— А ты знаешь, Валер, шеф лишил тебя твоей доли? — как само собой разумеющееся спросил Толян. Уж очень ему хотелось морально добить Валеру, опустить, втоптать в грязь. Он вообще любил издеваться над людьми, только бы было над кем. А более подходящей кандидатуры трудно даже придумать.

— Почему это? — нехотя спросил Валера. Он сразу понял, что тот берет на понт. Никогда шеф такого не говорил. У него, Валеры, самая важная роль во всем ансамбле. Не поверит ему очередной фраер, остальные участники дела могут отдыхать.

— Ты не справился с заданием, — пригвоздил Тихий, наливая себе водки. — Парень обо всем догадался. Поэтому и пришлось его чпокнуть.

— Ни хрена он не догадался, — огрызнулся Валера. — Если бы догадался, не стал бы брать кредит.

— Если бы не догадался, не пошел бы в ментуру.

— Я здесь при чем? — проворчал Валера. — Он пошел туда, когда все уже было сделано.

— Все равно твоя вина. Короче, шеф приказал с тобой не церемониться. Ты нам больше не нужен. — Тихий сказал это на полном серьезе, никакой ухмылки, ни один мускул на лице не дрогнул. Обычный, как всегда у него, хмурый взгляд бесцветных глаз.

— Чего? — пробормотал толстяк и нервно сглотнул.

Все затихли, не зная, как реагировать на это заявление киллера. Верить или не верить — вот в чем вопрос. Можно, конечно, не верить, но в каждой шутке…

Толян спокойно выпил свою водку, словно ничего и не говорил, смачно закусил, вытер руки салфеткой, полез под мышку за любимой игрушкой. Вынул ствол, выщелкнул магазин, показав всем, что патронов в нем предостаточно, вставил обратно в рукоять, передернул затвор. Патрон зашел в патронник. Осталось спустить курок.

Все напряженно следили за его руками. Трудно было понять, когда он шутит, а когда переходит от шуток к делу. Мишаня на всякий случай отсел подальше, загородился Наташкой, которая располагалась прямо на линии огня. Даже Димон напрягся и ловил каждое движение шефа. Если тот кивнет ему, то он знает, что делать.

Но Толян направил ствол на толстяка, и его лицо стало ещё более хмурым. Полная решимость привести приговор в исполнение. Валера побледнел и слегка затрясся. Но старался виду не подавать, что смертельно испугался. Нелегко сохранять спокойствие, когда на тебя направлен пистолет с взведенным курком. Ему ужасно захотелось провалиться сквозь землю, но он не знал, как это сделать. Хотя и это тоже бессмысленно, Тихий найдет и под землей.

— Только не здесь! — крикнула Наташка и отвернулась. — Я этого не вынесу!

— А ты не смотри, — спокойно предложил Толян, даже не повернувшись к ней. Он пристально смотрел на толстяка, словно выбирая наилучший момент для стрельбы.

Мишаня боялся произнести хоть слово, чтобы не привлекать к себе внимания киллера. Вроде пока по его душу никаких распоряжений не было, но всякое может быть.

Тихий не отводил пистолета и ждал, когда толстяк кинется ему в ноги, станет умолять о пощаде. Валера, может, и кинулся бы, да просто не мог пошевелиться от страха. Страх сковал ноги, и не было сил даже оторвать их от пола. Кто его знает, что на уме у пьяного киллера. Обычно у него слова не расходятся с делом. А дело он делает только одно.

— Он не мог тебе такого приказать, — еле слышно пробормотал Валера, не в силах отвести взгляд от маленького черного отверстия, которое смотрело прямо ему в лоб.

— Он высказал пожелание, — хмыкнул Тихий. — А желание шефа — закон. Так что извини. Если хочешь что сказать напоследок, говори. Мы послушаем.

Валера нервно сглотнул, немного помолчал, обдумывая свое положение, и скривил рот в ухмылке.

— Да ладно тебе, Толян! Дурацкие шутки у тебя!

Тихий перевел взгляд на своего подручного.

— Скажи, Димон, я когда-нибудь шучу?

Парень помотал головой.

— Не замечал.

— А когда я Кирюху причесал, я что, шутил?

— Нет.

