Еще в 1810 г. штирийская металлургия снабжала серпами, косами и вообще земледельческими орудиями все прирейнские департаменты Французской империи[11]. С ней конкурировали фабрики Берга и Вестфалии на франкфуртской ярмарке, где производились огромные закупки[12], и оттуда эти товары направлялись в Империю.
Мало того. В образцовой (устроенной в министерстве Шапталя) правительственной «Ecole des arts et métiers» в Шалоне существовала специальная мастерская для выделки клинков. С конца 1805 г. эта выделка была в явном упадке, и упадок длился годами (в 1805 г. было сработано 5948 штук, в 1806 г. — 4921, в 1807 г. — 2302). Объяснялось же это явление (по показанию помощника директора училища) главным образом «вздорожанием стали, особенно происходящей из Англии и наиболее ценимой для этой фабрикации» (клинков), а также «трудностью добыть сталь из Германии». Тут любопытно, помимо свидетельства об отсталости французского сталелитейного производства, еще прямое указание, что правительство, ожесточенно гнавшее все английские товары, умело делать исключения там, где ему это казалось необходимым, и дирекция казенного заведения жалуется министру в конце 1807 г., в разгаре континентальной блокады, на вздорожание английской стали[13].
Не было воспрещено к ввозу и обработанное железо.
С той отзывчивостью, которую наполеоновское правительство всегда обнаруживало во всех случаях, когда речь шла об ограждении интересов национальной индустрии, министерство внутренних дел готово было бы и тут повысить ввозную пошлину на шведское и русское железо (хотя уже и без того законом от 1 апреля 1806 г. эта пошлина была удвоена и доведена до 6 франков за квинтал железа, испытавшего хоть какую-либо обработку:… qui ont subi une première main d’œuvre). Но в данном случае нужно было считаться и с тем, в состоянии ли Франция обойтись без шведского и русского железа? Пришлось навести справки, и оказалось, что без шведского и русского железа Франция обойтись не в состоянии[14].
Конечно, континентальная блокада сократила английскую конкуренцию и в этой области, но и континент был для французской металлургии слишком могучим соперником.
Английские промышленники, которые в 1810 г. давали показания в комитете палаты общин, утверждали, что бирмингемские металлические изделия превосходят по своим качествам все, что может в этой области выбросить на рынок континентальная металлургия, но на вопрос: где на континенте находятся главные фабрики металлических изделий? — они не назвали ни одного чисто французского города: Люттих, Опорто, Ахен, Триест — вот где, по мнению английских металлургов, нужно искать конкурентов (небольшие железоделательные заведения разбросаны всюду, «от Голландии до Триеста», но «главные фабрики» указаны именно здесь).
И в границах Империи бельгийские, немецкие, швейцарские департаменты шли впереди старофранцузских. Особенно сильна была Бельгия, имевшая обильное топливо — уголь.
На 16 копях Люттихского округа работало в 1810 г. около 2500 человек, извлекавших около 95,5 миллионов килограммов угля в год[15], и обработанное железо в Бельгии стоило (в 1810–1811 гг.) дешевле французского: 45–48 франков квинтал[16].
Железоделательная промышленность Люксембурга, Нёшато (Neufchâteau в Бельгийском Люксембурге), Бильбурга (во всех трех местах было 33, 14 и 7, итого 54 железоделательных заведения) испытала тяжкий удар и пошла на убыль именно с 1809 г., «когда голландские порты были закрыты»[17]. А между тем в этих 54 предприятиях еще в середине 1811 г., т. е. в тяжелые времена, работало в общем 735 человек, сжигалось древесного угля 51 790 940 килограммов, а каменного угля — 625 тысяч килограммов в год, выделывалось 15 577 520 килограммов железа.
Цены в других департаментах были дороже, нежели в Бельгии.
