Шпеер в последнем слове явно преувеличивал значение техники в жизни людей и пугал всех ужасами будущей войны. Это имело для него определенный смысл: он, Шпеер, владеет, мол, многими исключительной важности секретами, а потому ему обязательно должна быть сохранена жизнь. Он как бы говорил: «Я вам еще пригожусь, господа!» и не скупился на ругань в адрес Гитлера, которому служил всю свою жизнь.

Нейрат высказался очень кратко: он не виноват ни в чем.

Фриче заявил, что его вина заключается только в том, что он верил заверениям Гитлера о его стремлении к миру, верил во все германские опровержения иностранных сообщений о фашистских зверствах. «Если коллективная ответственность должна коснуться людей, доверчивостью которых злоупотребили, — говорил этот ханжа и лицемер, — тогда, господа судьи, привлекайте и меня к ответственности».

23 сентября трибунал удалился на совещание для вынесения приговора.

Многомесячный судебный процесс подошел к эпилогу.

Допрошены подсудимые, дали показания свидетели обвинения и защиты.

Перед судом прошло огромное количество доказательств преступлений, совершенных фашистскими главарями.

Обвинители предъявили суду доказательства злодеяний фашистских варваров.

Сказали свои последние слова подсудимые.

Суд тридцать дней совещался, чтобы определить меру наказания каждому подсудимому.

30 сентября был подписан приговор истории. Это беспрецедентный, поистине исторический документ. Судьи, сменяя друг друга, читают текст приговора. Их выступление превратилось в оглашение одного длинного и жуткого перечня нацистских преступлений, спланированных агрессий, нарушенных соглашений, зверств, массовых убийств.

Когда судьи закончили читать приговор, был уже полдень, и обоснование приговоров каждого из обвиняемых было перенесено на следующий день. Их отвели обратно в камеры, где они провели еще одну томительную ночь.

Утром 1 октября Герман Геринг был вызван первым. Встав на кафедру перед членами трибунала, он стал слушать лорда-судью Лоуренса, читавшего обоснование его приговора. Прочитав обширный перечень злодеяний, которые Геринг организовал, лорд-судья прочитал заключительную часть обоснования приговора:

«Ничего не возможно сказать в смягчение его вины. Ибо Геринг часто, а на самом деле почти всегда сам был движущей силой, был вторым в государстве после своего вождя. Он являлся зачинщиком войны как политический и военный лидер; он был руководителем

программ по использованию принудительного труда и угнетению евреев и людей других национальностей у себя на родине и за рубежом. Все эти преступления откровенно признал. Его вина уникальна по своей чудовищности. В материалах дела не нашлось никаких оправданий для этого человека. Мы находим его виновным по всем четырем пунктам обвинительного акта».

Геринг вернулся на свое место и пока зачитывалось обоснование приговоров остальных обвиняемых сидел неподвижно с отсутствующим выражением лица.

После зачтения вердиктов лорд-судья Лоуренс объявил перерыв на ланч.

1 октября 1946 года 14 часов 50 минут. Суд заседает последний раз. Галерея прессы и гостевой балкон забиты до отказа. На своих местах обвинители, защитники, переводчики, стенографы.

«Встать, суд идет!» — объявляет маршал суда. Из совещательной комнаты выходят судьи.

Трибунал, вопреки особому мнению советского судьи И. Т. Ни-китченко, оправдал трех подсудимых — Шахта, Папена, Фриче. Но не все знают, что хотя их тут же, в зале суда, освободили из-под стражи, они попросились переночевать в тюремных камерах. Оказывается, немецкое население Нюрнберга, узнав об их оправдании, вышло на улицы с протестом. Здание трибунала было блокировано. Только на следующий вечер на трех грузовиках и на большой скорости трое оправданных были вывезены из тюрьмы. Время показало, что немецкому народу не по пути с неофашизмом.

