Могучая американская экономика, хотя и составляет от пятой до четвертой части мировой экономики, сталкивается с трудноразрешимыми проблемами. Среди них – огромный и всевозрастающий государственный долг и бюджетный дефицит. Они уже не могут претендовать на роль единственной глобальной супердержавы. Можно достаточно точно сказать, когда США обладали таким статусом – с декабря 1991 по 11 сентября 2001 г. Есть все основания полагать, что экономическая и политическая безответственность правительства Клинтона и иррационализм либертарианцев Буша-младшего навсегда подорвали и без того иллюзорные мечты о новом Pax Americana, включая планы интеграции обеих Америк. Слабый президент Барак Обама так и не сумел сформулировать новые задачи США в хаотически функционирующей мировой системе, которые возродили бы Америку. Все его помыслы ныне направлены на обеспечение условий для своего избрания на второй срок. Но это вряд ли возможно, он проиграет. Главные причины его грядущего поражения, однако, не в политике, а в экономике. Здесь дела неважные. Наметилась тенденция ухудшения ситуации с уровнем и качеством жизни, растет безработица.

Скорее всего, на протяжении второго десятилетия XXI века экономический и политический вес Соединенных Штатов снижаться не будет, но не за счет экономического роста, а на фоне увеличивающихся трудностей объединенной Европы и «угасания» Японии. Но в более общем плане это связано с динамикой мировой экономики, действием закона неравномерного развития капитализма. Возможно, на протяжении какого-то времени более устойчивая американская подсистема будет стабилизировать систему глобального капитализма. США энергично используют свои военно-политические позиции для сохранения своего доминирующего влияния и даже пытаются расширить это влияние, в том числе в Южной и Центральной Азии (азиатские страны – члены СНГ). В то же время по многим направлениям стратегия США стала более аморфной и расплывчатой, по сравнению с той, которая была ей свойственна при существовании альтернативного супермирового центра силы (СССР). Война в Афганистане и Ираке не только не дала позитивный результат, но привела в движение огромный мусульманский мир в очевидном антизападном направлении, последствия которого трудно даже прогнозировать. Один из примеров этого «новая арабская революция» (об этом – ниже). Эти события, несомненно, были неожиданными для США, которые их никак не «готовили», вопреки утверждениям некоторых аналитиков. Можно только предполагать, насколько глубокими они будут по своему «завершению». Отметим, «арабская революция» вдруг возникла в период, когда, казалось, международный терроризм, включая «Аль-Каиду», пошел на убыль.

Одна из самых серьезных проблем Вашингтона – это Израиль, стратегический союзник США на Ближнем Востоке. Но постепенно он стал почти невыносимой обузой для американских интересов во всем мусульманском мире. Неуступчивость Израиля, его маниакальная устремленность на удержание оккупированных территорий уже превратили Израиль в изгоя на международной политической арене.

В перспективе можно допустить, что американская дипломатия верно представляет себе, что на Ближнем Востоке нельзя ничего добиться существенного, если не принудить Израиль к уходу с оккупированных арабских территорий, если не начать переговоры с ХАМАС и «Хизбалла», если не вести переговоры с Ираном в контексте официального признания Израиля как обладателя атомной бомбы и соответствующих гарантий ее неприменения против соседей. В этом контексте, как представляется, следует рассматривать и достаточно твердое требование Барака Обамы к Израилю начать не иллюзорные, а реальные переговоры с палестинцами, включая уход с оккупированных в 1967 г. территорий в контексте резолюций Совета Безопасности ООН № 242 и № 333. Неготовность Израиля к миру проявилась в наглом заявлении его премьера, в американском конгрессе, что Израиль будет вести переговоры не с участием американского президента, а американского конгресса. Это – очень опасные игры, угрожающие интересам стран по периметру этого региона. Как далее будет вести себя американский президент? От этого зависит многое, в том числе и вопрос о том, войдет ли он вторично в Белый дом как президент Америки.

Европейский Союз постепенно размывается расширением тех противоречий, которые изначально были в нем заложены и углублены неадекватным расширением «маршем на Восток» и на Балканы. Глобальный кризис, изначально ударивший здесь по частным банкам, перерос в критические проблемы с государственным долгом, а затем – в целом в платежную систему ЕС, которая основательно зашаталась. Ясно и то, что эти противоречия немедленно приобрели политический характер. Экономический шок, связанный с относительным упадком Европы в сравнении с усиливающейся Азией сочетается с непреодолимыми политическими последствиями незавершенного строительства объединенной Европы.

Труднейшие дискуссии по поводу оказания экономической помощи Греции, оказавшейся в тяжелейшей финансовой ситуации, это не только отражение серьезных противоречий, выявившихся в Европейском союзе в период глобального кризиса 2008–2010 гг. Это – последствия институциональной «недостроенности» Союза, отсутствие институтов по немедленному реагированию на возникшие проблемы в тех или иных «звеньях» Союза. Совпавшая с кризисом по времени ратификация Лиссабонского договора, избрание президента и министра иностранных дел ЕС – эти меры планировались как новый этап возрастания роли ЕС в мировой политике. Но, как оказалось, институты ЕС оказались не готовы к другой, менее благоприятной ситуации, возникшей как в условиях прошлого кризиса, так и в посткризисный период, когда проблемы приобрели не просто «общий» для всех стран характер, а перекинулись на слабые страны как бы избирательно. В такой обстановке ЕС показал себя менее солидарной, менее сплоченной организацией. В результате некоторые из самых важных основополагающих принципов и символов евроинтеграции поставлены под вопрос. Это – дополнительно к тому, что целый ряд стран ЕС оказались в числе наиболее пострадавших от прошедшего кризиса: в 2009 г. ВВП снизился в среднем на 4,1% при среднемировом падении в пределах 3%. Рост в 2010 г. в среднем не составил и 1%, а перспективы даже на текущий, 2011 г., не столь радужны. Повсюду высока безработица, в некоторых странах доходит до 20% (Испания и Португалия, Латвия, Румыния). По характеру принимавшихся антикризисных мер Европа разделилась на две группы стран. Одни резко нарастили государственные расходы за счет внутренних и внешних заимствований (своих резервов почти ни у кого не оказалось), прибегая к наращиванию бюджетного дефицита. Дефицит не выше 3% от ВВП – это одно из условий членства в зоне евро – этого уже никто не стремится достигнуть в ближайшие годы. В Греции, которую ЕС заставил пойти на болезненные сокращения государственных расходов (как условие предоставления экстренной помощи), дефицит составил в 2010 г. почти 13% от ВВП; в Великобритании – 12%, Испании – 11,4% и даже считающейся благополучной Франции – свыше 8% от ВВП. Общий долг, накопленный странами ЕС, составляет более 85% от их совокупного ВВП (в Греции он достигает 125%, в Италии – 118%).

Большую тревогу вызывают растущие государственные расходы, и правительства пытаются их снизить в основном за счет медицинского обслуживания, социального страхования, пособий по безработице, «замораживания» заработной платы и т.д. Почти половина стран ЕС испытывает проблемы с платежеспособностью, при этом производство почти не растет, а безработица, как отмечалось, превышает 10%. Недовольство населения такой политикой быстро возрастает, соответственно, происходит интенсивное нарастание забастовочного движения и выступления профсоюзов.

Вторая группа стран с самого начала кризиса заняла позиции более решительных мер по сокращению бюджетных расходов. Наиболее радикальные меры в этом плане стали проводить правительства стран Балтии, которым ЕС отказал в помощи. Так, Литва сократила расходную часть бюджета на 30%, заработную плату в госсекторе – на 20–30%, пенсии – на 11%; налоги были повышены на фактически все товарные группы, включая лекарства и алкоголь. В итоге Вильнюсу удалось удержать дефицит на уровне 9% от ВВП, но результатом стала 14%-ная безработица, 15%-ное падение производства, массовый отток рабочей силы и удвоение числа самоубийств – по этому показателю страна вышла на первое место в мире. Аналогичные меры предлагает осуществить Евросоюз (Германия и Франция прежде всего) и другим государствам с серьезными финансовыми проблемами из групп PIGS (Португалия, Италия, Греция, Испания), а также Великобритании. Это, однако, сопряжено с затяжной депрессией, высокой безработицей и ростом социальных протестов со стороны трудящихся. Недовольство населения вызывают также планы увеличения пенсионного возраста: в Испании – с шестидесяти пяти до шестидесяти семи, в Греции и Франции – с шестидесяти до шестидесяти трех – шестидесяти пяти.