радио. Перед входом лежала кожаная папка без названия. Открыли.
«Дорогой гость! Мы рады приветствовать Вас в нашей гостинице и желаем приятного
отдыха. Если Вы захотите взять на память аксессуары гостиницы, пожалуйста, ознакомьтесь с
ценами:
Банное полотенце — 50 гр.
Среднее полотенце — 30 гр.
Маленькое полотенце — 15 гр.
Коврик для ног — 25 гр.
Халат — 250 гр.
Информационная папка — 60 гр».
Первым делом оператор уточнил, вписан ли в прейскурант телевизор? Узнав, что нет, счел
это серьезным упущением гостиничной администрации, пошел в ванную и оттуда стал
перечислять все позиции, для сличения. Все, что не вошло в реестр, по умолчанию считалось
бесплатным и автоматически зачислялось в другой список: «Сувениры в Харьков». Зачем
нормальному человеку чепец для душа? А два? А нечего нам обидные объявления
подсовывать! Мы пожалели администрацию — не тронули пепельницу, открывалку и обувные
щетки. Пусть не думают, что мы жадные.
Глава четвертая. Завтрак
Кнопка лифта «2 — ресторан», легкое движение карточкой — и мы на месте. Я поняла, почему иностранцы в смокингах. В 10 утра человек в бабочке играет на рояле. Стало неуютно
в потертых джинсах, но есть хотелось, и мы вошли. Никто не подскочил с салфеткой через
руку и не спросил, «что нам угодно». Весь обслуживающий персонал суетился вокруг
столиков, за которыми бесшумно завтракали иностранцы.
— Скажите, а как тут можно поесть?
— Вилкой, — усмехнулся официант.
— Бу-га-га, — смешно.
Мимо проходила девушка в униформе, новенькая, наверное, еще не зараженная
гостиничной ненавистью к соотечественникам. Она объяснила фуршетную систему и указала
направление к пищеблоку.
Зачем там столько видов еды? Тем более что иностранцы в зале ели только сосиски.
К сосискам мы не прикоснулись и из глубокого чувства патриотизма ели селедку. Появилось
чувство сожаления об отсутствии рядом друзей и водки.
Быстро разделавшись с завтраком, я вышла в холл. К роялю.
— Что вам сыграть, мадемуазель?
«Мадемуазелью» в своих солдатских ботинках и потертых джинсах я себя, мягко говоря, не
чувствовала, а рядом с роскошным белым инструментом выглядела вообще нелепо. Однако, не
задумываясь, парировала:
— «Болеро» Равеля.
Недавно мы монтировали ролик и долго подбирали узнаваемую классическую музыку, запомнила. Он заиграл. Это было красиво. Очень. Я подошла поближе.
— Как вас зовут?
— Илья. Я родом из Донецка.
— Простите мою бестактность, но все ЭТО для жующих иностранцев?
— Что вы?! — возразил музыкант. — Мне хорошо платят за то, что я занимаюсь любимым
делом. Да мне завидуют коллеги из симфонического оркестра! Иностранцы говорят, ни в
одной гостинице мира они не видели, чтобы за завтраком играли на рояле.
В нашей гостинице Илья играл только завтраки (так он выражался), обеды он играл в
другой гостинице, а ужины — в каком-то модном ресторане.
Со смешанным чувством гордости и обиды за державу мы побрели на мероприятие.
Глава пятая. Марш-бросок
Ви коли-небудь бачили Лозівське телебачення у Харкові? (Не хочу никого обидеть, чес-
слово.) Ні?! Я думаю, это очень похоже на «Харківське — у стольному граді Києві».
После съемки помпезных речей и торжественных подписаний мы с оператором отправились
на поиски места для записи стенд-апа (то, что журналист произносит в кадре). Хотелось, чтоб
на заднике был фон — какое-нибудь знаковое столичное сооружение. С камерой, микрофоном
и штативами мы вышли из гостиницы.
— Скажите, а до Кабинета министров далеко?
Самим смешно, а что делать?! Заказывать такси больше не хотелось, тем более что на наши
суточные-командировочные мы бы доехали только до соседнего корпуса, но туда тоже не
хотелось. Под девизом «Погуляем, Киев посмотрим, когда еще придется» мы пошли пешком.
