Тут куры раскудахтались, лис в них давай швырять свое зерно, пух, перья полетели…
Какой конец у этой сказки, не могу сказать: не знаю. И хоть ей уже давно пора бы кончиться — судя по влюбленному в куриные пупочки лису, эта сказка без конца…
Прохиндей
Посвящается всем тем, которые себя узнают в этой сказке.
В некотором царстве, в тридевятом государстве стоял среди степей широких один славный город. И жил в нем один тоже прохиндей. Большой плут и мошенник, и сидеть ему б за его плутни в их остроге — но уж больно ловок был. Умел от судей откупиться, подъехать куда надо на кривой козе — и, главное, вовремя дать деру.
Всех служб сменил не счесть, но не служил путем нигде. А так — прикинется стражем порядка, станет стеречь чье-то добро — его же и сопрет. При этом еще громче всех кричит: «Держи вора!» — и со слезами на глазах за честность ратует.
И до того наловчился дурить славных горожан, что те однажды даже выбрали его главой их города. Но он и тут проворовался в пух, и чтоб не загреметь в острог, опять же ловко дунул, плюнул — и дал деру.
Потом в чужих краях менял работы, все ища такой, чтоб не работать, только класть в карман. И когда уже и вся чужбина его плутовство узнала, а свой город призабыл — он восвояси возвращается. И сразу же за старое: врать со слезами на глазах и сулить всем золотые горы — чтоб на своей кривой подъехать снова к городской казне. Но понимал, что во второй раз это у него без колдовской подмоги не пройдет.
А в том же городе в хоромах из малинового кирпича как раз жил колдовавший на заказ трехглавый дракон. Одна его голова писала, вторая говорила, а третья, самая ужасная, и говорила сразу, и показывала. Ударил по рукам с ним прохиндей — и ну через его три горла охмурять народ.
А там еще был один сказочник, тоже умевший ловко, но без прохиндеевой корысти, загибать. И решил он прохиндею с его заказным драконом помешать. Сочинил одну сказку про кота, надувшего мышей; другую — как хитрый лис свою любовь к курятине за любовь к курам выдавал. Все в тех коте и лисе сразу же узнали прохиндея — и пальцем на него показывать. Затрясся он как лист — и со всех ног к трехглавому. Все, раскусили, говорит, пора уносить ноги по добру по здорову!
Но тот ему: «Да не дрожи ты так, удрать всегда успеешь, а на что три горла у меня? Как вдарим из всех трех по этому сказителю — от него мокрого места не останется. Ты только лапу дополнительно позолоти». А прохиндей и так уже немало на ту лапу дал, жалко ж кидать коту под хвост — он и додал еще в надежде все-таки свою аферу довершить.
И тут дракон через свои три жерла как на сказочника налетит: мол где это видано, чтоб наших славных горожан уподобляли всяким курам и мышам! Долой из города клеветника! Скажем «нет» грязным писакам этих врак с их дедушкой Крыловым — который, сволочь, научил приравнивать людей к разным скотам и прочим гадам!
И кой-какие околдованные горлопаном горожане ему даже поддались: зачем нам эти сказки про животных, в которых не дай Бог узнать себя? Еще в какой-нибудь мартышке — ладно, но ведь там еще и пауки, и змеи есть!
Задумался тут сказочник — видя, куда метит чудище: сам кладезь мудрости народной ради прохиндеевой аферы закопать. Думал он, думал, как его от злыдней тех спасти — и сочинил вот эту сказку.
И когда прохиндей с драконом ее прочли, увидели, что крыть им нечем, совесть одолела — да и сдохли с горя.
Но это все, конечно, сказка. На самом деле совести в них не водилось отродясь, они и дальше кляли сказочника за его сказки — что де слишком уж правдивые. И за эту вот — больше всего.
Но потом сдохли все равно — поскольку никакая ложь на свете долго не живет, а рано или поздно заболеет и помрет.
