Итак, все – от германского императора до патриотического большинства немецкой социал-демократии – согласны, что необходимо приложить все усилия, чтобы извлечь ив народных недр таланты, как можно больше талантов, чтобы понаделать из них мастеров, надсмотрщиков, техников, инженеров, в которых так нуждается и будет нуждаться германская промышленность.
Никогда, кажется, фетишизм, владеющий умами в современную эпоху капиталистического производства и заключающийся в том, что всё – человек в первую голову – приносится на алтарь производства, не доходил до таких геркулесовых столбов, как во время войны. Через все эти призывы к выискиванию и отбору талантов яркой нитью проходит одна мысль: производству нужны таланты. И только немецкие левые социал-демократы в «Бременской гражданской газете» («Bremer Biirgerzeitung») и в «Политике рабочих» («Arbeiterpolitik») ясно и определенно сказали то, что естественно было сказать людям, не охваченным гипнозом фетишизма, но теперь уже несущим в массы лозунг, характерный для эпохи производства, идущей на смену теперешней: не человек для производства, а производство для человека.
Важен не отбор для нужд производства наиболее одаренных, важно всестороннее гармоническое развитие каждого человека, для этого необходимо развитие всех сил и дарований, заложенных в каждом ребенке. Отбор же наиболее талантливых, открытие для них возможности «устроиться», подняться по общественной лестнице – совершенно не в интересах рабочего класса. Масса сама нуждается в этих даровитых силах для развития и организации своей коллективной силы. Смысл отбора наиболее одаренных как нельзя лучше характеризуется следующей цитатой из уже упомянутой книги Георга Кершенштейнера «Гражданское воспитание немецкого юношества».
«Опасны лишь, – пишет он там, – большие, однородные массы недовольных, когда государственные и общественные учреждения приковывают к галерам и наиболее дельных. Умный стратег знает, что лучше всего можно владеть массами, если удается разделить их» (стр. 27). И «умный стратег» Кершенштейнер настаивает, что необходимо открыть клапан путем отбора наиболее дельных, наиболее одаренных, надо дать им возможность проложить себе дорогу, уйти от народной массы. В Англии-де уж давно это поняли. И Кершенштейнер указывает на пример Джона Бернса.
Как же предполагается осуществить этот отбор талантов? Хемницкий «Народный голос» предлагает простое средство:
«При помощи законодательства и путем административным должны быть, ближайшим образом, устранены некоторые препятствия. Для этого, собственно говоря, достаточно одного росчерка пера, но предпосылкой этого должно быть изменение общественного мнения и взглядов в руководящих кругах, которым необходимо отказаться от своих социальных предрассудков».
Германское правительство прекрасно знает силу «росчерка пера», но, прежде чем его сделать, оно предпочитает пустить «умных стратегов», вроде Кершенштейнера, позондировать почву, какие собственно реформы нужны для выявления и отбора талантов и как далеко можно идти по пути реформ, не изменяя духа школы.
Во-первых, как выявить таланты?
Современная школа, как было уже сказано, способствует заглушению природных дарований. Когда все построено на механическом заучивании, па простом усвоении программ, трудно определить, какой ребенок к чему способен. Однако профессор Зикинген в Мангейме сделал попытку организации отбора дарований на почве существующей школы. Он предложил делить учеников по степени успешности. Малоразвитые, медленно воспринимающие, отсталые выделяются в особые вспомогательные классы. Обладающие наилучшей памятью, наиболее быстро воспринимающие переводятся в классы для даровитых. Эти более даровитые ученики проходят более обширную программу. Тот курс, на который средним ученикам приходится употребить, скажем, три года, способные ученики проходят в два года. Мангеймская система связана с очень сложной организацией перевода из класса в класс, из отделения в отделение. По вопросу о мангеймской системе существует громадная литература, но вся она носит слишком специальный характер. Передовая часть немецкого учительства, в общем, отнеслась к этой системе отрицательно. Указывалось, как вредно должно отразиться на психике детей это деление на овец и козлищ, указывалось, что если способные ученики до сих пор не надрывали своих сил в школе учебы благодаря своей прекрасной памяти, то теперь на них будет возложено непосильное бремя, которое вконец заглушит всякую возможность развития их индивидуальных даровании. Результаты мангеймской системы оказались весьма мизерными: прохождение известной частью учеников более скорым темпом учебного курса. Ученик, обладающий наилучшей памятью, – не всегда наиболее даровитый ученик. Жизнь требовала выявления дарований. В этом отношении мангеймская система дала очень мало.
