другая мама, стоя на табуретке, цепляла на приоткрытую форточку кусок ваты. Бом-бом…
Чудо случилось!
— ОН залетал! — кричала моя дочь. — Вон кусок бороды на окне!
Кто-то из пап полез снимать с окна чудо-бороду, но «случайно» уронил ее за борт.
Вещественное доказательство существования Деда Мороза унесло ветром.
— Ой, простите, я случайно, — сокрушался «неуклюжий» папа вполне натурально. Дети
особо не расстроились, так как занялись подарками.
Взрослые, по-моему, радовались не меньше. Мужчины с чувством выполненного долга
перешли на водку.
Сегодня моя дочь разучивает стишок к новогоднему утреннику.
Дует ветер со снежком,
Дед Мороз идет пешком,
Он несет большой мешок,
А в мешке его — стишок.
— Ни снежиночки, — вздыхает ребенок, с грустью глядя в окно. И переделывает стих.
Очень грязно во дворе,
Дед Мороз идет ко мне,
На плече несет мешок,
А в мешке его — снежок.
Она еще не знает, что снежок (я очень надеюсь) будет ей подарком в этом году. Карпаты…
Там Дед Мороз (по прейскуранту) должен будет спускаться с горы на санях. Правда, не с
оленьей, а с собачьей упряжкой, но тоже ничего.
— Мам, а в Австралии есть зима?
— Везде есть зима, только в некоторых странах она жаркая, как лето.
— А Дед Мороз туда ездит?
— Конечно, ездит.
— Да?! А как же ему не жарко в шубе и бороде?! — дочь ехидно прищуривает глаз.
Это значит, начинается поток вопросов, который остановить нельзя.
— Он бреется и одевает майку.
— Гы-гы.
Дед Мороз, Дед Мороз… Когда-то она тоже была Дедом Морозом, правда, еще до рождения.
Я тогда работала в школе, психологом. Школа обычная, бывшая заводская, в общем, не
лицей искусств. Нанять настоящего, в смысле — профессионального Деда Мороза УЖЕ стоило
дорого, а собирать с родителей деньги ЕЩЕ было неудобно. Коллектив в младших классах, как
на подбор — молодые специалистки. Комсомолки. Энтузиастки, блин.
Мужиков у нас не было в принципе, даже физкультурница — баба. Она, кстати, и играла
бабу. Бабу-ягу. Дети потом ее еще долго боялись и физкультуру не прогуливали. Роль у нее
была кровавая, она ссорилась с Лешим (классухой второго «Б») и «изгоняла» его из школы, при этом натурально била метлой по хребту. «Лешего» она не любила по каким-то сильно
личным причинам, поэтому сцена изгнания нечистого выходила крайне натурально.
Сценарий утверждала завуч младших классов. Педагог-консерватор, она терпеть не могла
новаторства, поэтому выцветшие желтые листочки со сценариями из советской, заверенной
ГОСТом школьной программы считала идеальными.
На роль Деда Мороза требовалась «фактурная женщина», а из фактурных была только Вера
Ивановна из третьего «А». Но она была слишком фактурная, к тому же невысокая, и от
заранее утвержденной на роль Снегурочки секретарши Леры отставала на две головы. Такое
несоответствие расценивалось как аморальное, тем более реквизитное пальто-шуба было
шито на мужика не менее двух метров ростом.
На тот момент я была глубоко беременна и собиралась вообще отсидеться в креаторах.
Но оказалось, моя временная фактурность как нельзя лучше подходила к ситуации, тем
более у меня у единственной белые полы раритетной шубы-пальто не волочились по полу...
Вариантов не было.
— Здравствуй, Дедушка Мороз!!! — завопили первые классы.
Борода у меня, правда, была не из ваты, а самая что ни на есть натуральная — старый
парик математички Марины. Жгучая блонда, накануне истерзанная маникюрными ножницами
самым кощунственным образом.
— Здравствуйте, дети-и-и-и-и, — тянула я жутко ненатуральным басом, — вы меня
узнали?!
По сценарию должен был быть именно такой текст. «Для плавного перехода», —
настаивала завуч. После дружного скандирования «ДЕД-МО-РОЗ!» начиналась меркантильная
песенка со словами «Дед Мороз — Красный нос, что принес, что принес?»