Вот тут и впрямь сказке конец.
Кремлевская звезда
Маленькая драма
Кремлевские палаты, январь 2004 года.
Путин
Достиг я высшей власти!
Соперников мне явных больше нет:
Те куплены, а те друг дружку сами
Перегрызли… Кстати о Грызлове:
Конечно, кадр он свой, в огонь и в дым!
Погрыз своих ментов, волчар — и ладно:
И им не в убыль — чай не насмерть грыз,
И овцам волчья кровь — бальзам на душу.
Но! Еще греки завещали нам:
Важнейшее из всех других искусств –
Искусство меры. Да пожалуй сразу ж
Об этом и распоряжусь.
(нажимает кнопку на столе)
Голос помощника
Чего
Изволите?
Путин
Пиши в приказ: Грызлова
Снять с МВД в связи…
(задумывается на секунду, сморщив лоб)
с избранием
На пост главы Госдумы.
(отпускает кнопку)
И да будет
Там нашим постовым!..
Да, правлю мастерски: стол чист, все — здесь…
(целит пальцем в висок)
Мал золотник — да дорог! И какая
Каналья ляпнула: микроцефал!
Что, лучше был тот боров?..
(невольно озирается)
О нем впрочем,
Пока живой, поосторожней вслух…
Скорей бы уж… А то как тут начнет
Опять чудить — перед охраной стыдно…
Но дал же счастье человеку Бог!
Всех кинул! Был и в коммунистах первых,
И в первых демократах, и в царях!
Лечь обещал на рельсы — положил
На них страну. Пил как свинья
И жил, и властвовал — и все как с гуся!
Я как-то у него на именинах,
Которые не дай Бог пропустить,
Спросил, когда уж он совсем набрался:
А вам не снятся по ночам кошмары –
За Белый дом, СССР, Чечню?
А он мне — пьяный, а соображает! –
(передразнивает)
«Шта я, преступник, понимаешь? Я –
Политик! Шта еще и сам могу
Явиться кой к кому в кошмарном сне!..»
Ну подожди!.. Ужо такой тебе
Устрою упокой! Таким швыдким
Отдам отпеть — в гробу перевернешься!..
(крутит головой, словно очнувшись от напасти)
Фу, что же это я! Крещеный
Все ж человек… Не подобает нам,
Правителям, смущать себя злорадством…
Преждевременным… А все — с чего?
Достиг я высшего венца, а счастья
Нет на душе — царя страны! Вон Буш
Как блин сияет в масле, никакая
Его и лихоманка не берет!..
Да, зависть для правителя негожа,
Но и завидую-то в чем ему?
Не в деньгах — мне на них начхать, мне стоит
Лишь свистнуть, мне их столько принесут,
Что Черномырдин с зависти усохнет
И сам Билл Гейтс сползет с его строки.
И власти мне, и челяди хватает,
И все творцы, лишь только им мигнуть,
Меня так вознесут, как ни Нерону,
Ни Сталину, ни модной поп-звезде
Не снилось!.. Это счастье антипода
Спать не дает! Уж мне ль не знать, в какой
Змеиной он толчется ступе!
За океан, в Ирак, нырнул войной
От собственных гадюк, а как посмотришь –
Все лыбится и все цветет! А мне
И в зеркале себя уж тошно видеть:
Скорбит душа — и это видно всем,
Как знак, печать какого-то недуга…
Может, спросить у Патриарха — он
У нас верховный жрец, да и по той
Еще конторе не чужой… А ну
Сейчас ему и позвоню — какой бишь
Там у него мобил?
(набирает номер, громкая связь отвечает)
Патриарх
Я слушаю.
Чего, мой президент, угодно?
Путин
Я
По личному…
Патриарх
Не понял, по какой
Наличности?..
Путин
Да Бог с ней! О душе я
Поговорить…
Патриарх
Не рано ль? Я и то
Еще не думал о своей…
