Эти признаки – далеко не «детские болезни», обычно свойственные молодым, неопытным организмам, – во всем своем наборе представлены на российской политической сцене, и весьма симптоматично то, что они не вызывают даже дискуссий в обществе. Причины этого, как представляется, или в том, что они либо бессмысленны, поэтому не формируютжелания у серьезных людей вступать в дискуссии, либо что-то другое, например, возвращение былых опасений перед жесткой авторитарной властью и возрождающимися сыскными функциями спецслужб и охраны порядка.

Владимир Путин, находясь накануне майского празднования Дня Победы в Волгограде, объявил сразу о двух инициативах – необходимости создания Общероссийского народного фронта (вокруг партии Единой России), и Федерального фонда по инновациям. Одновременно он фактически дал старт предстоящей в декабре избирательной кампании. Обосновывая политическую инновацию – необходимость создания Народного фронта, как некоего прототипа из мировой политической практики, называемого «широким фронтом», премьер сказал: «Пусть он будет называться Общероссийским народным фронтом», добавив, что это «уместно так назвать здесь, в Сталинграде». Это вызвало ликование тех групп населения, которые хотели бы возвращения этого названия Волгограду (а это – электорат коммунистов).

Восторженно приветствовали собравшие эту политическую инновацию Путина. Андрей Исаев, вроде бы представитель профсоюзов в Госдуме, сказал: «6 мая войдет в историю учебников по политической истории России...» Не скрывали своей радости другие думские деятели, руководители различного рода общественных организаций, малозаметных и невлиятельных, но которые сообразили, что могут «попасть» в парламент таким необычным образом. Как относится рядовой гражданин – будущий избиратель думской кампании в декабре и президентской – в конце 2012 г. к этой инициативе – трудно сказать с определенностью, скорее – равнодушно, а вот среди аналитиков обе они вызвали различные толкования. Бывший премьер Михаил Касьянов, лидер партии народной свободы (он находился в ожидании регистрации в Министерстве юстиции своей партии), считает, что этот «Фронт» – закономерный бесславный итог 21-летнего формирования многопартийной системы в стране – т.е. отказа от этой самой «многопартийности». Станислав Белковский пишет, что объявленная идея Путина о Народном фронте – это точное «повторение технологии 2007 года, когда точно так же создавали якобы массовое движение «За Путина!» во главе с адвокатом Павлом Астаховым. Движение было призвано показать, что если хочешь сохранения курса Путина – голосуй за «Единую Россию». Поклонники русской демократии называли его «путинской опричниной», но после выборов оно исчезло. Такую же судьбу предрекает политолог и «Фронту». Другие, наоборот, усматривают новую идею лидера «Единой» необычайно конструктивной и логичной (Дм. Бардовский), направленной на консолидацию общества (Л. Поляков). Такая же разногласица и в отношении идеи создания Фонда по инновациям: Бардовский, одобряя эту идею, говорит о некоей «идеологеме Путина» в области социальной модернизации общества. Другие вспоминают, что аналогичное ведомство – «Федеральное агентство по науке и технологиям» уже было в 2006–2010 гг. и «тихо» исчезло и, видимо, возрождается. В целях «перехватить инициативу» у президента Медведева, который в общественном сознании стал восприниматься как «главный модернизатор и инноватор». А это якобы не нравится Путину. В общем, идут поиски всего того, что доказывало бы «самостоятельность» двух лидеров одной высшей исполнительной власти. Это, на мой взгляд, доказывает совершенно другое – ненормальность самой ситуации с этой самой высшей исполнительной властью, когда все властные полномочия сконцентрированы в системе президентско-правительственной власти, при полном параличе парламента и отсутствии сколько-нибудь серьезной политической оппозиции со стороны партий – по причине их реального отсутствия либо слабой дееспособности.

