Фрейд проводит ряд исследований с применением кокаина, в частности использует его как обезболивающее средство при катаре желудка. Результаты использования этого, по словам Фрейда, «волшебного средства» превзошли все ожидания.
Если дела пойдут хорошо, я напишу о кокаине статью и полагаю, что он займет подобающее место среди прочих терапевтических средств, например рядом с морфием, или даже потеснит его. С ним я связываю и другие надежды и намерения. Я регулярно принимаю малые дозы этого вещества против депрессии и несварения, и чрезвычайно успешно. Полагаю, с помощью кокаина можно будет положить конец самой трудноизлечимой рвоте, часто сопровождаемой сильной болью; короче говоря, я только теперь ощущаю себя врачом, так как действительно помог одному пациенту и надеюсь вылечить его. Если дела пойдут подобным образом, мы сможем наконец наладить нашу личную жизнь и поселиться в Вене.
Он послал немного кокаина Марте для общего укрепления организма, настойчиво рекомендовал его своим друзьям и коллегам, как для личного употребления, так и для их пациентов, а также давал его своим сестрам. С современной точки зрения Фрейд быстро становился угрозой для общества. Естественно, что он и не подозревал об опасности своих действий, так как, по его же собственным словам, не обнаруживал у себя каких-либо признаков болезненного пристрастия к этому средству, как бы часто его ни принимал. (Это объясняется тем, что для развития наркотического пристрастия требуется особая предрасположенность, которой Фрейд не обладал.)
Некоторые из коллег Фрейда разделяли его точку зрения относительно применения кокаина, другие не торопились делать поспешные выводы. Например, Брейер, с его характерной осторожностью, был одним из тех, на кого это «чудо» не произвело особого впечатления.
Фрейд задумал написать и опубликовать статью о необыкновенных целительных свойствах кокаина, но столкнулся с трудностями в получении литературы по этому вопросу. Помог ему Фляйшль, дав рекомендательную записку в библиотеку Медицинского общества. Здесь Фрейд обнаружил недавно изданный каталог, содержащий полный обзор литературы по данной теме. Теперь (5 июня) он рассчитывал закончить свою статью через две недели. Он завершил ее 18-го числа, и половина этой статьи появилась в «Центральном журнале общей терапии» Гейтлера на следующий день.
Эта статья, хотя и давала исчерпывающий обзор по описываемому предмету и являлась лучшей среди всех написанных им ранее работ, по справедливости может оцениваться более как литературное произведение, нежели как оригинальный научный труд. Она отличалась хорошим стилем и простотой изложения. Прошло много лет, прежде чем у него вновь появилась возможность проявить свои литературные дарования. Кроме того, в работах Фрейда никогда больше не повторился подобный стиль, отличавшийся замечательной комбинацией объективности и личной теплоты. Казалось, что он сам был влюблен в контекст. Он использовал выражения, редко встречающиеся в научной статье, например, «восхитительное возбуждение», которое животные проявляют после инъекций кокаина, и ратовал за то, чтобы рекомендовать его «употребление», а не назначать «дозированный прием». Фрейд также яростно протестовал против клеветы, которая была опубликована по поводу применения этого драгоценного средства.
Начиналась статья подробным изложением древней истории растения коки и его применения южноамериканскими индейцами, затем давались сведения из области ботаники и технология получения кокаина. Фрейд даже сообщает сведения о религиозных ритуалах, связанных с использованием коки, и упоминает мифическую сагу о том, как Манко Капак, величественный сын бога-солнца, прислал ее людям в «дар от богов, чтобы утолить голод, укрепить уставших и заставить несчастных забыть о своих печалях». Из статьи мы узнаем, что известия об этом чудесном растении впервые достигли Испании в 1569 году, а Англии в 1596 году; что австрийский врач и исследователь Шерцер привез в 1859 году на родину из Перу листья коки, которые были посланы химику Ниманну, выделившему алкалоид кокаина из этого растения.
