Исход боя решила 7-я гвардейская минометная батарея. Здесь становились героями мои друзья — батарейцы. «Умереть, но не сдать Сталинград» — таков был девиз его защитников.
В минуты затишья каждому батарейцу хватало хлопот: кто правил помятое крыло машины, кто сосредоточенно чинил одежду.
Мне попался около установки клочок непомятой бумаги. Стряхнул с него пыль и, примостившись у откоса влажного песка, мысленно заговорил с женой. Так захотелось поделиться мыслями о происходящем.
«Сейчас уже нет никакого сомнения — победа будет наша, но потребует напряжения всех сил…»
…Волна за волной шли на Сталинград «юнкерсы» и «хейнкели», с варварской беспощадностью сбрасывали на жилые кварталы города сотни тонн бомб. Рушились здания, к небу вздымались громадные огненные столбы, город весь окутался дымом. Зарево горящего города было видно за десятки километров.
Батарея получила приказ: срочно дать залп по двум батальонам противника, ринувшимся в атаку. Гвардейцы скрыто и маневренно смогли вывести боевые машины на огневые позиции и дать залп по врагу. Атака была отбита, противник понес огромные потери. Гвардейцы-минометчики проявили отвагу и мужество. Многие из них были награждены орденами и медалями.
После боевой операции при марше на место дислокации батарея с воздуха подвергалась бомбардировке. Осколком от разорвавшейся бомбы ранило меня. Не помню, сколько я пролежал без сознания, очнулся в какой-то нише. Стемнелось, шел дождь.
В расположение нашей батареи просочились два немецких разведчика. Завязалась автоматная перестрелка. Превозмогая боль от ранения, я выполз из ниши и строго приказал прекратить стрельбу, а не то и своих не досчитаем.
— Я тут, товарищ комиссар, шлепнул одного, — молодцевато доложил Григорьев.
Второй на рассвете нами был взят в плен и доставлен в штаб.
В октябре меня эвакуировали в госпиталь, расположенный в Степном поселке Паласовского района Сталинградской области. После выздоровления снова возвратился в свою часть. Начальник штаба 3-го дивизиона капитан Чумак что-то сосредоточенно выводил карандашом на карте. Я отрапортовал:
— Товарищ капитан, прибыл в ваше распоряжение.
Так вновь я приступил к своим обязанностям. В мае 1943 года был назначен ответственным секретарем партийного бюро 3-го гвардейского минометного дивизиона.
Советские войска окружили немецко-фашистскую группировку в междуречье Волги и Дона. С целью прорыва враг южнее Сталинграда в трех балках сосредоточил до 300 танков. В 1 час 30 минут ночи моторы были заведены. Вот-вот машины ринутся в бой.
Танки врага полностью были накрыты и уничтожены. На головы фашистов обрушилось более 700 тонн смертоносного металла. Противник не ожидал такого удара. От мощного беспрерывного артиллерийского огня и залпов «катюш» содрогалась земля под ногами.
Так бесславно нашла себе конец 6-я армия Паулюса. Большую роль в Сталинградской битве сыграли полки реактивной артиллерии. Гитлеровские солдаты не выдерживали огня «катюш», бежали в панике.
Фронтовые поэты сочинили об этом легендарном оружии стихи, а бойцы распевали их на мотив известной песни «Катюша»:
Все мы любим душеньку «катюшу»,
Любим слушать, как она поет,
Из врага вытряхивает души,
А друзьям отвагу придает.
…Выезжала из лесу «катюша»
На рубеж знакомый, огневой.
Выезжала, мины заряжала
Против немца-изверга, врага,
Ахнет раз — и роты не бывало,
Бахнет два — и нет уже полка…
Да, все было, как в песне. Боевые машины появлялись неожиданно, внезапно, выходили они и на берег моря, и на опушку леса, и на ровные поля. Всюду наводили ужас на врага. Наши «катюши» стали добрыми предшественниками современного грозного ракетного оружия Советских Вооруженных Сил, стоящих сегодня на страже мира.
