Одна из моих пациенток, Андреа, работала в небольшом магазинчике на окраине города. Перед самым закрытием в магазин вошел вооруженный мужчина в маске. Он направил на Андреа пистолет и приказал лечь на пол лицом вниз. Забрав из кассы деньги, преступник скрылся.

Прошло уже больше года, но Андреа не может забыть этот кошмар. Каждый раз, когда она слышит скрип двери, улавливает запах моющей жидкости, которой был помыт пол, в который она уткнулась лицом, или проходит мимо похожего маленького магазина, ее охватывает безумная тревога.

У некоторых людей тревожная реакция проявляется спустя годы после травмирующих событий. Один мужчина, ветеран вьетнамской войны, рассказал мне о происшествии, которое случилось с ним несколько лет назад, когда они с женой путешествовали по Израилю.

Находясь в северной части Голанских высот, он неожиданно услышал рев взлетающей испытательной ракеты. В мгновение ока этот мужчина бросился на землю и вжался в нее. Когда страх миновал, поднялся он с трудом — его тело совершенно одеревенело. К счастью, далее их тур продолжился без осложнений. Этот мужчина был поражен тем, насколько въелся в него страх военных времен. А ведь прошло больше тридцати лет! Он сказал мне: «Я не мог поверить, что во мне до сих пор жива реакция на звук летящего снаряда. Я думал, что все это осталось в далеком прошлом». Есть люди, у которых рефлекс, выработавшийся на ту или иную опасность, не угасает никогда.

В Америке насчитывается колоссальное количество людей, подверженных паническим атакам — около двух с половиной миллионов человек. Человека внезапно охватывает всепоглощающее чувство ужаса или сильнейшей тревоги. Паническая атака может начаться, когда человек едет по шоссе с интенсивным движением или выступает перед родительским комитетом в школе. Подобные приступы часто сопровождаются ощущением неизбежной и близкой смерти. Человек не может предсказать, когда и где случится следующая атака, и эта неопределенность увеличивает общую тревожность. Паническая атака мгновенно запускает стрессовую реакцию — в кровь выбрасывается адреналин, который, как и в случае внезапного приступа гнева, заставляет сердце биться сильнее. Нередко человек испытывает учащенное сердцебиение и боли за грудиной, как во время инфаркта. Во время приступа обычно потеют ладони, пересыхает во рту, кружится голова, человек задыхается, его бьет дрожь. Появляются боли в желудке и тошнота.

Майк страдал от тяжелого панического расстройства. Приступы паники мучили его каждую неделю. Обычно они настигали его в дороге. У Майка начинало ломить грудь, немела левая рука, сердце билось как сумасшедшее. Он с трудом дышал. Думая, что у него начинается сердечный приступ, Майк сворачивал в ближайшую больницу. Он никогда не знал, где и когда прихватит, и потому тревожился постоянно. Счета за медицинскую помощь вырастали в круглую сумму. Так продолжалось, пока мы с Майком не занялись лечением панического расстройства.

Иногда во время панической атаки резко подскакивает давление. Однажды у моего пациента случался приступ прямо у меня в кабинете. Давление взлетело до 220/140. Как только приступ закончился, давление снизилось до нормальной величины. Если такая реакция возникает достаточно часто, то у больного может развиться хроническая гипертония, сердечно–сосудистые недуги или случиться удар.

Человек с ОКР находится во власти навязчивых мыслей или образов, что составляет обсессивную (латинское obsessio — обложение, осада, блокада) компоненту расстройства. И тогда, чтобы избавиться от навязчивостей, он вырабатывает некую систему действий — определенные ритуалы. Прекрасным литературным примером ОКР является леди Макбет из одноименной трагедии Шекспира. После совершенного ею преступления леди Макбет постоянно видит на своих руках следы крови. Раз за разом она моет руки, пытаясь избавиться от воображаемой крови — и от чувства вины, которое намертво связано с кровавыми следами. Поведение леди Макбет навязчиво и бессмысленно: мытье рук не освободит ее от вины. Такое поведение — повторяющиеся бессмысленные действия, обычно принимающие характер ритуала — является компульсивной (латинское compulsare — принуждать) составляющей ОКР.

