Анна Гин
Невыдуманные истории
От автора
Это не книга. Не художественная литература. Это сборник. Статьи, очерки, посты. Такое…
Сейчас объясню.
В 2005 году я вдруг стала журналистом. Именно «вдруг». Спасибо Зурабу Аласания. Зашел
однажды усатый дядька в облгосадминистрацию, где я тогда работала (в пресс-службе), и
сказал: «Эй, птичка, летим со мной, там столько вкусного». Если правдиво цитировать, он
сказал: «Ты — журналист, иди к нам, бросай все это». «Все это» — это фотография, которой я
тогда занималась. Была кем-то на предмет личного фотографа губернатора. Почему он так
сказал, понятия не имею, но так как люблю «столько вкусного», я пошла. Была
корреспондентом новостей, автором всевозможных проектов, телепрограмм, документальных
фильмов... Написала в газету. Не знала газетных форматов и написала, как чувствовала.
Получилось странно, но читабельно. Попросили еще, потом еще, потом дали колонку.
Еженедельную. Газета давно не печатается, и даже интернет-версии нет. А я все не могу
остановиться. Теперь это называется «блог».
Спустя пять лет встретился мне тот самый губернатор, которого фотографирует теперь
другая девушка, и сказал: «Я тебя читаю, давай книжку издадим». Вслух я засмущалась
страшно, а про себя подумала: «О Боже, я ж там нецензурная бываю до крайности». В общем, кому сборник понравится, «спасибо» отправляйте Арсену Авакову.
Сюда не вошло очень личное, то, что с матюками, и там, где без фотографии смысл
теряется.
Фамилии, имена, явки, пароли частично изменены. Не ругайтесь. Всех люблю.
Еженедельник «Объектив-Но» №07 от 16 февраля 2006 г., колонка «Невыдуманная история»
ОН СУЩЕСТВУЕТ, И ОН МЕНЯ ЛЮБИТ Несвятому Валентину посвящается
Я, Анна Гин, находясь в твердой памяти и трезвом уме, перед лицом своих читателей торжественно заявляю:
«Чудо есть! Сказка бывает! Параллельные прямые пересекаются! Два человека могут встретиться на расстоянии
три тысячи километров друг от друга! Да, и Дед Мороз существует! Клянусь рассказать правду, только правду и
ничего кроме правды. Точка. Подпись. Печать».
Войти
14 февраля, 2005-й. Обычный рабочий день. Сижу в Интернете. Какой-то сайт. Конкурс на
лучшую историю «Как вы проведете День святого Валентина»!? Стоп. Какого святого? Ах, да, сегодня День влюбленных. Почему я не люблю этот праздник?
Напрягаюсь. Вспоминаю. 14 февраля 2004-го. Дочка с ангиной, я на кухне пеку торт.
Печеночный торт. Торт-сюрприз. Торт-сердце. Запах! До сих пор помню этот запах. Так не
пахнет даже в самых шикарных ресторанах, где изысканнейшие торты готовят из отборных
сортов печени. Шучу, потому что не знаю, как пахнет в «самых шикарных ресторанах». Мой
запах — запах дома, уюта. Украшаю шедевр кусочками ананаса из заботливо припрятанной
консервной банки, аккуратно вырезаю в виде сердца. Жду. Остывает, подогреваю, меряю
дочке температуру, даю лечебный сироп. Жду. Упорно остывает. Подогреваю. Подогреваю.
Наконец поворот ключа в двери — Он.
— Это и ВСЕ?! Я с работы, голодный. Картошки пожарь.
Пожарила. Открыл пиво. Закуска — жареная картошка и мое печеночно-майонезное
сердце.
Начать
Вспоминаю. Злюсь. Пишу в строке «Конкурс»:
«Хотелось бы, конечно, как обычно,
отправиться с семьею на Канары.
Но надоело, каждый год привычно —
Шампанское, икра, омары…
Тоска. Народ на горках ледяных
Как будто из рекламы кока-колы
Клубнику ест, зимой, на выходных
Ну и так далее, такие же приколы.
А вместо этого какая красота!
Стою, любуюсь видом из окошка,
А вместо колы кипяченая вода
И как клубника выглядит картошка».