Выросло новое поколение, оно знает о войне по книгам, кинофильмам, воспоминаниям очевидцев. Жизнь идет своим чередом — и осталось все в прошлом: боль и слезы, разлуки и трудные солдатские дороги, кровопролитные сражения и долгожданная Победа.
Да, война — это прошлое. Но никогда не забудет народ эти священные грозные годы. Из поездки по городам-героям я привез не одну сотню фотоснимков, большая часть которых — волгоградские. Как свидетель и защитник Сталинграда, я неоднократно выступал с рассказами о.-боевых действиях защитников города на Волге.
Поэтому особо трогает простая почтовая открытка из города-героя, туманит глаза от теплых слов:
«Дорогой Андрей Иванович!
Сердечно поздравляем Вас с 31-й годовщиной Победы советского народа в Сталинградской битве. Желаем Вам крепкого здоровья, успехов в труде и большого счастья в жизни.
Совет Волгоградского государственного музея обороны».
Л. Н. СУРИН,
журналист
ЗВЕЗДА ГЕРОЯ
Как-то, просматривая свои архивы, я наткнулся на пожелтевший от времени номер катав-ивановской районной газеты «Авангард», датированный 1936 годом. Мое внимание привлекла одна коротенькая заметка. Вот она:
«Сейчас мы находимся в авиашколе и проходим курс молодого красноармейца. Настроение у всех бодрое, жизнерадостное. Жить и учиться здесь хорошо. Мы верим в свои силы и надеемся, что выйдем из школы летчиками, которых готовит из нас наша страна и комсомол.
Окончив авиашколу, будем с честью защищать свою социалистическую Родину и мирный труд народов.
С комсомольским приветом!
Комсомольцы Катавского района Ложкин, Кузнецов, Зайцев, Фигичев».
Захотелось разыскать хотя бы одного из тех, кто подписал эту заметку, или его родных, разузнать поподробнее о том, как сложились судьбы курсантов-летчиков. Я выехал в Катав-Ивановск.
…И вот я в небольшой чисто прибранной комнате. Стол, несколько стульев, комод. Над ним — фотография молодого черноволосого летчика с орденом на груди. Напротив меня сидит хозяйка дома Наталья Алексеевна Фигичева, сухонькая, невысокая старушка в светло-коричневой вязаной кофточке и черном платке, накинутом на голову. В ее лице, в выражении глаз, в спокойных, неторопливых движениях, в тихом голосе есть что-то неуловимо притягательное, доброе, сразу располагающее к себе.
Мы беседуем. Задаю один за другим вопросы, и она просто, по-домашнему отвечает. С кем живет? Живет одна, дети разлетелись в разные стороны. Разве их удержишь?!
Заметка в газете? Да, ее подписал сын Валя. Это его портрет над комодом. И проникновенным, каким-то удивительно мягким голосом рассказывает о своей жизни, о детях.
…Валентину Фигичеву было всего пять лет, когда в 1922 году умер от тяжелой болезни его отец. Кроме Валентина осталось еще двое детей — девятилетний Вячеслав и шестилетняя Женя. Трудно пришлось с тремя малолетними детьми. Они подрастали, рано приобщались к труду. Помнит Наталья Алексеевна, как однажды младший сын решительно заявил:
— Мама, я наймусь дрова пилить для больницы. Заработаю немного.
— Ну, зачем ты это, Валя? — сказала она, ласково глядя на сына. — Устанешь, а в школу далеко ходить. Опаздывать будешь.
— Не опоздаю, мама, — уверял сын.
На те деньги приобрели Валентину костюм. Потом купил он ружье и вместе со своим закадычным другом Д. Трегубенковым в свободные дни пропадал на охоте.
Окончив десять классов, уехал Валентин учиться на летчика. Начало Отечественной войны застало младшего лейтенанта комсомольца Фигичева на западе, в Бельцах, совсем близко от государственной границы.
Голос старой женщины срывался и дрожал, когда она вспоминала те страшные годы, длинные бессонные ночи, полные материнской тревоги за судьбы обоих сыновей-фронтовиков.