Другой опыт в направлении выявления дарований – это широкое применение к ученикам методов исследования душевных сил путем экспериментальной педагогики. Опыты эти делались и делаются, и сейчас они в большой моде в Германии. Сам по себе этот вопрос очень интересен. Экспериментальной педагогикой очень увлекаются и в Америке. При школах там существуют особого рода «советчики по выбору профессий», которые, опираясь на экспериментальное исследование способностей подростка, определяют пригодность кончающего школу к той или иной профессии. В Бостоне под руководством Франка Парсона работает основанное на таких же принципах бюро советов по выбору профессии. Теперь в Германии также появляется очень много работ по этому вопросу. Интересны книжки Штерна, много интересных статей, например в «Журнале по педагогической психологии и экспериментальной педагогике». В Берлине делается попытка при Центральном бюро труда организовать учреждение, аналогичное парсоновскому бюро.
Преувеличивать, однако, роль экспериментальной педагогики в выявлении дарований и в выборе профессий не следует. Дарование – вещь очень сложная, а экспериментальная педагогика может пока что определять лишь элементарные душевные способности. Что же касается выбора профессий, то главное, что препятствует в настоящее время тому, «чтобы каждый человек был на своем месте» в производстве, делал работу, которая была бы ему по душе и соответствовала его силам и способностям, – это общественные условия, необходимость для громадного большинства населения, для миллионов людей брать не ту работу, которая соответствует способностям и дарованиям, а ту, которая под рукой, которую необходимо взять, чтобы иметь кусок хлеба. Поэтому трудно разделять увлечение хемницкого «Народного голоса» экспериментальной педагогикой. Хемницкий «Народный голос» мечтает об учреждении «национального института для содействия талантам».
«Тут представляется опять-таки, – пишет «Народный голос», – поле труда, создающее необходимые предпосылки социализма. Социализм, как известно, представляет собою господство науки в народном хозяйстве и общественном строении. Если наука будет работать в вышеуказанном направлении над выявлением и усовершенствованием дарований, то будут созданы предпосылки, в которых нуждается для своего осуществления социализм, создается возможность распределения профессий с наибольшим удовлетворением для отдельного индивидуума и с наивысшим результатом для целого». Предоставляя хемницкому «Народному голосу» ждать, когда будущий «Национальный институт для содействия талантам» создаст объективные предпосылки для осуществления социализма, люди дела, господа кершенштейнеры, работают над реформой школы учебы, над превращением ее в школу труда (Arbeitsschule). Надо отдать им справедливость – работу свою они делают основательно. Кершенштейнер, например, объехал всю Европу, изучая постановку преподавания труда во всякого рода ремесленных и профессиональных училищах, изучил и разработал постановку преподавания рисования, естественных наук. Трудовая школа покоится на соединении ручного труда с умственным. Ручной труд в трудовой школе не носит специального, ремесленного характера, он весьма разносторонен: дети лепят, рисуют, красят, вырезывают, клеят, столярничают и пр. Ручной труд самым тесным образом связан с преподаванием математики, естественных наук, географии, истории. Он вносит в эти предметы жизнь, делает их ближе, понятнее детям, будит в них живой интерес к этим предметам, учит наблюдать, самостоятельно мыслить. В такой постановке ручной труд будит творческие силы ребенка, приучает добиваться поставленной цели, развивает интерес к техническому труду, дает общие трудовые навыки. Трудовая школа представляет собою крайне благоприятную среду для проявления индивидуальных склонностей и дарований ребенка.