Два часа дня. Работаю. О конкурсе забыла напрочь. «Вам письмо» — пищит почтовый ящик.
Открываю. Читаю.
«Привет. Стихотвореньице так себе... Банально... Грустишь? А чем тебе можно поднять
настроение»?
Хамство, думаю. Но отвечаю. Без эмоций, пара строк, через запятую.
«Шоколад, Даниил Хармс, Рисунки моей дочери, Взрослые мужчины, которым кажется, что
они Цари, Водка с виноградным соком в компании трёх подруг… и зарплата».
Ответила честно.
Вечер. Собираюсь на девичник. Подруги детства плюс «отвертка». 14 февраля — это наш
праздник! Праздник несбывшихся надежд. Выключаю компьютер: «Завершить работу». Он
настойчив: «Вам письмо». Открываю.
«Ув. anna, проблемы со связью, текст дошел с искажениями, поэтому есть вопросы: 1. Где продают шоколад «Даниил Хармс»? (Я уверен, что это не молочный шоколад.) 2. В каком стиле Ваша дочь рисует взрослых мужчин, «которым кажется, что они Цари» (она
рисует только такое?!).
3. Водка с соком вместе или раздельно? (Это важно.)
4. Три подруги — логично, только, наверное, шумно?!
5. Зарплата должна поднимать не настроение, а материальное благосостояние...»
Поработаю над списком более подробно и найдусь, не теряйся. :) ЦАРЬ».
Смеюсь. Мне смешно. Я давно не смеялась.
Следующий уровень
Не помню, в какой момент жизнь приобрела другой смысл. Какой-то «не совсем» или
«совсем не» такой. Если бы доктор-психиатр взялся описать мой тогдашний диагноз, наверное, это выглядело бы так: «У больной наблюдаются частые немотивированные приступы
смеха, в некоторых случаях — хохота. Неадекватные реакции чаще всего вызваны
присутствием монитора. На другие внешние раздражители больная не реагирует».
Это Любовь. Любовь, не обусловленная ничем. Ни лицами, ни именами, ни анкетными
данными. Нежность — уменьшительно ласкательные варианты ников. Буквы, слова, пароли.
Электронные откровения от Никого к Никому. Зигмунд Фрейд медленно переворачивается в
гробу. Психоанализ отменяется. То, что происходит, — это следующий уровень.
8 марта. Очередная дань феминизму. Девичник, «отвертка», я: «Девочки, я, кажется, влюбилась в человека, которого никогда не видела…» Молчание. Непереводимая игра слов.
Резюме (естественно, три, по количеству присяжных :) 1. Дура. 2. Идиотка. 3. Замуж тебе надо.
Изменить правила
— Как тебя зовут? — спросила я у человека, которому сказала в жизни больше, чем всем на
свете людям, с которыми когда-либо говорила. К середине марта нас связывало шестьдесят
мегабайт (больше шестидесяти миллионов знаков!) текстовой информации на двоих. Это
сопоставимо с двумя, нет, пожалуй, с тремя общими детьми.
— Валентин, — ответил он.
Его звали Валентин. Я даже не сразу связала ДЕНЬ нашего знакомства и историю, связанную с ним. Это было первое из тех невероятных совпадений, которые ожидали нас
впереди. Оказалось, нас разделяют три тысячи километров и пара-тройка морей. Такая
мелочь, как география, мне и в голову не приходила.
Валик эмигрировал в Израиль несколько лет назад, а до этого мы всю жизнь(!) жили в
одном дворе и… ни разу не встретились. Причем всегда находились где-то рядом. Школы, офисы — параллельно. (Теперь за Фрейдом отправляется Евклид, ну насчет «никогда не
пересекаются»).
Мы говорили по мобильному. Часами. Я «водила» его по Харькову. Намотала
километраж хорошо подержанного автомобиля. Он отлично знал город, гораздо лучше
меня, до мелочей. Истории людей, улиц, памятников и кафешек — это был новый
Харьков, я не знала свой город таким никогда.
Диффузия «Моторолы» и человеческого уха — образец. Вот как это выглядело.
Психоаналитики не могли пройти мимо без слез: «Куда сегодня пойдем? — спросила она
у Трубки. — Давай на угол Мельникова и Гражданской, я покажу тебе места, — отвечала
