Гуля пока смирилась с тем, что она не выведет свой коллектив в лидеры — другого пути не было. И продолжила заниматься тем, что делала.

Лето шло полным ходом; были всякие заказы. Они танцевали на территории богатых особняков, перед недорогими кафешками, на футбольных площадках во дворах под окнами любимых, чьи мужья решили сделать своим ненаглядным подобные роскошные подарки. Однажды даже переправлялись на другой берег реки, чтобы выступить на острове, где отмечался юбилей состоятельного мужчины…

Зато нигде Гуля не испытывала чувства стыда ни перед одним из зрителей. Жить с чистой совестью — вот главное в жизни, поняла она. Нужно просто наслаждаться тем, что делаешь. А еще — не забывать в погоне за своими мечтами о тех, кто рядом.

Отца в реабилитационном центре навещала каждый день. Сначала, правда, он полежал в обычной больнице со сломанными ребрами и сильным сотрясением мозга, а потом Гуля сразу перевела его на реабилитацию, лишившись части отложенных на мечту денег — и ничуть не пожалев об этом. Деньги всегда можно заработать, без мечты можно прожить, и очень долго, только близких не вернуть. Гуля слишком хорошо усвоила этот урок однажды и, не дрогнув, заплатила требуемую сумму за лечение отца от алкогольной зависимости, на которое тот с трудом, но согласился.

Она наконец встретилась с дядей Расимом, сумела с ним уважительно поговорить и забрать свои документы. Дядя Расим даже заплатил ей за полмесяца работы и позвал обратно. Гуля, покачав головой, ушла под шумок: дяде Расиму позвонили. Он расцвел, назвал собеседника «лапушка» и замахал Гуле, мол, подожди! Гуля, скрывая грустную понимающую улыбку, помахала дяде Расиму и отправилась восвояси.

Она не стала искать работу. Сидела дома, раздумывала, как обновить программу, занималась сайтом и рекламой шоу.

Антона старалась забыть, даже больше — выкинуть из головы прошлое, не думать и не анализировать то, что было. Прошлое исполнилось и исчезло, к нему не было возврата. От некоторых ведущих, с которыми успевала поболтать перед выступлениями, она слышала новости об Антоне, и каждый раз сердце сжималось с неописуемой болью, Гуле не хватало воздуха…Постепенно она свыклась и с этим, и имя «Антон» перестало вызывать настолько сильные эмоции. Было обидно, больно, плохо, но, в общем, терпимо.

Он не звонил ей, не писал. Как и она ему. Их коллективы больше не пересеклись на заказах ни разу. Антошка тоже был гордым, Гуля понимала.

После случая с отцом ей до смерти захотелось его увидеть. Гуля посмотрела в интеренете на сайте танцевального центра Антона расписание занятий «Фристайла». Ближайшее танцевальное занятие по модерну, который преподавал в своем центре Антон, было в шесть вечера, в понедельник.

Гуля не собиралась идти на само занятие. Но просто пройти будто по делам, мимо, случайно заглянуть в окно… Может, оно не будет завешено жалюзи, ведь Антон не любит включать кондиционер не занятиях.

В половине седьмого в понедельник Гуля прошла мимо заветных окон. Как она и думала, Тошка открыл окно, чтобы его ученики дышали свежим вечерним воздухом, а не простужались под прохладными воздушными струями кондиционеров. И, конечно, в классе громко играла музыка: ее Гуля услышала еще на подходе к танцевальному центру. Биты отбивали ритм, играла знакомая мелодия — в стиле Антошки:

Гуля встала на цыпочки, заглянула в полуоткрытое окно.

В танцевальном зале, стоя лицом к зеркалам, за Антоном повторяли движения танца человек пятнадцать. Парни и девушки двигались, не отрывая взгляд от преподавателя. Антон был в тренировочных штанах и синей майке с надписью «Фристайл» на спине, босиком, с вечными напульсниками и повязкой на голове. Сердце застучало, Гуля еще сильнее приподнялась на полупальцах, чтобы лучше его разглядеть, не заботясь даже о том, что в зеркале ее могут увидеть.

