Помощник главного обвинителя от СССР М. Ю. Рагинский пишет, что первым Шпеера допрашивал обвинитель от США Джексон, который спросил: «Как далеко зашла в Германии подготовка атомного оружия?»

Тот ответил: «К сожалению, все лучшие силы, которые занимались изучением атомной энергии, оказались в Америке. Мы очень отстали в данном вопросе. Нам потребовались бы еще один-два года для того, чтобы расщепить атом».

При этих словах мы, сидящие в зале, содрогнулись, ибо не сомневались: если бы Гитлер и его сообщники получили от Шпеера атомные бомбы, то они сразу сбросили бы их на десятки городов».

Шпеер всячески старался доказать, что он техник, а не политик и в правительстве Гитлера оказался случайно. И даже... вел борьбу против политики фюрера. Спасая свою шкуру, Шпеер поливал грязью всех тех, с кем еще недавно сотрудничал: Геринг — грабитель, нечестный человек, преступник; Геббельс — легкомысленный болван; Риббентроп — клоун; Гиммлер — чудовище; Заукель — зверь. И все главари рейха — люди без чести и совести.

И все-таки, отвечая на вопросы Джексона, Шпеер признал: он поощрял использование принудительного труда заключенных концентрационных лагерей; нацисты готовились к ведению химической войны — в рейхе имелось три завода, вырабатывавших газы, против которых не было средств защиты; он несет ответственность за общую политику правительства, но не за отдельные ее детали...

Затем за него взялся советский обвинитель М. Ю. Рагинский:

— Вы помните свои показания на предварительном допросе 14 ноября 1945 года? Я вам их напомню. На вопрос, признаете ли вы, что в «Майн кампф» Гитлер ясно высказал свои агрессивные планы в отношении стран Запада и Востока, в частности в отношении Советского Союза, вы ответили: «Да, я признаю это». Вы помните, что давали такие показания?

— Очень может быть.

На скамье подсудимых зашептались: Геринг с Риббентропом, Кейтель с Розенбергом, так как ответ Шпеера в известной мере опровергал их показания на суде.

— Напомню, что вы писали 19 апреля 1942 года на страницах геббельсовского официоза «Дас Рейх»: «Весной 1942 года я без колебаний принял предложение фюрера, программу, которую необходимо выполнить, которую я выполняю и буду выполнять... Я бросил эту деятельность (архитектуру), чтобы беззаветно отдаться разрешению военных задач. Фюрер ожидает этого от всех нас... Энергичное применение самых суровых наказаний за проступки: карать каторжными работами или смертной казнью. Война должна быть выиграна». В этой статье вы формулировали свои задачи и принципы и в полном соответствии с ними действовали. Не так ли?

Шпеер вынужден был подтвердить, что он так говорил и писал. Я резюмирую: «Оказывается, вы нацистский политик, а не аполитичный инженер, как пытались заверить трибунал». Тут же напоминаю, что он лгал, когда отрицал свою принадлежность к СА и СС, и что в распоряжении трибунала имеется подлинное личное дело эсэсовца Альберта Шпеера, который к тому же состоял в личном штабе рейхсфюрера СС Гиммлера.

Далее оглашаю ряд немецких документов, из которых видно, что Шпеер лжет и преднамеренно преуменьшает свои полномочия. В частности, зачитываю указ фюрера от 2 сентября 1943 года, устанавливавший, что Шпеер, и только он, являлся ответственным за снабжение, руководство и производство военной промышленности, а не только за производство вооружения; официальный документ от 6 сентября 1943 года, подписанный им и Функом, в котором указано, что к Шпееру перешли полномочия по регулированию товарооборота.

Когда Шпеер пытается по-своему интерпретировать эти документы, разъясняю подсудимому, что после сентября 1943 года он отвечал не только за военную промышленность, но и за военную технику.

Рагинский: Это я слышал, но ведь именно вас Гитлер 30 марта 1945 года назначил руководить мероприятиями по тотальному разрушению индустриальных объектов?

Шпеер: Да. Дело обстояло так...

