Растирая руки, чтобы возобновить кровообращение, Джереми побрел на берег. Он стоял на траве, и вода струилась по его обнаженному телу. Если бы кто видел его в эту минуту, то убедился бы, что у паренька нет никакого странного магического предмета. Он стоял и ждал, что будет. И вернулся страх. И тревога. «Оно было у меня в руках, и я потерял его. Как дурак, я поднес сокровище Сал к лицу, и оно…»

Ладно, сделанного уже не воротишь. Теперь он прекрасно знал, где находится магическая маска. Что толку все время переживать по этому поводу? Джереми вспомнилось, что Сал относилась к нему хорошо. И не стала бы причинять ему вреда.

Нет. Один раз она назвала его «любимым». Один раз. Юноша не стал развивать эту мысль дальше. Просто он ей нравился, и даже очень.

И волшебный предмет, за который девушка отдала жизнь, теперь был частью его, Джереми Редторна. Правда, едва ли такое было предусмотрено.

Возможно, то, что он сделал — что сейчас произошло, — означает крах всего дела, за которое Сал умерла. Нет, лучше о таком не думать. Ничего нельзя сказать наверняка. Он обязан исполнить клятву… если сможет.

Хотя до сих пор он понятия не имел, какое сокровище ему досталось, и что все это значит.

Джереми медленно натянул разорванную одежду. Грубая ткань задела раны на плече и ногах. Но боль была уже не такой сильной, как час назад. Тем более, не ходить же голым! По крайней мере, днем, под жарким солнцем. Не хватало обгореть на солнце, в придачу к ранам и голоду.

И снова юноша принялся убеждаться в случившемся чуде, смотрел по сторонам, прикрывая то один, то другой глаз. Точно. Левый глаз видел много лучше, четче, особенно дальние предметы. Деревья, кусты и крикливые птицы тоже виделись как-то по-другому, их форма и цвет изменились, хотя Джереми не смог бы выразить это словами.

Когда он наконец успокоился, солнце еще высоко стояло над кронами прибрежных ив. И паренек решил поспать, тем более что отправляться все равно нужно ночью. Страхи и восторги утомили его.

Джереми лег на спину и закрыл глаза. Теперь перемены, произошедшие с левым ухом, стали более явственными. Хлопнул ли крыльями гусь, плеснула ли рыба, кроме этих обычных звуков, слух ловил что-то еще, что-то большее. Правое и левое уши по-разному воспринимали мир. Но пока юноша не понимал, в чем дело. Хотя и решил, что со временем разберется.

А еще Джереми пришло в голову, что так воспринимает окружающий мир младенец, осваиваясь с новообретенным слухом и зрением.

Нужно все хорошенько обдумать… но мысли спутались, и Джереми уснул. И сон, который явился юноше, вполне подходил под категорию кошмаров. Правда, пока он длился, Джереми чувствовал не страх, а любопытство. На самом деле все действия во сне .протекали практически без вмешательства чувств. Парню снилось, что на него напала целая стая крылатых фурий, которые были намного больше, чем в действительности, размером с гарпий, хотя он в жизни не видел ни одной гарпии. Огромные твари с перепончатыми крыльями вились вокруг него, как гигантские комары. Но почему-то страшно не было. Привычным движением он потянулся к одной из фурий, ухватил за шею и сломал. Это действие казалось простым и знакомым. Позвонок чудовища хрустнул под его пальцами, как шея цыпленка. Внезапно сцена переменилась. Кошмарные чудища исчезли. Перед Джереми возникла прекрасная Сал, и юноша с радостью и удивлением понял, что она не умерла. Это просто была ошибка! Сал даже не ранили, и ее лицо было чистым и живым.

Девушка улыбалась ему, Джереми, — ее другу, ее возлюбленному. Она протягивала ему руки. Сал хотела, чтобы он подошел к ней и они занялись любовью. Любовью! Она что-то шептала, но совершенно беззвучно, потому что Враг, неизвестный и безликий Враг, мог услышать ее.

Джереми — или не совсем Джереми? — будто выплыл из своего естества, из своего тела. Он воспарил вверх и оттуда увидел молодого человека, который стоял и смотрел на подходившую к нему девушку. Тот, кто занял место Джереми, был как будто постарше, уже не мальчик, а молодой мужчина, хотя его щеки еще не знали бороды. Он, другой, кивал Сал и протягивал ей правую руку. Левой молодой человек сжимал какой-то незнакомый струнный музыкальный инструмент.

