Но все остальные были согласны с отцом. Мы жаждали какой-нибудь перемены и не задумывались, что она принесет с собой‚ — нам только хотелось куда-нибудь перебраться. Собрать пожитки, согнать скот, ночки две проспать под повозкой на пути в обетованную землю… Так сладостно было помечтать обо всем этом! Нам не терпелось поскорее дожить до этого дня.

— Ну как, никаких следов? — спросил отец Дейва, только что возвратившегося с поисков пропавшей лошади.

— Никаких‚ — ответил Дейв.

Он слез с коня и, прислонясь к изгороди, стал жевать соломинку. Отец прислонился к другой стороне изгороди и думал.

Неподалеку от нас строился новый дом. Его сооружали Дональд Мак-Интайр, широкоплечий шотландец, отличавшийся страстью к политике, и некий Мак-Дональд. Мак-Дональд, напротив, политики терпеть не мог, его интересы ограничивались только погодой, выращиванием тыкв и сквернословием. Дональд Мак-Интайр стоял на стропилах; он что-то яростно доказывал Мак-Дональду, стоявшему на земле, и угрожающе замахивался на него кровельным молотком.

Отец и Дейв прислушались.

— Давай слезай, ах ты!.. — орал снизу Мак-Дональд.

Мак-Интайр спрыгнул со стропил, и они стали гоняться друг за другом вокруг домика.

— Сейчас будет драка! — возбужденно воскликнул Дейв. — Давай посмотрим!

И он было припустился бежать туда, но в этот момент на дворе появился Джо.

— Я н-нашел ее, — проговорил он задыхаясь.

— Где? — нетерпеливо спросил отец.

— А т-ты уг-гадай!

— Говори скорее, где лошадь, мальчишка?

— Т-там, в колодце.

— Что? — прошипел отец сквозь зубы, тыча кулаком в воздух, — Издохла?

— Н-не з-знаю, па. Т-только она очень воняет.

Отец простонал, кинулся в дом, тут же выскочил и заметался по двору.

— Запряги Цыгана и Тигра и приведи их сюда, — мрачно наказал он Дейву и сам пошел к колодцу.

Заглянув в колодец, он тут же отпрянул, скорчив страшную гримасу.

Появился Дейв с лошадьми. Он подошел к колодцу, хотел было затянуть, но тут же отбежал от него, отплевываясь.

Джо держал лошадей и хихикал.

Дейв сообразил, что ветер дул в его сторону. Сделав широкий круг, он подошел к колодцу с другой стороны, но, когда наклонился, чтобы заглянуть в него, ветер переменился, и Дейву снова пришлось спасаться бегством. Но отец был полон решимости. Нахмурив брови, он подошел к колодцу с крепкой веревкой. Прикрепив один конец к молодому деревцу, росшему по соседству, он кинул другой конец в колодец и тоже отступил.

— Ну, а теперь, — приказал он Дейву, — полезай в колодец и обвяжи лошадь.

— Я?! — переспросил Дейв, пятясь подальше.

Джо опять захихикал.

— Ты что хочешь, чтобы я сам полез туда? — прикрикнул на него отец.

Дейв кисло улыбнулся.

— Полезай, ничего с тобой не случится. — Помолчав немного, он переспросил: — Ты будешь делать, что я говорю, или нет? — Глаза его метали молнии, вид у него был просто страшный.

— Прикрой нос мокрой тряпкой, Дейв, — посоветовал Джо тоном бывалого человека.

Дейв постоял в нерешительности, затем нехотя полез в колодец, держась за веревку. Он пробыл там несколько минут и вылез в полуобморочном состоянии; задыхаясь и пошатываясь, он плюхнулся на траву.

Отец прикрепил веревку к постромкам лошадей и принялся их подгонять. Цыган и Тигр тянули изо всех сил и рыли землю копытами. Отец кричал и размахивал над ними здоровенной палкой. Наконец из колодца постепенно стала подниматься туша Капитана головою вверх. Морда его зацепилась за бревно обвязки, окаймлявшей устье колодца. Дальше туша не пошла.

— А ну, Цыган! А ну, Тигр! — ревел отец, подстегивая лошадей палкой.

Но лошади начали выдыхаться и перестали тянуть.

— Осторожно! — крикнул Дейв. — Не давай им осаживать!

