И жжёт предвиденье, как яд — Тебе уйти на путь людей… Но пусть ещё последний взгляд Поёт безумный менестрель Прощай, моя звезда-печаль, Прощай, любовь моя, прощай! Прощай, любовь моя, прощай, О Лютиен Тинувиэль! Примечание: песня первоначально исполнена Хелависой в сборнике Running to Paradise (Melanar, 1996). Далеко Обернули жемчужины шею В три ряда, в три ряда. Говорил: «Ты будешь моей или ничьею Никогда, никогда…» Ты был львом и оленем, ты из гордого племени, Живущего там, у небесной черты, Где ночи крылаты, а кони косматы, И из мужчин — всех доблестней ты. Из ладони просыпались пылью, Потерялись в камнях Все слова, что тебе говорили Про меня, про меня… Что у меня теплые плечи, и гордые речи, И колючие свечи в темноте высоко. Моя верность хранится там, где пляшут зарницы, Как бы ты ни стремился — не достанешь рукой. Я спущу на воду венок со свечою Так легко, так легко, Чтобы плыл по ручьям-полыньям за тобою Далеко, далеко. В полыньях среди туч чтоб светил он Высоко, высоко В том краю, куда я тебя отпустила Далеко, далеко. Где ночи крылаты, а кони косматы, Где щиты, мечи и латы, словно песни, звенят, Корабли под парусами, под павлиньими хвостами, И ведьмы нежнее и краше меня. У них тёплые плечи и дерзкие речи, Посмотри, как тают свечи в темноте высоко. Где кони крылаты, а ветры косматы — Это всё далеко, далеко, далеко. Два ангела исполнена Хелависой совместно с «Пилотом» в оригинале Сорвались с облака два ангела вниз, Встретились на белом мосту. Закружила их листва белая, Да вдвоем замерзли к утру. А перья-пальцы раскинув веером в грязь, Глотая придорожную пыль Поднялись с колен, да пошли в народ, Спотыкаясь, через поле ковыль. Травы пели им про Бога любовь, Люди про горе войну, И сказал один: «Возвращайся, брат, Рассказать Отцу». Два ангела да на одно лицо. Два ангела да на одно лицо… Полети, скажи про гордый их нрав, Что цепями тянет к земле, Ну а я пока останусь здесь, Кабы чего не натворили себе. Так и разошлись, каждый принял свое, Махнули рукою вослед, Так и живет теперь промеж нас зверей Уж вторую тысячу лет. Так и мы сидим, закрыв от огня Собственной ладонью лицо, Сидят у церкви жених с невестою, Небо молчит, ржавеет кольцо. Два ангела да на одно лицо. Два ангела да на одно лицо… Двери Тамерлана По лазоревой степи Ходит месяц молодой, С белой гривой до копыт, С позолоченной уздой. Монистовый звон Монгольских стремян — Ветрами рожден И ливнями прян. Из кувшина через край Льется в небо молоко; Спи, мой милый, засыпай, Завтра ехать далеко. Рассвета искал — Ушел невредим, Меня целовал Не ты ли один? Как у двери Тамерла — новой выросла трава; Я ли не твоя стрела, Я ль тебе не тетива? Ты — сердце огня, Ты — песня знамен, Покинешь меня, Степями пленен. Кибитками лун — В дорожный туман, Небесный табун, Тяжелый колчан; Чужая стрела, Луна — пополам, Полынь да зола — Тебе, Тамерлан. Тревожить ковыль — тебе — В других берегах, И золотом стыть — тебе — В высокий курган. А мне — вышивать Оливковый лен, Слезами ронять Монистовый звон; Обручью костра Навеки верна — Тебе не сестра, Тебе не жена. Дождь для нас В моём доме не видно стены, В моём небе не видно луны, Я слеп, но я вижу тебя, Я глух, но я слышу тебя. Я не сплю, но я вижу сны, Здесь нет моей вины. Я нем, но ты слышишь меня, И этим мы сильны. И снова приходит ночь, Я пьян, но я слышу дождь, Дождь для нас. Квартира пуста, но мы здесь, Здесь мало что есть, но мы есть. Дождь для нас… Ты видишь мою звезду, Ты веришь, что я пойду. Я слеп, я не вижу звёзд, Я пьян, но я помню свой пост! Ты смотришь на Млечный Путь, Я ночь, а ты утра суть, Я сон, я невидим тебе, Я слеп, но я вижу свет. |
