Отметим в связи с этим одну характерную особенность в эволюции взглядов Маркса и Энгельса на перспективы пролетарской революции. В основе эволюции их взглядов лежало постепенное осознание того, что экономические предпосылки пролетарской революции даже в большинстве наиболее развитых европейских стран еще недостаточно созрели. Главной же такой предпосылкой является высокоразвитая крупная промышленность и, соответственно, развитый крупнопромышленный пролетариат. Но ведь именно выяснение материальных предпосылок пролетарской революции, и прежде всего роли крупной промышленности, было одним из главных достижений теории научного коммунизма в период ее становления в середине 40-х годов. Таким образом, получается, что изменение представлений о перспективах революции лишь подтверждало правильность основной концепции. Это изменение выступало, с одной стороны, как результат все более и более плодотворного применения общей теории к познанию исторической практики, а с другой – как процесс внутреннего согласования фундаментальных положений теории с ее производными элементами.

Создание и развитие крупной промышленности являлось историческим предназначением капитализма. Без выполнения этой задачи предстоящее коммунистическое преобразование было невозможно. Это важнейшее положение Энгельс подчеркивает в письме Правлению Социал-демократической партии Венгрии 15 мая 1894 г.: только эта капиталистическая революция, говорит он, «и порождает те условия, которые делают возможным новый общественный строй, а также тех людей, мужчин и женщин, которые одни будут обладать достаточной силой и волей, чтобы строить это новое, лучшее общество» (22, 463 – 464).

Напомним, что и в эти последние годы Энгельс пристально следил за новейшими явлениями капитализма, материально подготовлявшими переход к высшей экономической общественной формации.

В заключение отметим две важные темы, к которым вновь обращается Энгельс в конце жизни.

11 апреля 1893 г. в письме английскому геологу Джорджу Уильяму Ламплу он опять говорит о решающем изменении роли сознания в будущем обществе:

«Природе потребовались миллионы лет для того, чтобы породить существа, одаренные сознанием, а теперь этим сознательным существам требуются тысячелетия, чтобы организовать совместную деятельность сознательно: сознавая не только свои поступки как индивидов, но и свои действия как массы, действуя совместно и добиваясь сообща заранее поставленной общей цели. Теперь мы уже почти достигли такого состояния. Наблюдать этот процесс, это все приближающееся осуществление положения, небывалого еще в истории нашей планеты, представляется мне зрелищем, достойным созерцания, и я в силу всего своего прошлого не мог бы оторвать от него своего взора» (39, 55 – 56).

Энгельс очень четко формулирует здесь качественно новый момент в общественном сознании коммунистического общества: сознательный характер действий не только индивидов, но всего общества в целом.

В начале 1894 г. итальянский социалист Джузеппе Канепа обратился к нему с просьбой сформулировать в двух словах основную идею грядущей новой эры.

Отвечая 9 января, Энгельс пишет, что сделать это, не впадая в утопизм и пустое фразерство, почти невозможно и что он не нашел ничего лучшего, кроме формулы «Коммунистического манифеста»: «На место старого буржуазного общества с его классами и классовыми противоположностями приходит ассоциация, в которой свободное развитие каждого является условием свободного развития всех» (39, 166 – 167).

Так за год до смерти Энгельс еще раз подчеркивает центральную гуманистическую идею, которой завершалась теоретическая часть первого программного документа международного коммунистического движения. Свободное развитие человека – вот конечная цель коммунистического преобразования общества.

Итак, мы проследили развитие взглядов Энгельса на будущее, коммунистическое общество. Попытаемся теперь обобщить результаты наших наблюдений.

Два факта самоочевидны: представления Энгельса о будущем обществе действительно изменялись, они прошли долгий и сложный путь развития, и они образуют взаимосвязанную и научно обоснованную систему взглядов, которую с полным правом можно определить как марксистскую теорию коммунистического общества.

Стремясь выявить и общие и конкретные различия между утопическими и подлинно научными представлениями о будущем, выявить специфическое отличие марксистской теории коммунистического общества, мы убедились в следующем.

В своих представлениях о будущем, коммунистическом обществе основоположники научного коммунизма исходили из идейного материала, накопленного их предшественниками. Но в новую историческую эпоху, выражая интересы нового революционного класса и применяя новые средства познания, Маркс и Энгельс пришли к принципиально новым теоретическим результатам – создали и разработали теорию научного коммунизма, составной частью которой является подлинно научная теория будущего, коммунистического общества.

Содержание представлений Маркса и Энгельса о коммунистическом обществе отчасти совпадает с представлениями их предшественников, отчасти же является существенно новым. Но даже там, где основоположники научного коммунизма, казалось бы, просто повторяют своих предшественников, они на самом деле, как правило, вкладывают новое, более конкретное, точное содержание в прежние формулы, не говоря уже о принципиально ином теоретическом контексте, в который включаются высшие достижения предшественников.

Обоснование же представлений о будущем, марксистский способ предвидения будущего уже кардинальным образом отличается от того, что было у предшественников научного коммунизма, отличается, как наука от утопии. В чисто теоретическом плане это отличие сводится, в конечном счете, к диалектико-материалистическому пониманию истории как методологической основе марксистского учения о будущем обществе (здесь мы имеем классический случай превращения теории в метод: диалектико-материалистическая теория истории становится средством познания будущего). Это общее отличие проявляется в ряде более конкретных особенностей марксистской концепции.

Необходимость коммунистического преобразования общества основоположники научного коммунизма выводят из анализа общих законов развития человеческого общества и конкретных тенденций развития современного им, буржуазного общества, его объективных противоречий. В отличие от своих предшественников Маркс и Энгельс выявляют материальные предпосылки коммунистического преобразования общества. Переход от существующего общества к коммунистическому они рассматривают как закономерный процесс развития, а само коммунистическое общество – не как нечто неизменное, а как постоянно развивающееся. Как указывал В.И. Ленин: «Вся теория Маркса есть применение теории развития – в ее наиболее последовательной, полной, продуманной и богатой содержанием форме – к современному капитализму. Естественно, что для Маркса встал вопрос о применении этой теории и к предстоящему краху капитализма и к будущему развитию будущего коммунизма» (51, т. 33, 84).

Основу всего коммунистического преобразования общества творцы научного коммунизма усматривают не в развитии человеческого сознания, а, в конечном счете, в развитии материального производства. Но, последовательно применяя диалектико-материалистическое понимание истории к познанию будущего, Энгельс предвидит качественное изменение роли общественного сознания в коммунистическом обществе как результат исторического развития взаимодействия между общественным бытием и общественным сознанием.

Проявлением последовательной диалектики служит и ясное понимание того, что развитие общества – это процесс взаимосвязанных изменений всех его сторон на основе изменения его определяющей стороны – материального производства, и поэтому будущее не в отдельных, а во всех своих элементах должно в большей или меньшей степени отличаться от настоящего.