волной.
— В атаку!
Криволапое точно держит лодку на боевом курсе.
Семенов на волне неисправными рулями удерживает лодку под перископом. Две торпеды помчались к врагу. Два взрыва! Вот наш ответ на приветственную телеграмму Центрального Комитета ВЛКСМ.
Командир поднимает перископ. Море снова чисто.
На борту С-56
Герой Советского Союза Г. И. Щедрин.
Герой Советского Союза (1944 г.) капитан-лейтенант Григорий Иванович Щедрин (ныне вице-адмирал в отставке) с марта 1943 г. принимал участие в Великой Отечественной войне в качестве командира подводной лодки С-56 Северного флота. До этого С-56 входила в состав Тихоокеанского флота.
Уже в первом боевом походе экипаж лодки под командованием Г. И. Щедрина выполнил ответственное задание по высадке на вражеский берег группы разведчиков.
Всего с момента вступления в состав Северного флота и до окончания военных действий С-56 совершила восемь боевых походов, потопила 10 боевых кораблей и судов и 4 повредила.
В феврале 1945 г. экипаж Краснознаменной подводной лодки С-56 за героизм, мужество и отвагу, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, преобразован в гвардейский. Все члены экипажа за заслуги перед Родиной получили по четыре-пять государственных наград.
Читателю предлагаются фрагменты из книги Г. И. Щедрина «На борту С-56» (М., 1959). Кроме того, автор написал книги «На глубине» (М., 1959) и «Под глубинными бомбами» (М., 1967).
Торпеды идут в цель
Первая победа прибавила нам уверенности в своих силах (речь идет о потоплении транспорта 10 апреля 1943 года). Не напрасно, значит, потрачено время на учебу. И первая победа нашей подводной лодки не останется единственной, не будет последней. В это верим твердо.
Дни поиска томительно однообразны. Боевые вахты следуют одна за другой строго по расписанию. Те, кто не занят по службе, стараются меньше двигаться, экономя кислород. Лежат, читают, спят, отдыхают. Но что это за отдых! Как говорится, сон в полглаза. Стоит запустить помпу, вентилятор или пройтись по настилу, спящие поднимают голову. Сознание постоянной опасности приучает отдыхать чутко. Нервы напряжены. Вот тут-то особенно нужно острое словцо, шутка — та, о которой говорил Василий Теркин.
Жить без пищи можно сутки,
Можно больше, но порой
На войне одной минутки
Не прожить без прибаутки,
Шутки самой немудрой.
Поводов к шуткам и остротам много. Порой они хлесткие, но всегда беззлобные. Например, в первом отсеке «жертвой» шуток чаще других бывает радист Бирев — большой любитель поесть и поспать. Вот съел Бирев в один присест три обеденные порции, и в отсеке начинают серьезным тоном обсуждать вопрос о том, хватит ли запаса сжатого воздуха выровнять аварийный дифферент, если Бирев вздумает перейти в седьмой отсек. Когда большинство отдыхающих в отсеке решает, что радист спит слишком долго, его будят, говорят: «Вставай! Была команда на швартовы становиться. Пришли в базу!» Под общий смех Бирев вскакивает с койки, но, поняв, что это шутка, смеется вместе со всеми.
Любят шутить и в кают-компании. Даже сам Дмитрий Тимофеевич Богачев, серьезный и всеми уважаемый на лодке человек, не прочь «подсечь на крюк» кого-либо из офицеров. Не обижается, когда и самого «подсекут».
Сегодня он не заметил, как угодил в «сети», расставленные Ивановым и Скопиным. Обедают они втроем. Богачев что-то с увлечением рассказывает о Чудове. О своем родном городке он может рассказывать часами. Еще во Владивостоке мы знали о стекольном заводе, спичечной фабрике и трех товарных станциях, запомнили даже фамилии, имена и отчества некоторых жителей.
Перемигнувшись с Ивановым, Скопин прикидывается овечкой.
— А где находится Чудово?
— Под Ленинградом, — охотно отвечает, не видя подвоха, Богачев.
— Милая болезнь многих жителей городов, примыкающих к столице и Ленинграду. Ведь даже кое-кто из рязанцев считают себя москвичами, на том основании, что Рязань находится «под Москвой».
Лейтенанты еще раз переглянулись: дескать, «клюнуло».
Теперь уже Иванов пускается в пространные рассуждения, из которых явствует, что дело обстоит как раз наоборот: что не Чудово находится под Ленинградом, а Ленинград ютится под Чудовом...
Скопин возражает. Он уверяет, что Чудово — это страшная глухомань и что он где-то даже читал, будто в десятую годовщину Октября из Чудова посылались ходоки в Москву узнать, правда ли, что свергли царя...
Этого Дмитрий Тимофеевич не выдерживает и покидает поле брани. Приходится мне выйти из каюты и перевести разговор на более «мирную» тему.
Конечно, не только в шутливых разговорах проходит досуг. Моряки слушают короткие беседы отсечных агитаторов. Много читают, играют в шахматы. Не обходится и без «козла».
На четвертый день поиска мы снова встретили врага.
Круглов услышал шум винтов. В перископ сперва ничего не удается обнаружить. Но через несколько минут показались дымы и много мачт. Идет конвой. В его составе я вижу три транспорта, шесть сторожевиков, несколько больших охотников.
Решаю прорваться с головы, пройти между транспортами и охранением, развернуться и по возможности одновременно атаковать: носом — транспорты, кормой — один из сторожевиков. План хорош. К сожалению, осуществить его не удалось.
Сначала все шло точно по расчету. Начали поворот. Но то ли сверкнул на мгновение на солнце глазок приподнятого перископа, то ли гидроакустики сторожевика запеленговали шум наших винтов. Так или иначе, нас обнаружили. Два корабля охранения устремляются к нам. Слышен шум бешено вращающихся винтов, затем тяжелые шлепки о воду. Догадываемся — сбрасывают бомбы...
От их разрывов боль в ушах. На всей лодке гаснет свет. Неужели конец? Но журчания воды нигде не слышно. Значит, все в порядке.
Атакует новая пара. Восемь бомб — рядом. Что же делать? Отказаться от атаки? Нет! Быстро созревает решение: нырнуть под транспорт, укрыться под ним от атак глубинными бомбами, вынырнуть с другого борта и атаковать кормой.
