В приложении имею честь представить две агитационные брошюры19 социал-патриотов, которые они намерены широко распространить.

Но если даже, как уже говорилось, перспективы на переворот ненадежны и таким образом ценность ленинской программы сомнительна, все равно использование ее в неприятельских странах оказало бы неоценимую услугу. Особенно, по моему мнению, во Франции в условиях известной неосведомленности французов в иностранных, и особенно русских, делах она могла бы, при умелом распространении, воздействовать исключительно сильно. Если у Вашего превосходительства не будет других инструкций, я сообщил бы об этой программе некоторым французским агентам для распространения среди оппозиции. Я полагаю, что сама перспектива сепаратного мира Германии с русской демократией, при котором естественно французским миллиардам20 будет грозить потеря, уже даст возможность добиться истинного триумфа над Делькассе21. Все это в конечном счете сыграет на руку нам при заключении сепаратного мира.

Конечно, ленинскую программу нельзя предавать гласности, во-первых, из-за того, что тем самым был бы разоблачен наш источник, а также потому, что дискуссией в прессе она потеряла бы для нас ценность. Я полагаю, ход этому надо было бы дать совершенно секретно, с тем чтобы возникла вера, что уже начаты переговоры с влиятельными русскими кругами.

Независимо от Франции, я хотел бы просить не говорить с Кескюля об использовании этой информации, дабы благодаря несвоевременному разглашению что-то могло быть выдано22.

Ромберг

Статс-секретарь Министерства иностранных дел фон Ягов

Посланнику в Берне барону фон Ромбергу

(Министерство иностранных дел, политический отдел, документы, касающиеся общих вопросов России. Микрофильм, Государственный архив, Лондон. Также в документах кайзеровской германской миссии в Берне. Отдел А. Россия. № 158)

Берлин, 4 октября 1915 г.

№ 1081

Имея в виду опасность разглашения и передачи русскому правительству ленинской программы, французским агентам пока не передавать23.

фон Ягов

Посланник в Берне барон фон Ромберг

В Министерство иностранных дел

(Министерство иностранных дел. Главный архив Министерства иностранных дел. Отдел А. Секретные документы о войне 1914 года. Мирные настроения и мероприятия для содействия миру. Мировая война, 2, секретно. Фотокопия. Государственный архив, Лондон. Министерство иностранных дел Великобритании, 520/51F)

Послана из Берна 23 марта 1917 г., в 4.45 после полудня; поступила в 7.10 после полудня; вручена 23 марта 1917 г. после полудня.

№ 522

В связи с докладом № 779

Совершенно секретно! Очень спешно!

Вейс24, с которым 25 марта у меня предстоит встреча, просил мне передать: дело революции обстоит весьма благоприятно, и он готов всеми силами продолжать нашу общую работу, направленную на достижение скорого мира. Однако ему должно быть точно известно, в какой мере он может и в будущем рассчитывать на нашу моральную поддержку и какую позицию займут центральные державы в отношении возможного социалистического русского правительства.

Рекомендую уполномочить меня передать ему примерно следующее: у нас нет желания вести войну против русского народа, мы хотели бы быть с ним в хороших отношениях. К тому же мы не имеем намерения вмешиваться во внутренние дела России и с радостью приветствовали бы стремление любого русского правительства, которое сводилось бы к восстановлению хороших взаимоотношений между Германией и Россией.

Прошу телеграфного указания до вечера 24 марта.

Ромберг

Посланник в Берне барон фон Ромберг

Рейхсканцлеру фон Бетман-Гольвегу

(Министерство иностранных дел. Главный архив Министерства иностранных дел. Отдел А. Секретные документы о войне 1914 года. Мирные настроения и мероприятия для содействия миру. Мировая война, 2, секретно. Фотокопия. Государственный архив, Лондон. Министерство иностранных дел Великобритании, 520/51F)

Дата: Берн, 27 марта 1917 г.; вручена 29 марта 1917 г. № 855

Совершенно секретно!

Содержание: беседа с нашим русским агентом Вейсом.

Я имел обстоятельную беседу с Вейсом, во время которой он настойчиво стремился прежде всего выяснить, как мы будем вести себя по отношению к революции в России. Особенно ему хотелось знать, не может ли случиться, что при известных обстоятельствах мы поддержим реакционную контрреволюцию, как это часто утверждается и намеренно распространяется нашими противниками; кроме того, серьезно ли мы собираемся поощрять пацифистские стремления революционной партии или же мы только будем пытаться использовать в военном отношении вызванную революцией дезорганизацию и уменьшившуюся сопротивляемость русской армии. Неблагоприятное впечатление вызвала у революционеров статья в газете «Lokalanzeiger», выступающей как бы в качестве официоза. В этой статье говорится, что переворот в России означает большую опасность для Германии. Если бы Германия хотела усилить пацифистское направление в России, следовало бы избегать всего, чем могли бы воспользоваться подстрекатели войны в России и в странах Антанты. Антанта употребит все средства, чтобы натравить на нас русское население. Показательна здесь та вновь начатая в прессе Антанты кампания устрашения якобы нашими зверствами. Крайне желательно поэтому, чтобы со стороны авторитетной немецкой инстанции было бы что-то предпринято для убеждения русских революционеров в том, что и в Германии начнется новое время; ведь нет для нас ничего опаснее расхожего мнения-лозунга, будто Германия отныне последний оплот реакции, который должен быть уничтожен. Особенно благоприятное воздействие возымела бы опубликованная по какому-либо поводу политическая амнистия в Германии и здравомыслящим представителям крайне левых, таким как Ледебур25, был бы разрешен выезд, с тем чтобы они могли вступить в сношения с русскими революционерами, ибо с людьми, подобными Шейдеману26, революционеры разговаривать не захотят.

Господин Вейс убежден, что с той же определенностью, с какой он предсказал нам революцию на весну этого года, он может заверить нас, что пацифисты возьмут верх при условии, если с нашей стороны не будут допущены слишком большие ошибки. Я ответил господину Вейсу, что нам следовало бы предъявить его партии точно такие же требования, какие они предъявляют нам. От ее образа действия будет зависеть и наш образ действий. Само по себе в наши намерения не входит мешать революции или использовать ее в военных целях, если мы получим убедительные доказательства, что она в своем развитии обретает пацифистскую направленность. У нас, как и прежде, нет иного желания, как жить в мире с нашими восточными соседями; если мы в прежние времена ориентировались в основном на императорскую семью, то объясняется это тем, что в ней и почти только в ней мы находили понимание и поддержку для нашей добрососедской политики. Если бы мы нашли сейчас подобные же хорошие намерения у крайне левых, это нас устроило бы в той же мере, и мы стали бы поощрять всякое направление, которое будет способствовать миру. Но, с другой стороны, нельзя требовать от нас, чтобы в ходе войны мы попросту бездеятельно наблюдали, как обосновывается и укрепляется новый режим в России, если нам не будут даны определенные доказательства, что это делается не в ущерб нам. Отсюда его задача — постоянно держать нас в курсе развития дальнейших событий. Господин Вейс вполне согласился со мной и сказал, что было бы в интересах самой его партии посоветовать наступление, как скоро он увидит, что тенденция к миру не может осуществиться. Он полагает, что уже в мае станет совершенно ясно, в каком направлении пойдет дело в дальнейшем.