Но от этих воспоминаний ее очень скоро отвлекли потребности организма. Она сунула в рот сразу три крекера и отправилась в ванную.

В метро было людно, как и в любой день на любой центральной станции московского метро, но агентшу Анна заметила, едва выйдя из вагона. Та стояла у скамьи – в нелепой коричневой дубленке, добавлявшей телу по десять килограмм на каждый бок, и вытирала платком лоб под коричневой же шапкой.

– Добрый день, – кивнула Анна, подойдя к ней. – Мы можем идти?

– А, да-да-да, – обрадовалась агентша. – Хозяйка там уже должна ждать.

Дорога от метро заняла не пять и даже не десять минут, но Анна со своим опытом аренды шести квартир и не рассчитывала на то, что все слова агентши окажутся правдой. Идя по улице, освещенной в этот час желтыми фонарями, она поглядывала по сторонам, высматривая магазины и оценивая окрестности. Задыхающаяся рядом от быстрого шага агентша не умолкала, восхищаясь чистотой, безопасностью и центральностью района.

– Ангелина, скажите, а я могу заплатить гонорар вам, а не агентству? – спросила Анна будничным тоном, не глядя на агентшу.

Та замедлила шаг и, глубоко вздохнув, ответила: «Ну, у нас же все формы контрактов учитываются… Нет, невозможно».

– Четыреста? Здесь и сейчас, если я сниму эту квартиру. И все вопросы с хозяйкой я в любом случае буду решать сама, не обращаясь к агентству.

– Я не знаю… Нет, не получится, – протянула агентша.

Анне, однако, показалось, что та уже начала сомневаться, и она предложила:

– Подумайте. Это ведь неплохой рождественский подарок.

Когда перед ними распахнулась обитая серым от давнишней пыли дерматином дверь, и Анна увидела прихожую, ей сразу подумалось, что правдивой информацией о квартире оказался только ее этаж.

Хозяйка – худая, высокая женщина во всем черном – отступила в сторону и, сложив руки на груди, сухо поздоровалась.

Анна ответила ей без улыбки и сразу двинулась к окну в кухне, заинтересовавшись видом. За грязным стеклом висело розовое в темных сгустках небо, а под ним зябли покрытые снегом крыши с лесом антенн. Неба было так много, что, глядя на него, Анна вздохнула полной грудью, но набрала в нее лишь затхлого воздуха.

– Здесь давно никто не жил? – поинтересовалась она, поворачиваясь к хозяйке.

– Да, пару месяцев пустая стояла.

– Ну, это разве долго? – застрекотала агентша. – Тут окно на пять минут открыть, все моментально проветрится. Квартирка-то хорошая, сразу чувствуется. А вид какой, вид!

Анна направилась в комнату, приглядываясь к расшатанному паркету, пожелтевшим стенам с сальными пятнами вокруг выключателей и косякам с облупившейся краской. Квартира явно нуждалась в ремонте, причем начала нуждаться еще лет пять назад.

Комната оказалась большой – не только из-за метража, но еще и из-за высокого потолка и скудности обстановки. В ней стояли лишь диван, шкаф и узкий стол на слабеньких ножках.

Анна остановилась в центре, глянула на широкое окно без штор и подумала, что его раме подошел бы персиковый цвет.

– А дешевле вы ее сдадите? Здесь практически нет мебели…

Хозяйка строго поджала губы и качнула головой:

– Нет, дешевле нет. Вся необходимая мебель здесь есть. Телефон тоже. Сейчас еще одни клиенты придут смотреть, так что…

В подтверждение ее слов тут же тревожно завыл домофон, и агентша растерянно повернулась к двери.

– Я посмотрю ванную? – спросила Анна. – Если сантехника в порядке, я сниму.

Приход соперников на Анну подействовал, хотя и не с такой силой, как на агентшу, предчувствовавшую комиссионные. Она понимала, что эта квартира не очень удобна для жизни, и ей придется потратиться еще и на покупку необходимых вещей, но уже не могла отказаться от желания быть здесь одной и в любое время смотреть в небо, сидя на широком подоконнике.

