Гуля была на этом празднике веселья посторонней, гостьей. Подумать только, месяца два назад она была здесь с Ирой и Юлькой! Они изредка посещали этот клуб. Приходили не знакомиться — танцевать, отшивая парней равнодушием, а если не получалось — холодным и вежливым «нет». Контингент здесь был простой, и слово «нет» хорошо понимал. Не хочешь — не надо. Есть другие.

С Гулиного места танцпол просматривался не то, чтобы сильно — слегка. Но кое-что было видно. Скакала толпа в центре танцпола. В каком-то нездешнем экстазе извивались несколько девушек в коротких мини. Чуть двигался паренек в темной рубашке.

Гуля обратила внимание на компанию высоких мужественных парней. Обтягивающие майки не скрывали развитых мускулов, крепких торсов. Поглядела в их лица (с дивана пришлось привстать) и глазам своим не поверила: пареньки Антона в количестве пяти штук! Основной состав и кое-кто из второго состава, надо полагать. Будний день, но они скорее придут сюда в будни, чем после выступлений на выходных. Хотя, кто знает, сколько драйва они чувствуют после выступления. И не выступали ли они сегодня тоже: Антошкин коллектив был не только в выходные завален заказами.

И нет ли среди них Антона…

Гуля задышала чаще: вот незадача. Еще звонила ему, дуреха. Зачем звонила, спрашивается? Сидишь себе в клубе, с диванчика не гонят, никто не докучает…

Понаблюдав еще немного, Гуля выяснила: Антона здесь нет. Стало легче, но почему-то и немного грустно. Она прикрыла глаза, приказав себе забыть о тупой ноющей боли, что сковала голову.

Гуля уже жалела, что оказалась здесь. Не стоило писать отцу, что она переночует у знакомых: нужно было все-таки дождаться, когда дядя Расим покинет дом. Он же должен был когда-нибудь уехать, у него жена, блин, дети…

Музыка била по ушам, и народ довольно кричал. Гуля не разделяла восторгов танцующей толпы. Съежившись — в зале работал кондиционер, и потоки воздуха были прохладными — она закрыла глаза и попыталась отключиться.

— Девушка, мы тут присядем? Девушка — а… — кричал ей в ухо кто-то.

Гуля открыла глаза не с первого раза. Она уже почти заснула, и грохочущая музыка уже не особенно мешала ей.

— Эй, а это же…блин, девчонка, с Антоном целовалась! Ну, «Леди-фаер»! Ден, помнишь? Анто-он!

От таких слов Гуля чуть не подскочила на диване. Сердце забилось чаще, испарина покрыла лицо: к ним подходил Антон. В такой же обтягивающей майке и джинсах, как у своих парней.

— Гуля? Привет! Устала танцевать? Да ладно! А сколько времени? — холодный пот прошиб Гулю, когда она увидела, что Антон вытаскивает сотовый из кармана. Он не видел ее звонков…

Многозначительно подняв брови, Антон некоторое время смотрел на светящийся экранчик. Пара нажатиев на экран…

— Ребята, мы с Гулей на пару слов, — Антон взял Гулю за руку, — Пойдем?

Гуля не смогла отказаться: и слова-то произнести никакого не смогла.

Держась за руки (вернее, за руку ее держал Антон, а Гуля покорно шла за ним, еще не стряхнув с себя оцепенение), прошли через танцующую толпу.

Антон открыл дверь, и они оказались в просторном коридоре. Музыки здесь почти не было слышно. Гуля блаженно потерла виски.

— Гуль, в чем дело? Ты что-то не пляшешь, не нарядная и у меня два пропущенных от тебя. Дома сильные проблемы?

— Ну. Есть немного, — а чего скрывать от Тоши, если он однажды чуть не схлопотал от папки бутылкой?

— И тебе негде переночевать.

— Типа того, — отворачиваясь, пробормотала сквозь зубы Гуля, — я даже тебе звонила, видишь? А потом вспомнила, что в ночном клубе можно пересидеть до утра. И решила никого не напрягать своими просьбами о пристанище. Так что пойду я на диванчик…

— Стой, — Антон вновь схватил Гулю за руку. Сильная ладонь Тошки сжала будто в тисках ее пальцы, — поехали, у меня в танцевальном центре переночуешь. Там тихо — и есть чайник. А я тебя отвезу и вернусь к своим.

Когда Гуля услышала про чайник, у нее чуть в глазах не потемнело. Есть очень хотелось, естественно. Она даже раздумывала, а не купить ли ей здесь чипсов или еще какой ерунды, но цены кусались, и Гуля все-таки отказалась от этой затеи.

