Временем превращения первобытного стада из коллектива полуизолированного в коллектив, замкнутый в себе, изолированный, был период позднего ашеля — раннего мустье. К концу этого периода и началу следующего — позднего мустье — нужно ожидать появления по крайней мере части отмеченных выше следствий изоляции и инбридинга. И они действительно появляются. На грани раннего и позднего мустье происходит, как уже об этом говорилось раньше (глава VIII), превращение ранних палеоантропов в поздних (классических неандертальцев). Общепризнанным является факт крайней консервативности всего морфологического облика классических неандертальцев. Многие ученые прямо характеризовали их как консервативных неандертальцев, противопоставляя их прогрессивным палеоантропам типа Эрингсдорф. Столь же неоспоримым является и факт отклонения их эволюции от сапиентного направления, факт их развития по пути идиоадаптации, частным случаем которого является, как известно, специализация. Почти все антропологи без исключения характеризуют палеаонтропов типа Шапелль как крайних, специализированных неандертальцев, противопоставляя их умеренным, генерализованным неандертальцам типа Эрингсдорф.
Отчетливо идиоадаптивный, специализированный характер носило развитие всей морфологической организации классических неандертальцев, в том числе и эволюция головного мозга. Глубокий анализ различий между направлениями развития головного мозга у неандертальцев типа Шапелль и предшествовавших им неандертальцев типа Эрингсдорф находим мы в работах В.П.Якимова (1949а, 1950а, 19506). „Наиболее значительное различие между группами европейских неандертальцев — Шапелль и Эрингсдорф, — пишет он, — заключается в объеме и развитии головного мозга, о чем вполне достоверно можно судить по строению и форме мозгового черепа" (1949а, с.34).
При переходе от протантропов к ранним палеоантропам произошло не только увеличение массы мозга примерно на 30 %, но, и это главное, его значительная морфологическая перестройка, о характере которой позволяет судить череп последних, отличающийся сравнительно высоким лбом и значительной высотой овода. „Морфологическое исследование слепков внутренней полости черепа неандертальцев группы Эрингсдорф, — пишет В.П.Якимов (1949а, с.37), — показывает, что это повышение свода черепа может быть связано с прогрессивным разрастанием областей локализации высших функций коры больших полушарий". „Расположение борозд, развитие отдельных областей и общая форма мозга у неандертальцев этой группы, — указывает он в другом месте той же работы (с.35), — обнаруживает определенное сходство с таковым у современного человека".
Объем головного мозга неандертальцев типа Шапелль доходил до 1700 см2 Он не только превышал объем мозга неандертальцев группы Эрингсдорф, но и средний объем мозга современных людей. Но большой по массе мозг классических неандертальцев отличался морфологической примитивностью. Вот что пишет по этому вопросу В.П.Якимов: „Длинный и низкий, широкий в затылочной и узкий в лобной части, он сходен не только с мозгом обезьянолюдей (питекантроп— синантроп), но даже с мозгом антропоидных обезьян. Это сходство подчеркивают число и расположение борозд на поверхности мозга, а также наличие так называемого „мозгового клюва", в котором продолжаются лобные доли. Но наиболее характерным признаком строения головного мозга шапелльцев является незначительная высота мозга в лобной и теменной областях, с чем коррелятивно связана сильная покатость лба и особенно малая высота свода черепа" (1949а, с.35).
На основании всех этих данных В.П.Якимов делает следующее заключение о том направлении, в котором шло развитие мозга классических неандертальцев: „Общее значительное увеличение объема мозга происходило равномерно по всей массе коры и почти не сопровождалось преимущественным прогрессивным развитием областей коры, связанных с локализацией специфически человеческих функций. Для неандертальцев группы Шапелль характерно количественное преобразование мозга, а не качественная его перестройка" (1949а, с.37. Подчеркнуто мною. — Ю.С.).
Не менее ярко выраженный идиоадаптивный, специализированный характер, чем развитие головного мозга, носила и эволюция скелета и скелетной мускулатуры поздних палеоантропов. Многочисленные признаки специализации скелета и зубного аппарата классических неандертальцев отмечены в работах Г.А.Бонч-Осмоловского (1941, 1954), М.А.Гремяц-кого (1948), Я.Я.Рогинского (1949, 1956, 1959), В.П.Якимова (1949а, 1950а, 19506), А.Валлуа (Vallois, 1954, 1962), В.Хоуэллса (Howells, 1954, р.92–93), В.Ле Гро Кларка (Clark Le Gros, 1956, p. 103–104). He излагая их содержание, отметим лишь, что классические неандертальцы, в отличие от своих непосредственных предшественников, обладали грубым, очень массивным скелетом, многие особенности которого свидетельствуют о наличии у них необычайно мощной мускулатуры и соответственно большой физической силы. На последнее обстоятельство особое внимание обращено в работах А.Н.Юзефовича (1938), Г.А.Бонч-Осмоловского (1939, с.7; 1941, с. 133 сл.), Г.А.Шмидта (1948, с. 90–92), В.П.Якимова (1949а, с.40; 19496, с.241–244; 1950а, с.27–30), В.Хоуэллса (Howells, 1954, р.92), В.П.Алексеева (1960, с.184–188). Все данные о морфологическом облике классических неандертальцев, которыми располагает наука, свидетельствуют о том, что их развитие шло по линии возрастания массы тела, мощности мускулатуры и соответственно физической силы. Такой вывод и был сделан В.П.Якимовым. „Развитие индивидуальной физической силы, — читаем мы у него, — характеризует путь прогрессивной специализации, приведшей к формированию морфологического типа неандертальцев группы Шапелль" (1950а, с.27).
В тесной связи с этим выводом стоит и другой, сделанный им, а именно: вывод об усиленном действии естественного отбора в среде классических неандертальцев (1949а, 1950а, 1954). Усиление действия естественного отбора, определившее, по мнению В.П.Якимова, развитие данной группы неандертальцев по пути прогрессивной специализации, он объясняет ухудшением условий существования в Западной Европе, связанным с наступлением ледника[114]. Сходные взгляды мы находим в работах Ф.Хоуэллса (Howells, 1951, 1952, 1958), который также связывает морфологическую специализацию классических неандертальцев с ухудшением условий существования и увеличением интенсивности естественного отбора.
Мы не можем согласиться с изложенной выше точкой зрения. Как было выяснено выше, в основе действительно имевшего место значительного усиления действия естественного отбора, определившего развитие неандертальцев по линии идиоадаптации, лежали не внешние факторы, а внутренние. Но в то же время вряд ли можно сомневаться в том, что интенсивность этого отбора в среде неандертальцев, находившихся в неблагоприятных условиях, была более велика, чем в среде неандертальцев, находившихся в сравнительно благоприятных условиях. Это делает весьма вероятным, что классические неандертальцы Западной Европы в силу неблагоприятных условий жизни дальше отклонились от сапиентного направления, чем неандертальцы на внеледниковых территориях, что они являются самыми крайними специализированными формами среди поздних палеоантропов. Эго предположение подтверждается находками классических неандертальцев „смягченного" типа в пещерах Шанидар, Табун и, быть может, Тешик-Таш.
Из всех проблем, связанных с особенностями морфологии классических неандертальцев, наибольшее внимание советских исследователей привлек к себе вопрос о строении кисти рук этих палеоантропов вообще, о форме запястно-пястного сустава первого пальца руки, в частности (Юзефо-вич, 1938; Бонч-Осмоловский, 1939, 1941, 1944а, 19446; Якимов, 1947а, 1949а, 19496, 1950а, 1956; С.Семенов, 1950; В.П.Алексеев, 1960 и др.). Как у антропоидов, так и у современного человека этот сустав имеет седловидную форму. У классических неандертальцев форма запястно-пястного сустава большого пальца руки отличалась необычайной вариабельностью: у человека из Ля Шапелль он имеет шаровидную форму, у человека из Киик-Кобы — цилиндрическую, у женщины из Ля Ферасси — плоскую, а у мужчины из той же пещеры — слабо седловидную. Если учесть, что все формы пястно-запястного сустава первого пальца руки, кроме седловидной, являются нецелесообразными, затрудняющими трудовую деятельность, то вполне естественно возникает вопрос: „почему, под влиянием каких сил появились на неандертальской ступени развития нецелесообразные — с точки зрения трудовой функции кисти — формы пястно-запястного сустава первого луча; почему они могли существовать в непосредственном соседстве со старой и в конце концов пережившей их седловидной формой и почему они совершенно исчезли с переходом человека в новую стадию развития, к современному типу человека?" (Юзефович, 1938, с.43). Кроме А.Н.Юзефовича, на этот вопрос пытались дать ответ почти все из названных выше исследователей.