Незнакомец был на голову выше Джереми, и каким-то шестым чувством, возможным лишь во сне, юноша знал, что этот человек мудрее и сильнее его. Был он темноволос, а его нагое тело было мускулистым и прекрасным. И сразу стало ясно, что он больше, чем человек. Одним взмахом руки он повелевал Сал.

Должно случиться что-то ужасное…

…и Джереми заставил себя проснуться, стряхнуть с себя кошмарный сон. Страх, который он испытал в конце сновидения, был много сильнее реального страха перед фуриями.

Он вскочил на ноги и целую минуту так стоял, с трудом возвращаясь к действительности. Когда наконец это удалось, юноша рухнул на траву в изнеможении. Он страшно устал и вспотел.

Обеспокоенный странными грезами, Джереми попытался разобраться в них и отделить то, что действительно было, от кошмарного наваждения. Никакой девушки, никакой Сал на берегу не было. И никакого темноволосого парня. Он, Джереми, был совершенно один… или нет?

Вздрогнув от страха, юноша подумал: куда же девалось сокровище, которое доверила ему Сал? Странная волшебная штука, связанная с каким-то богом… наверное, выпала из-под рубашки… И только через несколько ударов мечущегося сердца он вспомнил, что произошло.

Джереми сел на траву и обхватил голову руками. Как он мог позабыть о том, что случилось, хотя бы на минуту? Но ведь ему казалось, что странное вторжение произошло с кем-то другим.

И Сал постоянно твердила, что сама она недостойна. А Джереми Редторн? Да, наверняка недостоин. Был. А теперь все по-другому. И следует признать тот факт, что в него вошло какое-то божество. Что теперь рассуждать, достоин ли Джереми Редторн, ведь он больше не был прежним Джереми Редторном.

Прислушавшись к своим ощущениям, Джереми обнаружил еще одну перемену. Раны от хлыстов болели уже не так сильно, как прежде, когда он ложился спать. Кстати, сколько времени прошло? Меньше часа. Рубцы на теле остались до сих пор, они саднили при прикосновении, но не больше. Да и самочувствие Джереми изменилось к лучшему, жара как не бывало.

И еще одно… За прошедший час он осознал, что уже не одинок.

Нет, на острове больше никого не было. Но Джереми казалось, что из-за его плеча смотрит Наблюдатель, который все видит и держится вне поля зрения. Но почему он — или она — так пристально следит за юношей, оставалось непонятным. И еще парень постепенно убеждался, что какая-то сила захватила над ним власть. Но почему и зачем?

Он совсем запутался. Потому встал, встряхнулся и снова направился к воде, поскольку так и не искупался. Тем более что пахло от него весьма сильно. Не мылся Джереми давно. И почему ему втемяшилось, что, вымазав волосы грязью, будет легче выполнить свою миссию? Юноша как следует вымыл голову. Как ему не хватало горячей воды и мыла! А то и скребка. Но ничего не поделаешь, пришлось удовольствоваться холодной речной водой. Джереми снял одежду и попытался хоть как-то выстирать ее.

Заплыв вверх по течению, он лег на спину, и течение медленно понесло его обратно. Наконец чувство реальности начало возвращаться к нему. Вот его тело, вот он сам, и ничего особенного не случилось. Подумаешь, магическая штука Сал изменила зрение — заметьте, к лучшему! — и немного изменился слух. Вот и все. Кажется, все. Сал была ранена и умерла вовсе не из-за этой вещи. Ее убило другое. А сон, который ему привиделся, всего лишь сон. Мало ли чего снится! Правда, фурии ему еще не снились. А тот дикий страх, в конце… Ладно, признаем, что таких снов он еще не видел.

Юноша плыл по реке, вода была спокойной и теплой. Солнце склонялось к горизонту, близился закат.

Взглянув левым глазом на солнце, он испытал новое, горделивое чувство. Сперва парень быстро прищурился, но потом обнаружил, что его новый глаз способен смотреть прямо на пылающий диск. И даже когда он отвел взгляд, перед глазом не возникли яркие круги, а острое зрение ни капли не затуманилось. С правым глазом все было по-старому. Невзирая на ужас, который Джереми испытал в конце прошлого сна, ему не хотелось забывать его. Нет, часть, где он убивал фурий, была не лучшей. Самое замечательное, хотя и немного пугающее, случилось тогда, когда Сал тянула к нему руки, и он знал, что все хорошо, что его возлюбленная жива и здорова.