Когда Джереми и Катерина подлетели к храму, он осторожно опустился прямо перед входом в разрушенное здание. Ухо Аполлона уловило какие-то звуки, — внутри кто-то был.
Оглядев залы храма, они быстро обнаружили неподалеку от входа Карлотту-Трикстера. Она умирала, и даже целительная сила Аполлона, которую старался передать несчастной Джереми, не могла помочь. Трикстер это понимал и не боялся. Но девушка Карлотта боялась смерти. Она сказала, что укрылась в храме, чтобы спастись от злых богов.
Кати напоила умирающую девушку. Аполлон продолжал вливать в нее лечебную силу, но это уже было бесполезно. Если бы они нашли ее раньше! — Ты сказала, что с тобой будет все в порядке, — стараясь, чтобы это не прозвучало упреком, промолвил Джереми. — Я недооценила злобности Аида.
Джереми успел позабыть об Арнобии. Но Карлотта, вероятно, всегда помнила о нем, потому что с ее губ сорвались имена ученого и его брата. Теперь она уже не сможет наказать их. Последними ее словами были: — Хуже всего, что я… умру, а Трикстер нет. Джереми Редторн мог понять ее. После смерти Карлотта стала маленькой и неприметной, ее тело сжалось.
Когда она испустила последний вздох, Лик бога выступил из ее головы. Ясный и бурный поток странного вещества закипел у ее левого глаза и уха. И через минуту застыл в знакомой форме. Черты «лица» маски были острее, чем у Аполлона и Таната, но по внутренней поверхности пробегали такие же мерцающие блики.
Джереми осторожно снял волшебную маску с мертвого лица и протянул ее ошеломленной Катерине. У него мелькнула мысль попросить Кати надеть перчатки или обернуть руку какой-нибудь тряпкой, прежде чем касаться Лика. Но Аполлон решил, что это не имеет смысла.
Девушка посмотрела на маску в своих руках, как на бокал с ядом, — словно понимая, что это такое. Джереми знал, что на Лике не оставалось ни капли крови, ни клочка плоти тех людей, которые надевали его за многие века. Когда юноша заговорил, голос как будто принадлежал только ему: — Кати, что нам с этим делать? — Почему ты спрашиваешь меня? — удивилась девушка. — Откуда мне знать, как лучше поступить? — Ты тоже имеешь отношение. Уничтожить Лик нельзя, по крайней мере, Аполлону такой способ неизвестен. Один Лик я уже ношу, так что второй в меня не поместится. Джереми приложил маску к лицу, никакого эффекта. Кати смотрела на юношу, еще не понимая, к чему он ведет, — или не позволяя себе в этом признаться. — Его должна надеть ты, — заключил Джереми. — Так будет безопаснее для тебя и всех остальных. Несколько секунд Кати не находила слов для ответа. — Я? Стать богиней? Джереми молчал. Она покачала головой, заложила руки за спину и отступила. — Аполлон говорит, что ты должна это сделать. — Ладно. Кто посмеет спорить с Аполлоном? Внезапно на Джереми навалилась такая слабость, словно он снова был ранен. — Я не знаю, хочу ли я спорить с ним, Кати. И не буду. Не в этом вопросе. Мы не можем уничтожить Лик. И не можем спрятать так, чтобы его не нашли. Если ты не станешь сейчас Трикстером… кто-то доберется до его Лика и наденет его. Возможно, один из тех, кто держал тебя в плену в Пещере. Потому что они сейчас сбились с ног в поисках Лика. Рано или поздно они его отыщут. — Джереми, я сделаю, что скажешь ты. — Я… все, что я знаю, это — бог в моей голове понимает, что советует. Он обхватил свою голову руками, словно пытаясь разломать череп напополам и выпустить захватчика. — Проклятье, Кати! Я только хочу защитить тебя, но не знаю как! — Что это будет значить для нас, Джерри? — спокойно спросила девушка. — Для меня и тебя? — Мои чувства не изменятся, — покачал головой Джереми Редторн. — Это совершенно точно.
Словно опрокидывая смертельный бокал, она поднесла волшебную маску к лицу и прижала. В следующую минуту девушка пошатнулась и сделала пару шагов в сторону, будто потеряв равновесие. Джереми подскочил к ней, чтобы поддержать. — Кати? Все в порядке? Когда она подняла голову, ее лицо ничуть не изменилось. Правда, выражение этого лица было очень живым и веселым. — Конечно, милый! Ух ты, это оказалось так здорово! Она раскинула руки и покружилась. Джереми, конечно, был рад, что превращение прошло так легко. Но все равно немного беспокоился. — Тебе не придется меня нести, Джереми. — Как же ты отсюда выберешься? — Не забывай, что Карлотта добралась сюда с Горы; Колесница, на которой приехала Карлотта, до сих пор находится неподалеку. Так что я отправлюсь на ней. — Ты поедешь домой? — Едва ли. — Но там тебе будет безопасней всего. — Место, которое безопасно для сельской девушки, не всегда безопасно для богини. Тем более я не смогу долго усидеть на одном месте.
