— Не будем переходить на личности!

— Но, ей-богу, ты ведь и от Кнуда Эрика получил немало!

— Конечно! Я и делаю все, что могу! Разве я не пришел прямо от него, чтобы передать тебе его поручение?

— Верно, ты в самом деле очень мило поступаешь, хотя и не задаром. Не принимай близко к сердцу, что я ругаюсь, но когда я слышу про Ульмуса, меня просто зло берет!

— Тебе очень идет, когда ты злишься, — галантно заметил старший сержант.

— Черт возьми, зачем ты говоришь мне гадости! То же самое вечно повторял Отто. Меня уже просто тошнит от этого!

— Отто? Кто он такой?

— Это один из моих мужей…

— Врач?

— Нет, того звали Пребен, тоже порядочный идиот! А Отто — фабрикант, впрочем, он довольно приятный человек, только ужасно скучный.

— Кажется, ты была также замужем за начальником отдела в министерстве социального обеспечения?

— Да, но тот был не из приятных. Кнуд Эрик — самый лучший из всех них, ей-богу! Хочешь еще пива?

— Нет, спасибо, — отказался сыщик. — Я должен идти. У меня еще масса дел на сегодня.

Йонас встал и начал искать свою шляпу. Конечно, он тут же опрокинул маленького фарфорового слона, которого пришлось снова ставить на место. Он всегда чувствовал себя несколько неуверенно в присутствии этой эмансипированной буржуазной дамы с философским образованием, которая вышла замуж за настоящего вора, потому что он был занятнее других. Сержант полиции привык разговаривать с разного рода людьми, но стеснялся бесцеремонной фру Беаты, которая была до того интеллигентна, что говорила совсем как уличные девки в маленьких переулках. Йонас все же не доверял эмансипированной буржуазии.

— Итак, я передал тебе поручение Кнуда Эрика, — сказал он. — Ты обязательно должна все это устроить, а не то он задаст мне перцу, когда мы встретимся в «Ярде».

— Прощай, мой разведчик, кланяйся Кнуду Эрику! — проговорила фру Беата, когда Йонас вошел в лифт.

Сыщик свернул за угол, к ресторану «Кинг», который помещался в этом же доме. Он имел важное поручение и для элегантного владельца ресторана. Старший официант выглядел весьма жалким и растерянным. Директора видеть не удастся. К сожалению, сегодня утром директор арестован.

— Арестован? Кем же?

— Извините, этого я, ей-богу, не знаю. Он был взят у себя дома рано утром. Сама фру сообщила мне об этом. Просто удивительно, что сержант полиции ничего не знает!

— А Толстяк Генри сюда не заходил?

— Нет. К сожалению, он, кажется, тоже арестован.

«Нет среди нас сплоченности!» — с горечью думал сержант уголовной полиции Йонас, проезжая на велосипеде через город по дороге к «Ярду». За его спиной явно происходили какие-то события. Значит, зашевелились его противники в самом «Ярде».

Сержант полиции — всего-навсего маленький винтик в судебном аппарате страны, а маленьким людям не следует тянуться за жирным куском. В самой лучшей из всех либеральных демократий поощряется частная инициатива и предпринимательство. Однако низшие чиновники не должны слишком широко проявлять свою инициативу. Йонас, без сомнения, весьма способный полицейский, но он затеял такие дела, какие резервировали для себя самые большие тузы в стране. В задумчивости он катил на велосипеде по улице Короля Георга, мимо полицейского участка, куда в свое время был доставлен Аксель Карелиус, впервые почувствовавший здесь суровую руку закона. Он проехал мимо придворной пекарни, где несчастный лектор покупал пеклеванный хлеб и булочки в то злополучное воскресное майское утро. Теперь стоял август. Лето выдалось прекрасное. Бог знает, сколько времени можно еще тянуть с этим лектором? Йонас не верил, что лектор Карелиус совершил двойное убийство. И уж, во всяком случае, он не верил, что высшее начальство в «Ярде» заинтересовано в том, чтобы найти убийцу. У сыщика возникло подозрение, что позади всего этого дела стоят могущественные силы. По крайней мере, его друг Микаэль что-то знает. Да и Большой Дик тоже. Существовала какая-то штука под названием CIA. И другая, именуемая Интеллидженс сервис. В больших странах нередко появлялись сообщения о том, что люди исчезали в ванне, попросту смывались водой. А как умер, например, Лоуренс арабский?[42]