Подсудимый ссылался на то, что лишь выполнял приказ фюрера, а сам был противником этих мер, так как надлежало разрушить не только промышленные предприятия, но и водопровод, бытовые электростанции и другие коммунальные предприятия, обслуживавшие население. В общем, Шпеер выдавал себя за гуманиста. Тогда я огласил приказ самого Шпеера, изданный уже после так называемых разногласий с Гитлером. В нем было сказано:

«I. По-прежнему действительны все мои приказы и распоряжения о выведении из строя промышленного оборудования всех видов обслуживающих предприятий (электричество, газ, вода, продовольственные предприятия всех видов и т. д.).

2. Тотальное разрушение важнейших предприятий или их значительной части происходит в соответствии с приказом фюрера, инициатором которого был я».

Деваться Шпееру было некуда. Пора кончать допрос.

Подводя итог преступной деятельности Альберта Шпеера, главный обвинитель от СССР с полным основанием заявил:

«...Когда фашистские летчики бомбардировали мирные города и села, убивая женщин, стариков и детей, когда немецкие артиллеристы обстреливали из тяжелых орудий Ленинград, когда гитлеровские пираты топили госпитальные суда, когда ФАУ разрушали города Англии — это был результат деятельности Шпеера».

Международный военный трибунал признал Шпеера виновным в военных преступлениях и преступлениях против человечности и приговорил к 20 годам тюремного заключения. Наказание отбыл в Шпандау. После освобождения в 1966 г. жил в ФРГ в роскоши.

Крупнейший промышленный магнат, глава концерна «Фридрих Крупп», президент имперского объединения германской промышленности, организатор перевооружения германской армии. Гитлер в 1943 году издал указ, подтверждающий то, что установил кайзер Вильгельм: семейный наследственный характер фирмы, что должно отражаться в ее названии. Наследником Густава стал в 1943 году его старший сын Альфред Крупп, сыгравший впоследствии значительную роль и в ремилитаризации Западной Германии.

Круппы тесно связаны со всей историей германского империализма. На протяжении более 130 лет своего существования эта династия была столпом германской агрессии. Круппы и другие германские промышленные и финансовые магнаты наживались на войне. Вот почему они привели к власти Гитлера и всячески поддерживали его клику. Густав Крупп «пожертвовал» на поддержку нацистской партии 12 миллионов марок. Он активно участвовал в военноэкономическом планировании и подготовке агрессивных войн, в частности, в создании мощной военной машины Третьего рейха.

Недаром Гитлер благодарил Густава Круппа за заслуги «в повышении боевой готовности немецкого народа». Фюрер наградил его высшими наградами Третьего рейха: золотым значком нацистской партии, нагрудной эмблемой — имперский орел с надписью «Фюреру германской экономики», двумя крестами «За военные заслуги» и почетным званием «Пионер труда».

Густав Крупп был предан суду, но его разбил паралич, и он был признан неизлечимо больным.

Джексон обратился в международный трибунал с меморандумом, в котором писал: «Общественные интересы, которые превышают всякие личные соображения, требуют, чтобы Крупп фон Болен не был освобожден от суда, если только кто-либо другой, представляющий интересы Круппа в военной промышленности, не будет его заменять». Густав Крупп, подчеркивал Джексон, отдал свое имя, престиж, крупную сумму денег, чтобы «привести к власти нацистскую партию в немецком государстве с откровенной программой возобновления войны». Его влияние в осуществлении нацистского плана развязывания агрессивной войны в Европе было очень велико. В своих выступлениях Крупп одобрял аннексию Австрии, нацистскую оккупацию Судет, высказался за захват Польши.

В меморандуме Джексона отмечалось, что оба Круппа — Густав и Альфред — использовали к сентябрю 1944 года принудительный труд 54 990 иностранных рабочих и 18 902 военнопленных, которые недоедали и подвергались нечеловеческому обращению, а прибыли пушечных королей баснословно росли: на 30 сентября 1941 года, например, чистый доход составил свыше 111,5 миллиона марок.