Не поехать в отделение она не могла. Может, им удастся найти этого негодяя? Через тридцать минут Ляля уже сидела в кабинете районного следователя. Тот порылся в кипе бумаг, перебирая листы, и наконец взглянул на нее.
— Здравствуйте, я Соколова Людмила, по поводу убийства Даши.
— Да-да, — не отрываясь от документов, произнес следователь. — Подождите минутку, я тут кое-что закончу. Столько дел, просто зашиваюсь.
Голос звучал так просто, по-будничному… Ляле ничего не оставалось, как сидеть на стуле и рассматривать кабинет. Все здесь было очень просто: кактус на подоконнике; шкафы с полками, на которых помещались десятки папок; с левой стороны от следователя, ближе к окну, небольшой сейф с приоткрытой дверцей. На полу — металлический электрочайник, по всей видимости, купленный еще первым хозяином кабинета и трепетно передаваемый из поколения в поколение. Стена за спиной нынешнего владельца помещения представляла собой целую выставку профессиональных регалий и наград: красные вымпелы, похвальные грамоты и прочая дребедень. Компанию портрету Дзержинского составлял плакат с изображением знойной красотки в бикини.
Ляля нервничала. Ей не хватало воздуха — волнение давало о себе знать, да еще и в комнате стояла невыносимая духота. Время шло, и минутка постепенно превращалась в полчаса. Дел же у следователя, по-видимому, не убавлялось. К тому же время от времени раздавались телефонные звонки, на которые молодой человек отвечал коротко и резко.
— Извините, а у вас форточка открывается? — не выдержала Ляля.
— Да, конечно. — Следователь отложил в сторону бумаги и встал, чтобы приоткрыть раму. — Что, жарко?
— Воздух у вас какой-то спертый, дышать нечем, — пожаловалась Ляля.
— Никогда не замечал. Ладно, вижу, и так вас задержал, давайте приступим к делу. — Следователь взял с подоконника папку раза в четыре меньше остальных. — Можно узнать ваше полное имя, адрес, род занятий?
Этого-то Ляля и боялась. Однако, вспомнив о подруге, она устыдилась собственной трусости. В конце концов, на все вопросы у нее имелись вполне правдоподобные ответы. О ее секретах родная мама не догадывается, откуда же узнает милиция?
Следователя и впрямь сама Ляля интересовала мало. Закончив с формальностями, он перешел к сути дела:
— Вы давно познакомились с Дарьей Константиновной?
— Всего несколько месяцев назад. Встретились в… то есть на дискотеке, недалеко отсюда. Телефончиками обменялись, только и всего.
— Так вы не подруги?
— Нет, просто знакомые, я ее плохо знала, — соврала Ляля. Она понимала, что помочь расследованию ничем не сможет. А самой светиться нельзя ни в коем случае. Наверняка следствие уже разобралось, каким способом Даша зарабатывала на жизнь. — А если можно… что… как именно это случилось?
— Мертвую девушку обнаружили соседи, дверь была приоткрыта. Они же у подъезда столкнулись с незнакомым мужчиной, который так спешил, что чуть не сбил их с ног. Мы полагаем, что именно он и является убийцей, есть даже примерный портрет. Думаю, у него серьезные проблемы с психикой. Не стоит вдаваться в детали, скажу только, что здоровый человек не выбрал бы такой способ убийства. Тем более что мотив неясен. В квартире мы нашли крупную сумму денег, и спрятаны они были не слишком хорошо. Но убийца к ним даже не прикоснулся. Кстати, вы не знаете, чем Дарья Константиновна занималась?
— Нет, — помотала головой ошарашенная Ляля.
— Следствие пришло к выводу, что ваша подруга была проституткой или во всяком случае, имела к этому бизнесу непосредственное отношение. Об этом вам тоже ничего не известно? — Молодой человек посмотрел на Лялю неприятным, пронизывающим взглядом. Ей стало не по себе. В один момент симпатичный следователь превратился в малоприятного работника милиции. Ляля тут же постаралась взять себя в руки.
— Мы практически не общались, — стояла она на своем. — Наверное, она бы не стала ничего такого мне рассказывать. А я ничего не замечала. Извините, толку от меня чуть. — Ляля изобразила смущенную улыбку. Как оказалось, врать милиции не так сложно, как она думала.
— Хорошо, хорошо. У меня к вам последний вопрос. У Дарьи Константиновны были домашние животные?
— Нет… То есть да, конечно. Марфа была, ее кошка. Даша ее любила очень. Ой! — Ляля только сейчас сообразила, что, кроме, пожалуй, Галины, близких друзей в Москве у Даши нет. — Кто же все это время кормил Марфу? И где она?
— Кошка? Боюсь, кошку уже кормить не надо… А я вижу, что вам не так уж мало известно. Давайте все обсудим чуть-чуть поподробнее. — В голосе следователя послышался живой интерес.