Подсудимых доставляли по одному, и Лоуренс объявлял каждому: «Трибунал признал вас виновным по таким-то разделам обвинительного заключения и приговорил...». Одного уводили и доставляли следующего — в такой же последовательности, как они сидели на скамье подсудимых.

Герман Геринг вновь первым был приведен в зал суда. Он встал за кафедру между двумя солдатами военной полиции и надел наушники. Лорд-судья Лоуренс приступил к оглашению приговора.

— Герман Вильгельм Геринг, — начал он и вдруг заметил, что Геринг вертит в руках наушники, показывая, что они плохо работают. Пока радиотехники устраняли неисправность, зал ждал в тяжелой тишине, а обвиняемый и судья пристально смотрели друг на друга.

— Герман Вильгельм Геринг, — продолжил лорд-судья Лоуренс, — на основании пунктов обвинительного акта, по которым вы были признаны виновным, Международный военный трибунал приговаривает вас к казни через повешение.

Чуть помедлив, Геринг стянул наушники, уронил их на крышку кафедры, повернулся и, не сказав ни слова, покинул зал.

Как вели себя другие осужденные?

Убийцы миллионов людей пытались, но не смогли скрыть свой страх. Риббентропа, Розенберга и Йодля охранники вынуждены были поддерживать с двух сторон, так как они не держались на ногах.

В зале тишина. Казалось, что слышен шепот миллионов свидетелей — живых и мертвых, которые были замучены, убиты. В данто-вом аду не предусмотрены муки, которые соответствовали бы чудовищным злодеяниям преступников, пытавшихся в ходе процесса и в последнем слове выпросить себе пощаду.

«8 августа 1945 г. Правительство Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии, Правительство Союза Советских Социалистических Республик, Правительство Соединенных Штатов Америки и Временное Правительство Французской Республики вступили в соглашение, в соответствии с которым учрежден трибунал для суда над военными преступниками, преступления которых не связаны с определенным географическим местом.

В соответствии со ст. 5 правительства следующих государств, входящих в Объединенные Нации, заявили о своем присоединении к соглашению: Греции, Дании, Югославии, Голландии, Чехословакии, Польши, Бельгии, Эфиопии, Австралии, Гондураса, Норвегии, Панамы, Люксембурга, Гаити, Новой Зеландии, Индии, Венесуэлы, Уругвая и Парагвая.

Устав, приложенный к соглашению, определил организацию, юрисдикцию и функции трибунала.

Процесс начался 20 ноября 1945 г. и велся на четырех языках

— английском, русском, французском и немецком. Все подсудимые, кроме Бормана, не признали себя виновными.

Предъявление доказательств и речи сторон закончились 31 августа 1946 г. Состоялось 403 открытых судебных заседания трибунала. Тридцать три свидетеля обвинения дали устные показания против отдельных подсудимых; был опрошен шестьдесят один свидетель защиты. Еще сто сорок три свидетеля защиты дали показания путем представления письменных ответов на опросные листы. Трибунал назначил уполномоченных для подбора доказательств, относящихся к организациям. Сто один свидетель защиты дал показания перед уполномоченными, и было представлено 1809 письменных показаний других свидетелей. Было также представлено 6 отчетов, резюмирующих содержание большого числа других письменных показаний. 38000 письменных показаний, подписанных 155 тысячами человек, было представлено по делу политических руководителей; 136 213 — по делу СС; 10 000 — по делу СА; 7 000 — по делу СД; 3 000 — по делу генерального штаба и ОКБ и 2 000 — по делу гестапо.

Трибунал сам заслушал двадцать двух свидетелей по делу организаций. Документы, представленные в качестве доказательств по обвинению отдельных подсудимых и организаций, исчисляются несколькими тысячами.

Большая часть доказательств, представленных трибуналу обвинением, являлась документальными доказательствами, захваченными союзными армиями в германских армейских штабах, в правительственных зданиях и в других местах. Некоторые из документов были обнаружены в соляных копях, зарытыми в землю, спрятанными за ложными стенами и в других местах, которые считались недоступными с точки зрения обнаружения этих документов.