Пусть принимать помощь от Антона Гуля не горела желанием, еще, кроме голода, голова нещадно ныла от шума. Тем более, он уедет сразу же…

— Ну… хорошо.

— Поехали, — Антон потянул ее за собой к выходу.

— А твои друзья? — Поймут. Тем более, я же ненадолго.

Гуля с некоторой долей опаски зашла за Антоном в пустой и неосвещенный танцевальный центр. Щелкнул выключатель, раздевалка озарилась светом, только волнение Гули никуда не делось.

— Сейчас покажу, где что лежит. Я съехал отсюда месяца два назад, но иногда все-таки остаюсь ночевать. По привычке больше. Я ж здесь, считай, пять лет жил…Где работал, тут же и жил..

Гуля помнила.

Антон прошел дальше, в танцевальный зал, включил там свет. Обернулся на пороге — высокий, широкоплечий, спросил участливо:

— Ты так и будешь стоять там? Раздевалочные скамейки не предназначены, чтобы на них спали…

«Меня бы даже это устроило. Что угодно. Лишь бы была одна и без шума», — подумала Гуля. Постояв в раздевалке, нехотя шагнула в танцевальный зал.

Антона в нем уже не было, зато была открыта дверь в тренерскую. Гуля подошла к зеркалам, занимавшим одну из стен — обычный интерьер танцевальных залов. Посмотрела на себя. Глаза красные, лицо уставшее и осунувшееся. Косметика, которой она красилась утром, исчезла: Гуля немного поплакала в сквере, а после вытерла лицо влажными салфетками.

— А! Ну, как всегда! Если женщина подошла к зеркалу, ее камазом не оттащишь! Мои девчонки постоянно смотрятся, когда репетируем. Вроде бы танцуют не первый год, и знают, что красивые, а все равно! Ору на них, воспитываю — без толку, — прозвучал насмешливый голос Антона.

Сконфузившаяся Гуля отошла от зеркала.

— Заходи, — широким жестом Антон пригласил ее в тренерскую. Гуля зашла туда и с интересом огляделась: вот где прожил Антон пять лет, его дом…

Она надеялась увидеть здесь что-нибудь необычное, показывающее характер и пристрастия хозяина, но здесь не было ровным счетом ничего примечательного. Комната была поделена гипсокартонной стеной на две части.

Там, куда зашла Гуля, стоял большой стол с микроволновкой и электрическим чайником, два шкафчика, еще один маленький столик и несколько стульев — для переодевания инструкторов.

Антон же открыл деревянную дверь в гипсокартонной стене.

— Здесь диван, — сказал он и шагнул внутрь. Гуля зайти не осмелилась, заглянула во вторую часть комнаты с порога. Диван, шкаф-купе и компьютерный стол. Окно занавешено тяжелыми шторами.

Антон отодвинул дверцу шкафа.

— Гель для душа, полотенца… Душ в раздевалке, если что. Есть одеяло и постельное белье. Чистое почти. Предупреждаю сразу: я здесь один раз ночевал, пользовался. Бери — или не бери, смотри сама.

— Разберусь, — нетерпеливо перебила Антона Гуля.

Ей хотелось выйти поскорее отсюда, чтобы не находиться с Антоном один на один в такой тесной комнате.

И повод появился: мелодичный звонок его сотового.

Гуля вышла из тренерской: разговоры Антона подслушивать не желала.

Но дверь она не закрыла, и волей-неволей стала свидетельницей разговора.

— Вы уже ушли? А почему меня не подождали? — ни капли сожаления. Вдруг голос Антона изменился, став жестким и властным. Гуля даже онемела, стоя в танцевальном зале, — Скажи Дену, чтобы он не трахал сегодня свою новую подружку! Он завтра трюки с огнем делает, мне не надо несчастных случаев от того, что слишком бурно провел ночь! Дай мне его… Ден! Скажи сразу, будешь ты заниматься сексом сегодня или нет? Если да, я поставлю на твое место Илью! Завтра делай с ней что угодно, и не один раз. Сегодня — табу! Хорошо… Покеда…

Тоша стал другим. Такого резкого и холодного тона, отрывистых фраз, Гуля не слышала от него никогда. Конечно, пять лет назад что-то похожее проскальзывало в его голосе на тренировках, но тогда он был одним из рядовых фаерщиков в Женькином коллективе. Теперь коллектив у него свой. Здесь он начальник, жесткий руководитель.