Друзья! Настала пора отомстить за все наши страдания. Освобождение шахты — только первый шаг. Начинается настоящая партизанская война в тылу врага. Теперь настала очередь Ковона. Мы выгоним врага из всех сел нашего уезда…

Кым Сун старался уловить каждое слово командира. «Неужели так и будет? Вот хорошо бы!…» Всю жизнь он считал себя неглупым человеком, а тут вдруг засомневался, так ли это.

Утро следующего дня выдалось на редкость ясным, безоблачным. По-весеннему светило солнце. Сверкающий своей белизной снег слепил глаза. Под лучами солнца заструились первые ручейки в канавах.

Чон Ок шла четвертые сутки, пробираясь в Ковон. Остались позади горные перевалы, скалистые утесы, дикие заросли. Алмазные горы в это время года неприветливы и суровы. Путника здесь на каждом шагу подстерегает опасность — снежные обвалы, хищные звери. А самое страшное — встреча с вражеским дозором. Приходилось подолгу петлять, чтобы избежать такой встречи. Ноги увязали по колено в рыхлом, влажном снегу, лицо царапали колючие ветви кустарника.

Первый день после выхода с партизанской базы Чон Ок еще шла по горной дороге, но, начиная от Соннэ, пришлось пробираться между сопками. Вражеские посты и заставы встречались здесь на каждом шагу. Чон Ок углубилась в чащобу, чтобы не попасться на глаза врагу. Больше всего она боялась заблудиться, поэтому изредка спускалась в долину, ориентируясь по направлению дороги.

Миновав оккупированный район, Чон Ок подошла к горе Пурэ. Невдалеке виднелась железнодорожная станция. Здесь у нее не было другого выхода, как спуститься на дорогу.

Чон Ок присела передохнуть на выступ скалы, раздумывая, как быть дальше. На душе было тревожно. Чон Ок привела в порядок одежду, причесалась, потом снова посмотрела на черневшие внизу строения вокзала.

«Интересно, тетя живет там или нет? А как быть, если она эвакуировалась вместе с мужем?» Еще на партизанской базе Чон Ок знала, что дядя наверняка ушел в тыл вместе с другими рабочими, а вот насчет его жены она сомневалась. Вряд ли на старости лет тетка отважится покинуть насиженное место. Однако чем ближе подходила Чон Ок к Ковону, тем сильнее росла ее тревога. На всякий случай она вспомнила имена товарищей по школе. Хе Сук… Кен Нан… Ок Сом. Она рассталась с ними несколько лет назад. Может быть, и их уже нет в городе?

Резкий автомобильный гудок оборвал мысли Чон Ок. Три грузовика, поднимая тучи снежной пыли, неслись из Ковона к железнодорожной станции Пурэ. Их кузова были битком набиты американскими и южнокорейскими солдатами. Видимо, что-то стряслось. Моторы натруженно гудели, когда грузовики взбирались на подъем.

«Куда же их несет? Шоссе дальше расположения американской части не проложено… Неужели наши освободили Ковонскую шахту? Иначе почему вдруг такой переполох, такая спешка? Да, наверное, это так».

Девушка вспомнила, что Тхэ Ха должен был идти в разведку на шахту. Значит, все обошлось удачно. Сердце радостно заколотилось, ей захотелось поделиться своими чувствами, но с кем? Она была одна в горах. «Интересно, поймали подлеца Док Ки или нет? А где сейчас Тхэ Ха?» Ее мысли опять вернулись к любимому; конечно, при взятии шахты он, как всегда, лез напролом. Чем же все это кончилось? Хоть бы коротенькую весточку получить…

В душе она молилась, чтобы все обошлось благополучно. Ноги отдохнули, и Чон Ок решила продолжать путь. Она нащупала гранату, спрятанную на груди под кофточкой, вытащила ее, повертела, осматривая, и снова засунула обратно. Через минуту она осторожно стала спускаться вниз, к дороге.

Преодолев горный перевал, грузовики подъезжали к расположению американской части. Здесь автомашины нагнали Док Ки, возвращавшегося пешком из Ковона. Он шел бодрой походкой, насвистывая где-то услышанную мелодию. Свежевыпавший снег казался золотистым. Док Ки хотелось думать о будущей карьере, которая обещала деньги, вино, развлечения. Теперь все это представлялось близким и легко осуществимым. Встречая офицеров, он низко кланялся, а крестьянина или женщину окидывал высокомерным, презрительным взглядом.

«При красных меня и за человека не считали, — думал он, шагая по дороге, — но теперь я себя покажу». В это время на ветхий мост въезжал первый грузовик. Док Ки посторонился, прижавшись к перилам. Автомашина миновала мост и остановилась: колеса буксовали в грязи, мотор чихнул и заглох. Из кузова высыпали солдаты в полном боевом снаряжении. Открылась дверь кабины, и показался рослый детина. На левом плече младшего лейтенанта едва держался погон.

— Здравствуйте! — поспешил ему навстречу Док Ки и низко поклонился.

— А, начальник полиции Ковонской шахты. Так-так… Ты, трусливая собака, уже сюда удрал? А как же с красными? — неожиданно заорал он.

— Я не убежал. Вы, конечно, знаете, что меня повысили в должности и сделали начальником уездной полиции. Я хочу вас попросить подвезти меня. Я могу сесть в кузов. — Док Ки немного обиделся столь холодному приему со стороны офицера.

— Вы посмотрите на этого типа! Обежал да еще повышение получил… Почему ты, сукин сын, вместо того, чтобы ловить красных, здесь околачиваешься?

— Красных? О, мы с ними справляемся, — настроение у Док Ки окончательно испортилось. Он кисло улыбнулся, невольно вытянувшись в струнку на военный манер.

— Ну и гадина же! Врет прямо в глаза. Справляется с красными! А почему же нам приходится отсюда убираться? Ты что же, думаешь и дальше так «справляться»?

— Простите, я вас не понял, как вы сказали — «приходится убираться…» — сбивчиво залепетал Док Ки.

— Ах, ты и этого не знаешь, чем же у тебя голова набита? А еще начальник полиции… Наших разбили на шахте. Там теперь партизаны. А ты!… — с этими словами лейтенант дал Док Ки звонкую пощечину, затем повернулся и заспешил к реке догонять ушедших солдат.

Ошеломленный Док Ки прислонился к стволу дерева и только смотрел ему вслед. Солдаты перебирались через ручей, и тонкий лед под их коваными ботинками с хрустом ломался. Недалеко отсюда находился железнодорожный мост, можно было бы и по нему переправиться через реку, но солдаты спешили, очень спешили — по колено в воде, они почти бегом переходили реку вброд. Наверное, для такой спешки была причина!

«Шахта в руках партизан. Слава богу, что я вовремя оттуда ноги унес. Иначе бы крышка! Интересно, капитан Уоттон успел уйти или нет? Да, скверные дела. Пожалуй, после этого командование не утвердит моего назначения. Кажется, лопнула карьера…»

Мысли одна тревожнее другой овладели Док Ки. Он понимал, что при любых обстоятельствах ему не миновать беды. «Правда, есть маленькое оправдание, что это случилось в мое отсутствие. Но тем не менее…» Док Ки тронулся в путь, шлепая по вязкой дороге. Мимо, обдав его грязью, промчался грузовик.