Затем Фрейд переходит к изложению собственных наблюдений и заключений. Он писал о «состоянии веселья и продолжительной эйфории, не отличающейся ничем от нормальной эйфории здорового человека… Вы ощущаете развитие самоконтроля, жизненной силы и работоспособности… Другими словами, вы находитесь в обычном нормальном состоянии, и вскоре трудно становится поверить, что вы подвергаетесь воздействию какого-либо средства… Длительная интенсивная умственная и физическая работа совершается без какой-либо усталости… Этим результатом наслаждаешься без каких-либо неприятных последствий, наступающих вслед за возбудимостью, вызванной алкоголем… Не возникает абсолютно никакой тяги к дальнейшему употреблению кокаина после первого приема или даже неоднократных приемов этого средства; скорее ощущается некоторое необъяснимое отвращение к нему». Фрейд подтвердил заключение, сделанное Мантегаццем, о терапевтической ценности этого средства, о его стимулирующем и одновременно анестезирующем действии на желудок, о его использовании при депрессии и т. д. Он описал свои наблюдения процесса отвыкания от болезненного пристрастия к морфию с помощью кокаина.
В своей статье Фрейд высказал предположение (которое позже было подтверждено), что кокаин не оказывает прямого воздействия на мозг, снимая влияние депрессивных факторов на периферийные участки.
В поспешно написанном заключительном параграфе Фрейд говорит: «Пригодность кокаина и его солей, применяемых в концентрированных растворах для анестезии кожных и слизистых оболочек, предполагает его возможное будущее использование, особенно в случаях локальных инфекций… Применение кокаина, основывающееся на его анестезирующих свойствах, найдет себе место и в других случаях». Впоследствии Фрейд укорял себя за то, что не продолжил исследование данного аспекта проблемы.
Психология этих самоупреков представляется более сложной. Справедливости ради стоит сказать, что посредством изучения кокаина Фрейд надеялся достичь некоторой степени известности, но не предполагал, что благодаря более тщательной и серьезной работе он мог бы прославиться уже в молодые годы. Он осознал это гораздо позже и горько сожалел о потерянном времени, обвиняя как себя, так и свою невесту. Тем не менее этот его иррационализм уходит глубоко в бессознательное. Кустарник коки привлек его внимание прежде всего своими необыкновенными лечебными свойствами и (уже как результат этого) возможностью прославиться. Нельзя забывать, что в течение многих лет Фрейд страдал от периодических депрессий и апатии, невротических симптомов, которые позднее приняли форму приступов беспокойства (до того, как он прибег к помощи самоанализа). Эти невротические реакции были обострены беспорядком в личной жизни, продолжительной нуждой и другими трудностями. Летом 1884 года он находился в состоянии перевозбуждения из-за предстоящего визита к своей невесте. Кокаин ослаблял его волнение и снимал депрессию. Кроме того, он давал ему необычное ощущение энергии и силы.
Депрессия, подобно любому другому невротическому проявлению, снижает душевный настрой и уменьшает жизненную силу организма: кокаин восстанавливает тонус. Вот что написал Фрейд по этому поводу Марте 2 июня 1884 года, узнав, что она себя неважно чувствует: «Берегись, моя Принцесса! Когда я приеду, то зацелую тебя до синяков и откормлю так, что ты станешь совсем пухлой. А если ты будешь непослушной, то увидишь, кто из нас двоих сильнее: нежная маленькая девочка, которая плохо ест, или высокий пылкий господин с кокаином в теле. Во время последнего сильного приступа депрессии я снова принял его, и небольшая доза меня прекрасно взбодрила. В настоящее время я собираю литературу об этом удивительном веществе, чтобы написать поэму в его честь».
Чтобы приблизить день своей свадьбы, он свернул с прямой стези здравой «научной» работы (по анатомии мозга) на неизвестный короткий путь — путь, который привел его к страданиям вместо успеха. Другому человеку суждено было в скором времени достичь мировой известности, направив разработки этой проблемы на благо человечества. А Фрейду двумя годами позже предстояло подвергнуться презрению за то, что вследствие своей неразборчивой пропаганды «безвредного» и чудесного средства он ввел в употребление то, что его завистники называли «третьим бичом человечества»[41]. И в довершение ко всему Фрейду суждено было испытать угрызения совести за когда-то данный своему другу и благодетелю совет заменить морфий на кокаин. Тот болезненно пристрастился к нему, что лишь ускорило его кончину.