Анна пристроила пальто на спинку стула и, услышав мягкий хлопок двери, глянула на вход. Миша приостановился на секунду, и тут же заметил ее. Выглядел он необычайно мужественно – небритый и равнодушный, в бейсболке, козырек которой покрывал холодной тенью его лицо. Анна внимательно оглядела его, пока он шел к столу, и с удивлением подумала, что впервые видит в нем мужчину, а не друга, и этот мужчина ей к тому же нравится.

Не раздеваясь и не вытаскивая руки из карманов джинсов, Миша с усталым стоном опустился на стул и поднял глаза на Анну:

– Ты чего застыла? Садись уже, у меня голова болит смотреть на тебя снизу вверх.

Анна стряхнула наваждение, села напротив Миши.

– Да, она сейчас у половины мира болит. Ты не одинок. Хорошо провел новогоднюю ночь?

Миша фыркнул: «Ночь-то что. Главное – утро. Когда осознаешь, как на самом деле прошла ночь».

Анна потянула к себе меню в яркой пластиковой папочке.

– Но секс-то у тебя был?

– Трудно сказать. Проснулся я без трусов. Ты?

– Я в трусах, но секс был.

– Mission accomplished, ^_ – твердо кивнул Миша. – Но, видать, не умопомрачительный, раз ты сейчас здесь? И меня в такую рань из дома вытащила?

Анне вдруг расхотелось рассказывать Мише о сексе с мужчиной, с которым она даже не обменялась телефонами, и, проигнорировав его вопрос, она воскликнула в притворном возмущении:

– Рань! Шесть часов вечера!

– Я, к твоему сведению, только ложился спать. Так что у тебя случилось?

– Я сняла квартиру. В доме у церкви, знаешь? Мы теперь почти соседи.

– Отлично! – воскликнул Миша и принялся разоблачаться. – За сколько сняла?

– Пятьсот.

– Пф, такими темпами мы через пару лет будем платить по тысяче. За халупу.

– В Подмосковье, – с усмешкой добавила Анна.

– А агентство сколько нынче дерет?

– Сто процентов, естественно. Но я… э-э-э сделала агентше предложение, от которого она не смогла отказаться.

– Дала половину ей лично?

Анна в сомнении покусала нижнюю губу.

– Знаешь, Миш, я хочу тебе кое-что рассказать… Я…

– Подожди-подожди, давай шампанского закажем? – остановил ее Миша. – Отметить квартиру?

Анна улыбнулась.

– Вот за это я и люблю первое января. У меня в этот день всегда такое ощущение, что можно все. Весь мир отдыхает…

Официантка, подошедшая на призывный жест Миши, неодобрительно покосилась на Анну.

Миша, заметивший эту гримасу, шепнул ей:

– За эти слова она оставит вам хорошие чаевые. Я прослежу. – Он снял бейсболку и взъерошил волосы. – Ну, ты все еще хочешь рассказать мне это свое кое-что?

– Да. В общем, когда мне муж сказал про эту свою бабу, я попросила его пойти купить вина, а сама ушла из номера и забрала деньги.

– И денег было много?

– Ну, не так чтобы много, но достаточно, чтобы его могло интересовать мое местонахождение. В общем, я поэтому и не хотела, чтобы у агентства остался контракт с моим именем.

– Разумно, – кивнул Миша. – А зачем ты мне это рассказала?

Анне хотелось услышать от Миши подтверждение правильности ее поступка, в чем сама она сомневалась до сих пор.

– Я хочу дать тебе ключи от своей квартиры. На всякий случай.

Миша хитро улыбнулся.

– Скажи мне еще… Ну, на всякий случай. Где в этой квартире будут лежать деньги?

– Ты сейчас шутишь, да? – недоверчиво прищурилась Анна.

– Испугалась? Ладно, давай свои ключи.

Анна наклонилась к сумке и медленно вытащила из ее кармана ключи, уже неуверенная, что хочет давать их Мише. Убедительных отговорок, однако, ей на ум не пришло, и она молча вложила их в его ладонь.

Миша сунул связку в карман, даже не посмотрев на нее, и улыбнулся Анне: «Знаешь, почему ты мне нравишься?».

– Нет.

– Ты ко мне относишься обыкновенно. Многие барышни почему-то думают, что я голубой только потому, что еще не встретил женщину – такую, знаешь, с большой буквы – и тут же мнят себя этой женщиной.

Анна замялась, вспомнив, как всего несколько минут назад она серьезно присматривалась к мужской стороне Миши.