Когда сыщик проезжал на велосипеде мимо здания газеты «Эдюкейшн», внезапно с крыш домов раздался вой сирен — значит, было двенадцать часов. В это время обычно проводилась пробная воздушная тревога — вовсе не потому, что кто-нибудь опасался вражеского воздушного нападения на столицу, но просто чтобы поддерживать соответствующее настроение в городе; именно для этой цели и пускались в ход сирены в мирное время. Людей сразу бросало в дрожь, и лишь потом они спохватывались, что это только проба, и проверяли свои часы. Йонас также невольно взглянул на ручные часы. Раз еще только двенадцать, значит самая пора заглянуть в редакцию газеты и намекнуть редактору Скауту, что должно произойти через три часа на улице Виктории. Полицейский всегда должен поддерживать контакт с прессой. Правда, тираж газеты «Эдюкейшн» гораздо меньше, чем тираж «Специального листка», но все же пренебрегать им не следует.

Сыщик поставил велосипед около тротуара и поднялся в редакцию. Редактора Скаута на месте не оказалось. Он разругался с редактором Зейфе и, обозленный, ушел из редакции. Может быть, Йонас поговорит с Зейфе?

— Нет, спасибо. Я хотел только передать одно сообщение, — сказал сыщик секретарше. — Будет произведена облава на улице Виктории, 121Б. Это касается крупной аферы, связанной с контрабандой золотом. В двадцать минут четвертого. Отметьте это себе, фрекен!

— Хорошо, пятнадцать часов двадцать минут.

— Но ваш фотограф ни в коем случае не должен приходить раньше указанного времени. Это вопрос взаимного доверия.

Секретарша в знак согласия кивнула головой. Газета «Эдюкейшн» никогда еще не обманула ничьего доверия.

Редактор Зейфе выглянул из своего кабинета, он был очень бледен, глаза у него слезились.

— Где английский словарь? — крикнул он. — Кто его взял? В этом учреждении ничего нельзя найти!

— Мне кажется, его взял редактор Скаут, — мягко ответила секретарша.

— Он не должен брать мой словарь! — раздраженно крикнул Зейфе. — Я требую, чтобы никто не трогал мои вещи! Вот теперь мне понадобился словарь, а его нет! Черт знает что такое!

Открылась другая дверь, и появилась фру Зейфе. Она редактировала в газете страничку культуры. — Что случилось? — спросила она. — Почему ты так орешь, Адольф?

— Да где же английский словарь? Этот идиот Скаут взял его с собой, а мне он сейчас очень нужен!

— Вот словарь. Я брала его.

— Зачем он тебе? Я ведь пишу передовицу!

— А я — страничку культуры! Неужели же у нашей газеты нет средств на два словаря?

— Разве судовладелец Техас не сказал, что мы должны соблюдать экономию?

— Тогда, бог свидетель, я сама могу купить этот словарь! — сказала фру Зейфе. — На, бери, пожалуйста! — И она швырнула словарь на стол.

Редактор Зейфе со вздохом взял книгу, направился в свой кабинет и начал писать передовицу «Welcome, general!»[43]

Сержант полиции Йонас, приехав в «Ярд», сразу же отправился в служебный буфет и заказал себе бутерброды и пиво. Здесь он выяснил, что Толстяк Генри обвиняется в воровстве, укрывательстве краденого, торговле на черной бирже и мошеннических сделках со страховыми полисами. Элегантный ресторатор Магнус, владелец ресторана «Кинг», обвинялся в плутовстве, контрабанде, торговле на черной бирже, подделке товаров и т. д. Арестован также его брат, торговец обувью. Даже в недрах самого «Ярда» были арестованы сотрудник уголовной полиции и один сержант. Сержант будто бы признался, что получал взятки от торговца овощами Лэвквиста и что однажды вел машину, которая забрала в провинции огромное количество талонов от продовольственных карточек, украденных во время бандитского налета. Автомобиль был предоставлен в его распоряжение торговцем коврами Ульмусом, который, однако, не знал о цели поездки.