В департаменте Нижнего Рейна цена квинтала обработанного железа лучшего качества в 1810 г. — 54 франка. В Северном департаменте, где железоделательная промышленность была развита широко, квинтал (100 килограммов) «железа первого качества» (обработанного) стоил в 1810 г. 53 франка 50–55 сантимов, а до революции, в 1789 г., то же количество стоило 34 франка 50 сантимов — 36 франков. Вздорожание это объяснялось и здесь вздорожанием топлива, вызванным опустошением лесов крестьянами в эпоху революции, но также и увеличением спроса[18]. Что касается цены на рабочие руки, то (в 1811 г. в департаменте Orne, например) она была равна 2 франкам 50 сантимам в день для главной категории (forgerons) и 2 франкам 25 сантимам для второстепенной (manœuvres). В 1789 г. эти manœuvres там же получали всего 50–60 сантимов[19].
В департаменте Rœr в мае и июне 1812 г. металлургия (латунные фабрики) давала заработок 800 рабочим (в г. Штольберге)[20]. Игольное производство в Ахене и Борсете давало работу 4300 рабочим (3600 + 700), но фабриканты жаловались на иностранную конкуренцию не только на иностранных рынках, но и в самой Франции и Италии[21].
Оружейное дело, игольное и булавочное производство — вот те отрасли металлургической фабрикации, которые стояли в Империи сравнительно высоко: они были сосредоточены в Сент-Этьене, Шомоне, Рюгле и Легле.
В сент-этьенских оружейных мастерских (их было 15) работало в 1810 г. 587 человек, в первой половине 1811 г. — 398 человек, во второй половине 1811 г. — 484 человека, и еще фабриканты «как из гуманности, быть может, так и из расчета» распределяли работу между большим числом участников, чем это требовалось[22]. В январе 1812 г. число рабочих пало до 440, в феврале увеличилось до 460, в марте — до 520 и в апреле (когда кипели последние приготовления к русскому походу) — До 710, и эта цифра держалась еще и в последний триместр 1812 г. (октябрь — декабрь). В июле цифра рабочих сократилась до 650, в апреле 1813 г. — до 595, в июле 1813 г. — до 565[23].
Что касается размеров производства, то в 1805 г. сент-этьенские мастерские дали за год 45 тысяч штук холодного и огнестрельного оружия, и производство это шло в гору; в 1813 г. оно уже выражалось цифрой 6500 штук в месяц. Охотничьи ружья и оружие с богатой отделкой (les armes de chasse, l’arme de luxe) выделывались в ничтожном количестве, гораздо меньше, чем в эпоху мира, из-за невозможности экспорта. Получали рабочие-оружейники 1 франк 75 сантимов — 3 франка в день[24].
В департаменте Коррез оружейное дело процветало, особенно в Тюлле, мастерские которого продавали правительству до 20 тысяч ружей в год[25].
Но и оружейное дело не было развито так, как это требовалось бы. Нужно, кстати, заметить, что когда Наполеону пришлось в 1813 г. обратиться за снабжением армии ружьями исключительно к Франции, к «старым департаментам», то французские оружейники не справились с задачей[26]. Мало того. Даже чтобы починить и привести в порядок старые ружья, потребовалось тогда же экстренно «всюду завести мастерские»[27].
Что касается выделки булавок и иголок, то булавочные мастерские были расположены в Rugies (департамент Eure), там их было 60 с 4100 рабочими; в Легле (департамент Orne) — 67 с 2210 рабочими и в Ахене (департамент Rœr) — одна с 250 рабочими. Министерство сознавалось, что есть еще кое-где (в Лиможе, Буа-ле-Дюке и других городах), но оно «не имело о них никаких сведений», утверждало, однако, что эти заведения ничтожны[28]. Игольные мануфактуры были в Шампаньоле (департамент Юры) — одна с 200 рабочими, в Vaels’e (Нижнем Маасе) — 6 с 2800 рабочими и в Ахене — 16 с 4500 рабочими. Были и еще мелкие мастерские, о которых министерство тоже ничего не знает, кроме того, что они маловажны[29]. Гвоздарных мастерских было в Империи 63 с 1330 рабочими, из них 23 с 590 рабочими в г. Morez (департамент Юры)[30].