Идея «Фронта» в такой обстановке вполне логична – она призвана заполнить отсутствующий левый центр, который обычно в демократических странах представляют самые сильные и популярные партии в обществах, но таковых в стране нет. Она была бы еще более логичной, если бы «Фронт» объединил разного рода партии, движения, профсоюзы и т.д. именно вокруг лозунгов левого центра. Но поскольку независимых партий, выступающих с позиций интересов народа, трудящихся не существует, Путин ловко (неважно – второй или третий раз!) воспользовался внутриполитическим вакуумом. Уверен, разного рода организации, в том числе профсоюзы (коллабораторские) валом повалятся в этот «фронт». И где-то к середине 2012 г. (после «удачных» думских выборов) вдруг окажется, что и Путин, и Медведев выступят с совместным призывом голосовать за «единого кандидата в президенты от Фронта» – это уже будет признаком «всенародной поддержки» избираемого, – кто бы они ни были – возможно, ни Путин, ни Медведев.

Проблема, как представляется, в другой плоскости: последний год недовольство как властью в целом, так и партией власти «Единой Россией» в обществе значительно возросло. Все «они надоели» – просто сказал Сергей Бабурин, один из основателей Российского народного фронта в 1993 г., в который вошла его организация «Российский общенародный союз» (РОС). Это ширящееся недовольство связано с низким уровнем жизни большинства, заработками, чрезвычайным усложнением проблемы ЖКХ, растущей преступностью, разговорами власти о борьбе с преступностью, в то время как она только разрастается, безобразиями в сферах образования и медицины, деградацией школы, ростом цен и различного рода налоговых поборов и т.д. В то же время кучка нуворишей стремительно обогащается под покровительством власти, причем их представители становятся все агрессивнее и наглее, один вид которых на каналах TВ вызывает отторжение у абсолютного большинства населения. Возникло реальное отчуждение между обществом и властью, между обществом и большим бизнесом. Вот это растущее отчуждение и пугает правящий класс, отсюда и инициатива Путина о создании Общероссийского народного фронта, под знаменами которого можно «вытащить» «Единую Россию» из того болота, в которое она загнала сама себя своей неопределимой «серостью» и «штамповкой» законодательства в интересах политической власти и олигархата.

Видимо, в состав «Фронта» войдут «Единая Россия», профсоюзы, разного рода общественные организации, в том числе «Деловая Россия», «Опора России», РСПП, «Наши», конгресс русских общин (давно уже забытый, вместе с уходом Дмитрия Рогозина) и прочие, находящиеся на государственном содержании или на службе крупного бизнеса либо пребывающие в аморфном состоянии. «Фронт» станет достаточно привлекательным для множества людей (в силу отсутствия реальной политической альтернативы). Идею поддержал президент Медведев, сделав ударение на необходимости «омоложении» кадров – этого избитого тезиса всякого лидера, испытывающего недостаток в политических инициативах. Хорошо сказал об «инновации» руководитель профсоюза миллионеров из РСПП, Александр Шохин, заявив, что в «парламенте нужны люди, понимающие, что такое бизнес». Вот для чего, оказывается, нужен стране парламент. Сказано хорошо и ясно.

Прежде чем заниматься политикой, человек должен иметь жилище, пищу для пропитания, одежду и т.д., – эти простые слова классика экономической теории отражают самые главные потребности человека. А «жилище» – т.е. квартиры и дома, их состояние и цена содержания – это, собственно, составляет суть отношения его к обществу, к власти, его внутренних ощущений, комфортности или наоборот, недовольства. Это – ключевой вопрос, своего рода измеритель уровня заботы государства о человеке. На этом «оселке» проверяется сама социальная природа государства – насколько она служит обществу, рядовому простому человеку и в какой степени реализует «другие» задачи. Можно утверждать – эффективность всей социальной и экономической политики государства совершенно точно находит свое отражение в том, как чувствует конкретная семья, живущая в своем доме или квартире, – как они содержатся, как ремонтируются, сколько приходится платить за газ, электричество, воду, капитальный ремонт, каков размер налоговых платежей; хватает ли у конкретной семьи (заработанных трудом работающих членов семьи или пенсионера) денег на оплату всех этих платежей. Отметим, все социальные революции, начиная, во всяком случае, с «классической» Великой французской революции 1789 г., начинались с недовольства ужасающими условиями жизни людей именно в этой области, которая в наше время именуется «жилищно-коммунальное хозяйство» (ЖКХ).