Джереми растерялся, но потом согласился, что Кати-Трикстеру лучше всего будет отправиться к лорду Джону Лугарду или его брату Арнобию и сообщить, что Пещеру можно взять силой.
Аполлон предупредил Катерину, пока она наслаждалась новообретенной силой, чтобы она побереглась спускаться в Пещеру, поскольку там полно чудовищ. Лучше их не трогать, пока Аполлон не спуститься туда и не перебьет их. Или не загонит еще глубже. И Джереми, и Кати хотели узнать, что случилось с Арнобием и Ферранте.
Кати, наконец полностью освоившись с Ликом Трикстера, засмеялась несвойственным ей, странным смехом. Ее глаза сверкнули в сторону Джереми остро и живо. Она переменилась, — конечно, иначе и быть не могло, убеждал себя Джереми. Никто не в состоянии надеть Лик бога и остаться прежним. Но каких-то явных изменений заметно не было. Она осталась Кати… Как и он остался Джереми Редторном. Неуверенно попрощавшись с Катериной, Джереми полетел на сандалиях искать Ферранте. — Ты скоро вернешься домой? — на прощание спросил он. — Конечно. Когда… немного свыкнусь… с тем, чем я стала.
На склонах Священной Горы громыхало сражение, так что Ферранте стоило еще поискать. Повсюду сновали подданные лорда Калаха в количестве нескольких тысяч человек, одетые в бело-голубые формы. Аполлон, обратившись к магии сандалий, сосредоточился на поиске нужного человека. Через пятнадцать минут он его отыскал.
Сандалии принесли Солнечного бога на дно лесистого оврага, где сержант Ферранте сражался не на жизнь, а на смерть. При одном появлении Аполлона вражеские солдаты в страхе побросали оружие и пустились наутек. Энди ошалел, когда осознал, кто пришел к нему на помощь и спас его жизнь. Левая рука молодого воина, на которой недоставало двух пальцев, снова была залита кровью. — Джонни? Боги, так это правда? То, что ты сказал, уходя в Пещеру? — Истинная правда. Мне нужна помощь — надежные бойцы. Ты готов идти за мной? Энди вытер кровь с меча о листья ближайшего куста и вложил оружие в ножны. — Готов, как всегда… к чему бы то ни было. — У тебя неважно с рукой. Дай ее сюда.
И взял его за руку. Некоторое время они стояли, пожимая друг другу левые руки. Потом Ферранте, бросив на Джереми неуверенный взгляд, сказал: — Стоим и держимся за руки, как школьницы. — Не волнуйся. Следующий, кого я уложу в постель, будет школьница, а не ты. Ферранте внимательно взглянул на него и неожиданно спросил: — Кати?
Джереми только кивнул. И решил, что расскажет о том, что произошло с Катериной, позже. Силы Аполлона могли сжать десять или больше дней выздоровления в несколько секунд. Вскоре кровотечение прекратилось, и рука Энди снова могла действовать.
Джереми нагнулся и кивнул себе за спину. Ферранте сразу догадался и вскарабкался на юношу. Они понеслись над землей, потом над морем. Восход на такой высоте был ослепительно прекрасен. Джереми успел уже привыкнуть к перелетам, но Энди-то летел впервые в жизни. Он намертво вцепился в юношу, и когда Джереми оглянулся, то увидел, что воин крепко зажмурил глаза.
Стараясь говорить спокойно и даже обыденно, Джереми объяснил своему седоку по пути, что они ищут кузницу Гефеста. И что Аполлон знает, где она, — по крайней мере, где она была. Солнечный бог был уверен в ее месторасположении, хотя видел кузницу случайно и издалека. Пока он объяснял Энди суть дела, он понял еще одну важную вещь: в кузнице может оказаться еще один Лик бога. Или не один. Теперь становилось понятным, почему он прихватил с собой Ферранте. Если у них в руках окажется другой Лик, то пусть его наденет близкий друг. И чем быстрей, тем лучше. Когда Джереми глянул вниз, то увидел, как из мглы выступают очертания цели их путешествия — остров, вовсе не похожий на обитель Цирцеи. — Мы спустимся через минутку. Ферранте промычал что-то нечленораздельное. Когда они снизились и встали на вершине темной, скользкой скалы, в нескольких футах от моря, Джереми спросил: — Ты готов? На вершине скалы возвышалось большое здание, и Аполлон знал, что это и есть та самая кузница. — Я знаю, что нам обоим неплохо бы отдохнуть и поесть, но время не ждет. Сперва Ферранте помотал головой, пытаясь обрести дар речи. Наконец он выдавил: — Дай мне десять минут. Энди согнул и разогнул руки, присел. Потом выхватил меч и испробовал несколько рубящих и колющих ударов.