Киевляне, наверное, раньше людей с камерой на улицах не встречали, поэтому оборачивались.
Один мужчина на светофоре не выдержал и ехидно спросил через окошко автомобиля:
— А что, телевидение больше не возят?
— Нам разрешили погулять, — огрызнулась я.
Марш-бросок до Кабмина длился минут сорок. Мы нашли его! Стемнело… Уставшие, но
довольные, вернулись в гостиницу. До поезда оставалось совсем немного времени. Горячий
душ — и по коням.
Глава последняя. Выселение
На ресепшне толкалась группа иностранцев — заполняли бумаги. Девушка-консьержка
пыталась активно участвовать в процессе, широко улыбалась и любезно тыкала ручкой в
графы для заполнения. «Йес» и четыре «ноу» у нее получалось неплохо, почти без акцента.
— Извините, мы выезжаем, спешим на поезд.
— ТЮ, ви шо, не бачите, в мене іностранці?!
— Я бачу, просто спешу, — говорю. — Они же вселяются, им спешить некуда, а у нас
поезд.
— Понаехали, блин! — с презрением произнесла девушка в наш адрес, не переставая
улыбаться пожилому американцу. — Номер какой? Давайте карточки. До свидания.
Процесс занял 34 секунды.
«До свидания» — не то слово.
Еженедельник «MediaPost» № 27 от 28 декабря 2006 г., колонка «Невыдуманная история»
ЗДРАВСТВУЙ, ДЕДУШКА МОРОЗ…
Я верила в Деда Мороза лет до двенадцати. Аж пока не увидела сказочный образ на скамейке перед подъездом.
Пьяный, с бородой набекрень и шубой нараспашку, он распевал матерные песни и запивал их пивом. Миф рассеялся
моментально. С Дедом Морозом паровозом ушли феи, сказочники, волшебники и даже фокусники из цирка. Я выросла.
Волшебный мир собственной дочери я охраняю ревностно и всячески поддерживаю. Может
быть, это и непедагогично, но пока так.
Она, конечно, гораздо современнее, поэтому подыгрывать «сказку» сложнее. Девочка тоже
пишет письма Деду Морозу, но, в отличие от меня, не передает их без конверта, через маму, а
запечатывает и прячет.
— Ты написала письмо Деду Морозу?
— Да!
— А где оно?
— А тебе зачем???
По мнению современной шестилетней девочки, у нее с Дедом Морозом «свои расклады», и
посредники в виде родителей им совершенно не нужны.
— Я брошу в почтовый ящик!
— Здрасте! Он же волшебник(!), неужели ты думаешь, он пользуется почтой?!
В прошлом году дочь заказала Деду Морозу принтер. Ей очень нужно было распечатывать
рисунки, а у нас, видите ли, не цветной. Никакие мольбы-аргументы типа: «Пожалей Деда, это
же тяжеленная вещь, представляешь, как он ее из Лапландии на горбу потащит?!» — не
сработали. Она не уступала: «Вы что, не знаете про волшебные сани? Про оленей? Что же вы
думаете, он пешком пойдет?! Вы на карту посмотрите! Кошмар!»
Трогательный симбиоз логики современного ребенка и старомодной веры в чудо.
Коробка с принтером никак не лезла под маленькую настольную елочку. Даже рядом
поставить нельзя, перекрывала всю. А еще надо ж было незаметно (!) подложить подарочек.
Праздник отмечали у нас дома. Кроме дочки, было еще трое детей. Начиная с одиннадцати
вечера, родители пытались выманить детвору из комнаты, чтобы перетащить надежно
спрятанные в тамбуре коробки. Не удавалось. Решили провернуть главный трюк — «пока часы
двенадцать бьют». А это 12 секунд, между прочим! Вот где наконец понадобились бесцельно
потраченные семь лет спорта. Папа одного из малышей торжественно объявил, что, пока бьют
куранты, нужно крепко зажмуриться и еще раз вспомнить свое пожелание. «Главное — не
передумывать!» — подчеркнул он. С первым ударом часов дети послушно зажмурились и для
надежности прикрыли глаза руками. Мы на цыпочках ломанулись в тамбур. На десятой
секунде четыре коробки (одна из них принтер!) с грохотом грюкнулись на пол. Тем временем