Ляля не могла понять, зачем ему потребовалось спрашивать про Марфу. Такой поворот дела ее совсем не радовал, но страх в душе боролся с болезненным любопытством: она просто не могла уйти отсюда, не узнав, как погибла подруга. Вопросы и пояснения следователя помогли ей нарисовать для себя вероятную картину произошедшего. По-видимому, Даша сама пустила убийцу в квартиру. Скорее всего то был очередной клиент. Обычно девочки старались не работать в одиночку с незнакомцами — «домашняя работа» приберегалась для «постоянников». Но Даша торопилась набрать нужную сумму к отъезду, и постоянно ездить в салон у нее времени не было — иначе как такой риск объяснишь?
После положенного часа клиент не пожелал уходить. Девушка могла ему пригрозить или по-другому попытаться выставить за дверь. Тогда он бросился на Дашу, оглушил ее и связал, но убивать пока не стал. Быть может, он заметил нежное отношение Дарьи к Марфе или кошка сама вцепилась ему в руку, защищая хозяйку. Как бы то ни было, когда девушка пришла в себя, маньяк достал нож и на ее глазах буквально распотрошил животное. Даже шкуру снял — такого, по словам следователя, эксперты давно не видели.
Потом убийца вошел во вкус. Как ни кричала, ни плакала, ни умоляла его Даша, он воткнул ей нож прямо в сердце, после чего страшно надругался над телом.
— Не стану вас больше задерживать. Если вам вдруг что-нибудь будет известно, позвоните по этому телефону. — Завершая разговор, следователь протянул девушке визитную карточку.
— Обязательно позвоню. — Ошарашенная Ляля взяла визитку и направилась к выходу. У дверей она вдруг вспомнила, что не спросила о самом главном. — Извините, а когда состоятся похороны?
— Сегодня утром тело забрали родители Дарьи Константиновны. Думаю, уже увезли его на кремацию. Похоронят ее дома, на Украине.
Ляля вышла на улицу и вдохнула полной грудью. После полутемного и душного кабинета осенний воздух показался как никогда свежим и прохладным. В голове и душе царила пустота. Куда теперь идти, что делать? Ляля так до конца и не могла поверить в то, что произошло. Она медленно побрела по улице, не обращая внимания на окружающих. В памяти всплыл образ хохочущей Дашки: черные кудри, улыбка до ушей, хитринка в глазах. Ляля зажмурилась и прошептала:
— Боже, как глупо… Как бессмысленно…
Какой-то маньяк, сумасшедший, которого, даже если и поймают, вряд ли станут судить по всей строгости закона. Нелепое стечение обстоятельств — он же мог прийти к любой девушке по вызову. А попал именно к Дарье. И какая же страшная смерть… Если убивать, то зачем так жестоко? Плакать Ляля не могла, не получалось. Захлестывали горечь, злость и обида на несправедливость судьбы. Она шла и не узнавала знакомых улиц. Пару раз зачем-то садилась на автобусы, которые везли ее туда, не знаю куда.
Она сама не заметила, как спустилась в метро. Серые стены с ржавыми подтеками, заляпанный пол, обезличенные пассажиры. Наступал послеобеденный час пик. Ляля с трудом протиснулась в стеклянные двери и, выпустив из виду кассу, прямиком направилась к турникетам. Недовольный автомат сомкнул перед ее ногами свои железные щупальца. Из стеклянной кабинки тут же раздался визгливый голос: «Ишь какая шустрая! Забыла, что ли, правила пользования метрополитеном?!» В ответ Лялины руки пошарили в кармане плаща и выудили оттуда просроченный проездной. Им Ляля утолила интерес хранительницы порядка. Тщедушная контролерша с крысиной мордочкой цапнула маленькими глазками слово «август» и повела острым носом в глубь метро. Лялю окружил холодный мрамор «Таганки», уши заложило от гула сразу двух поездов, подъезжавших к платформе. Остекленелым взглядом она окинула обе электрички, потом сделала шаг в сторону, села в левую. Там людей было поменьше, и ей удалось ухватиться за скользкий металлический поручень, закрыть глаза, чтобы ни о чем не думать. «Осторожно, двери закрываются, следующая станция "Павелецкая"… Следующая станция "Добрынинская"… Следующая станция "Октябрьская"»… В черной пустоте за окном бежали серые тени пыльных труб и проводов. На каждой станции чрево состава разверзалось, чтобы выпустить на свет Божий счастливчиков, добравшихся до места назначения, и поглотить очередную партию пленников подземелья. На «Киевской» толпа сама толкнула Лялю на освободившееся прямо перед ней место. Мрачные пассажиры постоянно вступали друг с другом в перебранки то из-за отдавленной ноги, то из-за неподеленного места. А потом еще долго огрызались. Но Ляля оставалась безразличной к их ругани: ее уши на время перестали слышать опостылевшие никчемные разговоры, шуршание пакетов, нескончаемый гул электропоезда. В вагон часто заходили девушки — блондинки, шатенки, брюнетки, одетые модно и не очень. Но у каждой из них было лицо Даши, такое, каким Ляля его видела в последний раз. Поезд кружил по кольцу, менялись остановки, снова и снова повторялись знакомые названия. А может быть, на самом деле состав все время стоял на месте? И сменявшиеся платформы были лишь иллюзией, театральными декорациями? Время тоже остановилось и, казалось, не собирается вновь продолжать свой бег.