— Конечно, узнали! — издевалась на репетициях Снегурочка. — Это же БЕРЕМЕННАЯ
«ПСИХИЧКА»! (Дети называли меня на манер предметников: «математичка», «русичка»,
«психичка».)
Я была активным Дедом Морозом, собиралась играть с «белками» в снежки, прыгать с
«зайцами» под елкой и кружить хороводы со «снежинками». Четыре первых, четыре вторых и
три третьих класса! Где-то в середине этой агонии я почувствовала, что теряю сознание.
Вместо «ватной» бороды «ватными» становились ноги. Утренники проходили в огромном
актовом зале, кроме детворы зрелищем любовались родители и учителя. Опозориться было
невозможно. Пришлось импровизировать.
— Ох, внученька, стар я стал, присяду, ОтдОхну! — басила я, обращаясь к Снегурочке.
Лерка была сообразительной «внученькой» и подыграла мне тут же.
— Может, ты приляжешь дедушка? ХудО тебе?
— Да нет, милая, не настолькО худО мне, присяду, пОди, пОпустит.
Не знаю, как родители, дети точно ничего не поняли, только завуч поменялась в лице. Мы
сильно отошли от сценария.
— Эй, белочки рыжие! — звенела Лерка-Снегурка. — А давайте-ка поставим пенек Деду, он присядет передохнуть, а мы поводим вокруг него хороводы! Зайки, несите-ка Морозу
водицы студеной испить, устал с дороги Мороз наш!
Ничего не подозревающие «белки» усадили меня на стул-пенек и кружили с Внученькой
хороводы. Да так долго, что стошнило зрителей.
Финалом утренника были рифмованные откровения детей. Каждому обязательно надо было
рассказывать стишок Деду Морозу, и непременно лично. А главное, для этого нехитрого
мероприятия каждый норовил взгромоздиться Дедушке на колени.
Вы представляете себе, сколько весит третьеклассник?! На восемнадцатом откровении
Снегурка смотрела на меня с нескрываемой жалостью.
— Ребята! Девочки и мальчики, представляете, у нашего Деда Мороза по дороге из Лапландии
сломались сани! И ему пришлось идти пешком! У него сильно-сильно устали ножки! ДА, ДЕДУШКА?!
— Да, внученька!
— Поэтому, детки, не садитесь, пожалуйста, к Дедушке Морозу на колени!
«Да-а-а, конечно-о-о», — затянули детки, и вместо того, чтобы усаживаться на колени, стали на Дедушку облокачиваться и заваливаться по-всякому.
Сообразительная Снегурка предложила вместо индивидуальных стихов спеть всем вместе
новогоднюю песенку.
«В лесу родилась елочка, в лесу она росла-а-а-а-а-а-а», — дети организовались в хоровод, а
мы с Внученькой стали танцевать медленный танец. Я завалилась на Лерку, как на партнера, вопреки законам жанра. Не сбиваясь с ритма, Снегурочка пела мне на ухо:
— Дедулечка-Морозушка, ну как твои дела?
— Внучуленька-Снегурочка, пока не родила-а-а-а-а! — пела я ей в ответ.
Последний — третий «В». Чувствуя приближение финала, я встала с пенька и покружилась
со «снежинками». «Заек» с «белками» уже не тянула. Кульминационный момент: Снегурочка
размахивается волшебной палочкой...
И вдруг! Вдруг случилось чудо. Обыкновенное чудо. Кто-то прикоснулся ко мне с той
стороны живота. Я впервые почувствовала, как моя будущая дочь «толкается». Удивительное
ощущение...
Шестилетняя девочка продолжает монолог у окна.
— А зачем ему снег?! — рассуждает она вслух. — Он же по небу лететь будет, а тут, у
подъезда, пройдется пешком. Не так уж и грязно, нормально.
С серьезнейшим выражением лица она всматривается в окно. Такая взрослая
рассудительность и такая детская наивность. Наверное, вера в чудо заложена у нее
генетически. :)
P. S. С наступающим! И пусть оно случится! Обыкновенное чудо!
P. P. S. Ни на что я не намекаю!!
Еженедельник «MediaPost» № 03 от 25 января 2007 г., колонка «Невыдуманная история»