В первой линии Гуля заметила Иру. В обтягивающих черных лосинах, которые подчеркивали стройные ноги Иры, и в легкомысленной розовой кофточке, задуманной вечно спадать с одного плеча, она с легкостью повторяла комбинации, придуманные Антоном.

Гуля тут же отошла от окна, подавившись внезапным всхлипом. Изо всех сил прикрывая себе рот, постояла среди растущего кустарника вне видимости окон центра.

Встречаются ли Ира и Антон сейчас, какие у них отношения и как продвигается номер с танго, она не имела понятия. Зато сейчас ее бывшая подруга может спокойно находиться около Антона, разговаривать с ним, улыбаться ему. А Гуля — нет.

Чувствуя себя постаревшей лет на пятьдесят, Гуля, ссутулясь, шла на остановку.

Надеяться не на что. Антон вычеркнул ее из своей жизни.

Незаменимых людей не бывает, а уж незаменимых девушек — тем более.

И ее, заваривавшую чай поздним воскресным утром, совсем не взволновал звонок с чужого номера. Ей часто звонили потенциальные заказчики, интересующиеся расценками номеров.

— Алло, — Гуля наклонила голову, удерживая трубку между ухом и приподнятым плечом, и продолжила лить кипяток в чайник. Скоро к ней должна была зайти Юля: они вместе хотели съездить в магазин, чтобы посмотреть там ткань для новых костюмов.

— Гуля? — обращение по имени немного удивило Гулю. Она поставила чайник на стол, перехватила трубку поудобнее. Клиенты так никогда не начинали разговор.

— Да, — произнесла осторожно.

— Это бабушка Антона, Любовь Николаевна. У вас есть свободная минутка, чтобы со мной поговорить?

— Конечно, — Гуля сказала это не задумываясь. Непонимающе уставилась на стол. Почему ей звонит именно его бабушка? Ей, Гуле…

— Гуля, Антон сейчас в больнице.

— Что с ним? Испугалась Гуля. Сердце заколотилось быстро-быстро.

— О-о, нет, нет, не думайте плохого… он повредил колено, и ему очень… не очень хорошо. Возможно, Антон не сможет долго ходить. Вы бы…Вы бы не могли к нему зайти как-нибудь в больницу? Когда у вас будет свободное время? Антон вас хотел видеть. Просил меня позвонить вам через недельку, но я это сделала сегодня. Я же не знаю, может, вы слишком заняты, заранее выберете удобное время и придете…

— Где он лежит? — перебила немного несвязную речь бабушки Антона Гуля, незаметно выдохнув с облегчением. Плевать, что колено. Он живой!

Выслушав название больницы, номер отделения и палаты, спросив, что нужно принести Антону («Да вы что, Гуля! Не надо ничего, мы к нему каждый день ходим!») она поблагодарила бабушку Антона и уверила ее, что обязательно посетит ее внука. Закончив разговор, посмотрела на чайник, морщась от нахлынувших чувств.

Без сомнения, она выберет время! Сегодня же. Сейчас.

Ее обиды — ничто по сравнению с тем, что случилось с Тошей, как сказала Любовь Николаевна, три дня назад. Стать обездвиженным, сильно травмироваться — величайшая беда для артиста! А для танцора это вдвойне страшнее.

Гуля представила травмированной себя и, ужаснувшись, ушла в комнату, чтобы собраться в больницу.

Да, Антон сильно обидел Гулю, причинил ей боль, хотя и она наговорила ему в свое время изрядное количество гадостей. Какой же она была дурой! — На сегодня отбой с тканью, мне надо срочно уйти! До созвона! — пробормотала Гуля, набрав Юлин номер. Схватила сумку с кресла, ключи и, закрыв дом и калитку, бегом бросилась к остановке.

Гуля стояла около двери палаты Антона — палаты платной, рассчитанной на одного человека — и боялась войти в нее. А в остальном все вышло удачно: пустили в отделение свободно (она как раз попала в часы посещений), объяснили, куда пройти, и даже выдали бахилы.