Отец схватил лошадей под уздцы, пытаясь их удержать. Но туша дохлой лошади стала постепенно опускаться, медленно увлекая за собой живых лошадей и вместе с ними отца. Отец ударил Цыгана кулаком по переносице. Цыган попятился и повалился на спину поперек устья колодца, беспомощно лягаясь в воздухе всеми четырьмя ногами. Тигр пытался вывернуться из постромок, но оступился и сел на круп, свесив хвост в колодец. Отец перепугался не на шутку. Швырнув шляпу оземь, он заметался по двору, что-то ища. Он нашел какую-то жердь, поднял ее, снова швырнул, подбежал к лошадям и воздел руки над головой, словно проповедник.

В этот момент прибежала Сэл позвать отца домой. К нему кто-то пришел. Но отец ее не слушал.

— Вот наказание! Хоть ты сделай что-нибудь! — крикнул он Дейву.

Цыган напряг последние силы, попытался встать и провалился в колодец, уволакивая за собой хомут и постромки Тигра. А Тигр, высвободившись из постромок, унесся вскачь. Отец оцепенел от ужаса.

— Зачем ты его уд-дарил? — укоризненно сказал Джо.

— Да я тебе сейчас… — рявкнул отец и бросился за Джо, но тот без оглядки улепетнул домой.

К счастью, в это время мимо проезжал наш сосед Бертон с упряжкой волов. Он вызволил из колодца Цыгана, а затем вытащил и дохлую лошадь. Отец отправился к ключу испить водицы, а потом уселся там под кустом отдышаться. Сэл пошла за ним, что-то ему сказала и, когда отец окончательно успокоился, увела его домой.

Дома его поджидал человек из города, тот самый, что предложил ему четыреста фунтов за нашу ферму.

— Ну как, вы обдумали мое предложение? — спросил покупатель.

— Да, — ответил отец, — согласен!

Так была продана наша ферма Шингл-Хат.

Обхватив руками колени, мать долго, безмолвно смотрела в огонь глазами, полными слез. Сэл выбежала во двор, и они с Дейвом и Джо стали обсуждать новый поворот событий. К ним подошла мать.

— Продал? — спросила Сэл.

— Да, — тихо ответила мать, и глаза ее снова налились слезами; она села на чурбан подле сарая и, уткнувшись лицом в передник, горько заплакала.

Сэл тоже поникла головой и загрустила. Но Дейв подсел к матери, стал ее утешать и попытался объяснить, какие выгоды сулит нам продажа фермы и переселение на новые места. Незнакомец вышел из дома, направился к своей лошади, пожал отцу руку и уехал.

Отец долго еще вышагивал из конца в конец двора в глубоком раздумье.

Холодный хмурый день. Тяжелые тучи низко нависли над потемневшей землей; с неба падали редкие капли дождя, надвигался страшный ливень. Не было ни ласкового ветерка, ни щебетанья птиц на ветках. Дейв медленно выводил через ворота повозку, груженную мебелью и сельскохозяйственной утварью. Джо верхом на старой кобыле отца выгонял на дорогу коров. Отец грузил вторую повозку, Сэл запрятала лошадь в двуколку, а мы все собирали оставшиеся мелочи и всякий домашний скарб. Мы уезжали, покидали наш старый дом, Шингл-Хат, который так давно стал нам родным. Наш старый дом! Здесь Кейт вышла замуж, здесь родились Билл, Том и Барти, здесь веселье так часто смеялась над неудачами, а жизнерадостность и надежды помогали сносить жестокие удары судьбы.

Старые Андерсоны, добрые, милые люди, пришли проводить нас. Из Просперити-Пик приехала Джуди Джэбб; она проделала долгий путь, чтобы на прощанье поцеловать Сэл.

— До свиданья, и благослови вас бог, — проговорила миссис Андерсон, и ее большие глаза наполнились слезами.

Мать протянула ей руку, но не выдержала и расплакалась. Мы усадили ее в двуколку.

— Надеюсь, вы не пожалеете, — сказал Андерсон, пожимая руку отцу.

И, бросив последний любовный взгляд вокруг, мы попрощались с Шингл-Хат и отправились в путь-дорогу на новые места.

Итак, мы приехали в Сэддлтоп. Отец с матерью сильно постарели, Сара выросла и стала настоящей женщиной, Дейв превратился в здоровенного худощавого парня, еще более молчаливого, чем раньше. Джо возмужал — широкоплечий, коренастый, круглолицый, по-прежнему озорной, он был нашим домашним артистом и комиком. Как часто потешал он нас своими выходками; мы надрывали животы, глядя, как он изображал кого-нибудь из нас или наших знакомых. Вытянулись и младшие ребятишки, но прибавлений в семье больше не было.