Одна из распространенных форм ОКР — это озабоченность чистотой, навязчивое стремление уберечь себя от микробов, выражающееся в постоянном мытье рук. Стоит человеку, страдающему этой формой ОКР, потрогать какой–то предмет — нажать кнопку звонка, взять карандаш или телефонную трубку — как он бежит к умывальнику. Некоторые из боязни заразиться перестают подавать другим руку. Бывает, что такие люди моют руки сотни раз в день!

Обычно люди с ОКР понимают, что их действия бессмысленны, но они продолжают исполнять свои ритуалы, так как остановиться они не в силах.

Ярко выраженное проявление ОКР я наблюдал у моей пациентки Элоизы. Эта женщина средних лет с утра до вечера чистила, пылесосила, скребла и вылизывала свой дом, чтобы в нем не задержался ни один микроб. И столь же неутомимо она мыла руки. Войти к ней домой и не снять обувь — такое даже представить было страшно. За любым гостем она ходила с баллончиком дезинфицирующей жидкости и опрыскивала все поверхности, которых тот касался. Нетрудно вообразить, какое напряжение испытывали редкие гости Элоизы. Но и сама она изнемогала от напряженной борьбы с заразой. Когда Элоиза пришла ко мне на прием, я увидел нервную, издерганную, суетливую, совершенно изможденную от постоянной уборки женщину. Я подобрал ей лекарства и направил на психотерапию.

Все перечисленные тревожные расстройства вызывают активизацию соответствующих мозговых центров и стрессовую реакцию — то есть, повышение уровня адреналина и кортизола со всеми вытекающими отсюда последствиями, о которых мы говорили выше.

Мы уже говорили, что порядка девятнадцати миллионов американцев страдают от определенных тревожных расстройств. Но еще большее число людей испытывают общую тревожность, интенсивность которой не позволяет назвать ее расстройством. Длительное беспокойство — состояние необязательно патологическое. Для многих людей тревожный фон – умеренный уровень эмоционального или умственного смятения — становится привычным. Они не ждут от жизни ничего хорошего и всегда предполагают наихудшее развитие событий. Вот сын только что получил права и поехал покататься на машине. И мать не находит себе места, ожидая звонка из больницы. Вот пожилая женщина собирается навестить внуков в другом штате. Она садится в самолет с видом мученицы, ожидая, что террористы с минуты на минуту объявят о захвате лайнера.

Тревожные люди просыпаются по ночам и прокручивают в голове всевозможные «а вдруг…». Постепенно эта привычка, как и многие другие нездоровые схемы мышления, прочно въедается в мозг. С возрастом общая тревожность только возрастает.

Ужас лишает человека надежды и толкает его к отчаянию. Если человек склонен ужасаться, то его мышление и взгляд на жизнь серьезно искажаются. Чем сильнее тревога и ужас, в которые вгоняет себя человек, тем больше выделяется стрессовых гормонов.

На свете есть множество людей, которые озабочены не построением отношений с Богом и ближними, а материальными приобретениями. А уж что касается американской нации, то мы всецело поглощены идеей потребления! Из человека разумного мы превратились в человека потребляющего, человека приобретающего. Мы покупаем вещи, создаем запасы, а потом устраиваем распродажи, чтобы избавиться от одних вещей и освободить место для других. Мы часами бродим по магазинам, желая заменить то, что у нас уже есть — компьютеры, бытовую, аудио– и видеотехнику, мебель, одежду — на более современные и продвинутые модели. Не счесть людей, которые прирастают к своим сокровищам всей душой — они часами чистят, полируют, сортируют, переставляют с места на место дорогие сердцу предметы. А как они тревожатся и беспокоятся о вещах! Некоторые из покупок так и лежат неиспользованные, иногда даже нераспакованные, из страха что–нибудь повредить.