— Вот так…

Валера не на шутку испугался. У него задергался глаз, выступили капли пота на лбу, задрожали пальцы, по всему телу пробежала дрожь. Кажется, понял, что его жизнь повисла на волоске.

— Будь ты проклят! — прошептал он. — Сам когда-нибудь подохнешь, как собака!

Киллер еле заметно усмехнулся.

— Ну, это банально. Придумай что-нибудь получше.

— Уже придумал, — вдруг уверенно сказал Валера. На его лице не было ни тени страха. Он уже ничего не боялся. Просто довели его до такой степени, когда уже все равно, что будет дальше. — Я знаю, кто тебя убьет.

Тихий удивленно наморщил лоб. Вот так заявление! Ну что ж, интересно узнать свою судьбу. До того интересно, что даже смешно.

— А ты у нас, оказывается, пророк, — усмехнулся он. — Ну давай, говори.

Валера тяжело сглотнул, прошептал пересохшими губами:

— Тебя этот дед убьет! Он для этого и пришел. Оттуда пришел. От того парня, которого ты убил.

Валера показал пальцем на потолок. Это означало, что, по его мнению, дедуля спустился с небес для наказания убийцы его сына.

Тихий поставил пистолет на предохранитель, медленно убрал его в кобуру, посидел немного в молчании и вдруг громко рассмеялся. Только смех у него вышел какой-то жалкий, натужный, как будто он смеялся через силу. Совсем не хотел смеяться, а нужно было показать, что ему не страшно, а просто смешно.

— Да ты, похоже, совсем двинулся! — сказал он сквозь смех. — У тебя просто крыша поехала. Дедуля с того света явился! Ну, надо же! Допился до чертиков! Скажи лучше, в штаны наложил со страху! А, толстяк, наложил ведь?

Все тоже посмеивались. И Мишаня, якобы поддерживая Толяна, и Димон, которому, в принципе, такие шутки нравились, и Наташка, которая вздохнула с облегчением, поняв, что мокрухи не будет. Не смеялся только Валера.

— Нет, не наложил, — пробормотал он, вылез из-за стола и на ватных ногах пошел к двери. Он, естественно, не мог спокойно перенести такого издевательства, и, смертельно обиженный, ушел в свою комнату.

Наташка осталась с компанией. Толян поначалу целовался с ней, лапал за коленки и лез под юбку. Наташка вяло отбрыкивалась и приставала к Мишане, прося у него защиты. Наконец, Толян грубо оттолкнул её от себя. Она уже была ему неинтересна. Он получил от неё все сполна. Его стала мучить одна проблема — что это за дед и откуда он взялся?

После ухода толстяка мужички ещё немного посоревновались в питие, желая увидеть хоть кого-нибудь из великих, но им это так и не удалось. Выпили все, что можно было выпить, и только часам к двум ночи завалились спать. Конечно, после столь обильных возлияний все спали, как убитые. И даже оставленный на посту охраны Димон отрубился через десять минут, как занял пост.

Они добрались домой только под вечер. Поставили машину во дворе. Илья поднялся в квартиру к одному своему знакомому соседу и упросил его временно освободить гараж. Благо, что гараж находился недалеко, так что «Тойоту» загнали под крышу и под запор. Так надежней. Все-таки не кирпичи в багажнике. Оставлять на ночь во дворе рискованно. Терентич набрал три сумки яблок, и они с Ильей и Серегой притащили их домой. Марина осталась довольна. Сказала, что теперь хватит на всю зиму. Она думала, что они ездили в деревню за яблоками. Святая простота!

— Там в багажнике ещё много осталось, — сказал чистую правду Терентич. — Мы потом перетащим! Когда освободим багажник от железяк.

— От каких железяк? — не поняла Марина. Она, конечно, чувствовала шестым чувством, что здесь что-то не так, неспроста это они поперлись в деревню, не за яблоками. Но доказательств мужниного вранья не было никаких, пришлось принять все за чистую монету.

— Да, Сереге срочно понадобился кое-какой инструмент, — испуганно сказал Илья. — Для творчества. Он тут решил скульптурой заняться.

Марина удивленно посмотрела на художника.

— Да ну!?

Серега смущенно пожал плечами, переглянулся с соратниками, ища у них поддержки, но нашел только хмурые взгляды, которые ждали подтверждения. Вообще-то художник врать не умел, но момент требовал, и тогда он сказал: