Скоро они выехали за город.

Корнюшин, Тарасенко и Геша Скворцов торчали перед банком уже часов пять. Им надоело все: слушать музыку, говорить о футболе, бегать за сигаретами и пивом, спорить друг с другом о работе. Они были согласны, что текучка заедает, и розыскные мероприятия превращаются в скучную повседневную обыденность, которой не хватает риска и решительных действий, может быть, даже погонь и стрельбы.

— Сидим тут, как проклятые, — ворчал Костя. — Пасем какого-то олуха, который, может, ко всей этой куче не имеет никакого отношения. А настоящие бандюганы уже бабки прокучивают по ресторанам. Гуляют, понимаешь, за чужой счет!

— А мы тут с голоду пухнем, — заметил Тарасенко. — Черт, как же жрать хочется!

Тема еды возникала в их разговоре с периодичностью в час. Такое бездеятельное сиденье порождает только постоянное чувство голода, а совсем не служебное рвение. Сытый преступник голодного оперативника не разумеет.

— Ну, давай, сбегаю за хот-догами, — предложил Геша. — И пива прихвачу.

Костя посмотрел на часы в приборной панели, помотал головой.

— Погоди! Сейчас этот выйдет. У него рабочий день в шесть заканчивается. А уже полседьмого. Блин, лучше весь день за шушерой какой-нибудь гоняться, чем вот так вот сиднем сидеть. Там хоть ясно, что это шушера. Хватай её за шкирку и тащи в кутузку. А тут что?

— А что если этот банкир и есть шушера, а? — ехидно хмыкнул Тарасенко. — Мы его выследим, попробуем накрыть, а он отстреливаться начнет. Что тогда? Придется устраивать перестрелку. Вот, тебе дело и будет!

— Да никого ты не накроешь, — отмахнулся Костя. — Сиди уж! Что он, последний идиот, подставляться? Если он с этой шайкой связан, мы об этом никогда не узнаем. Если только он что-нибудь в эфир не сболтнет.

— Если сболтнет, то услышим, — сказал Геша. — Обещаю.

Наконец, из дверей банка показался сам пан Разумовский в дорогом кашемировом пальто, из открытого ворота торчала белая рубашка и узел галстука. Несмотря на промозглый ветер, он был одет легко. Хотя, как заметил Костя, чтобы добежать до машины, совсем не нужно надевать шубу. Перед ним вышел мрачный тип с широкими плечами, прошелся взглядом по стоянке, видно, ничего подозрительного не заметил, и направился к «мерседесу». Пикнул сигнализацией, открыл заднюю дверцу. Разумовский проворно забрался в машину. Телохранитель грузно уселся на сиденье водителя, хлопнул дверцей.

Костя запустил движок своей «девятки», а Геша включил приемник и настроился на нужную частоту. Нацепил наушники и принялся слушать шумы из машины банкира. Сначала в них раздался треск, потом тишина и вдруг проклюнулся легкий шум автомобильного движка. Потом Разумовский попросил водилу включить магнитолу, и в наушниках раздалась фортепьянная сюита. Видно, любил банкир классику до самозабвения.

«Мерседес» выехал со стоянки и не спеша двинулся по улице в сторону городской окраины. Костя увязался за ним, держась на приличном расстоянии, чтобы не слишком светится рядом. Водила из «мерса» тоже не дурак, сразу заметит подозрительную тачку, которая вертится под самым носом. Вернее, за самой кормой. Банкир держал курс на восток, скорее всего, пробивался сквозь пробки час-пика к Загородному шоссе. Костя снова проворчал что-то про зря потраченное время, но вдруг в наушниках раздался писк мобильного телефона и сразу послышался голос банкира.

— Нет, пока ничего переводить не надо, — говорил он кому-то. — Пускай все деньги лежат на счету. И никаких наличных на руки не выдавать. Иначе потеряем процент…

И дальше все о каких-то перечислениях, счетах, авансировании и прочей банковской мутотени.

— Ну, что, ловишь волну, Эдисон? — Юра Тарасенко повернулся назад.

Геша пытался с помощью сканера отыскать в загруженном до невозможности эфире частоту мобильного телефона банкира, чтобы услышать и голос собеседника. Наконец, выловил нужную частоту, зафиксировал на шкале. Пригодится в дальнейшем. Возможно, им удастся подслушать какой-нибудь интересный разговор, когда банкир будет разговаривать по телефону вне машины. Больше банкир в телефонные переговоры не вступал. Только сказал водиле, чтоб тот поторопился, и после этого не произнес ни слова. Наслаждался симфонической музыкой.

«Мерседес» прибавил скорость, выехал на Загородное шоссе, пулей проскочил километра три и свернул на боковую дорогу, упирающуюся в поселок.

Роскошный двухэтажный особнячок стоял в живописном леске вдали от шоссе среди таких же богатеньких домишек за высокими заборами. Телохранитель вылез из машины, открыл кодовый замок на воротах и завел «мерседес» на участок. Ворота захлопнулись за ним сами собой. Разумовский скрылся от всего мира и наружного наблюдения. Только наблюдать больше было не за чем. Из-за забора не доносилось ни звука — ни музыки, ни голосов. Наверное, банкир обеспечил своему жилищу идеальную звукоизоляцию.

Костя остановил машину невдалеке от особнячка, стараясь это сделать так, чтобы особенно не бросаться в глаза посторонним. Теперь вся надежда была на Гешу. Если он не увел частоту, они смогут слушать всю болтовню банкира и его корешей, если им вдруг захочется поговорить по мобильной связи. Но пока никаких сигналов по сотовой не поступало, и снова потянулось время томительного ожидания.

— А нельзя нам подключится к его домашнему телефону? — уточнил Костя.

— Можно! — спокойно сказал Геша, словно проделывал это самое по несколько раз на дню. — Вызывайте телефонистов, они найдут распределительную коробку, прозвонят сети и подключатся к той самой, которая нам нужна.

— Долго, — вздохнул Костя. — Нам что тут, неделю торчать?

— Шеф прикажет, будем и неделю, — вздохнул Тарасенко.

— В результате он приметит нашу тачку и вообще закроется так, что не подкопаешься.

— Ты предлагаешь воспользоваться любимым методом шефа — взять его на понт и спровоцировать на откровенный разговор?

— Ну, хотя бы! — Пожал плечами Костя. Его убивало подобное времяпрепровождение, и так и чесались руки чего-нибудь сотворить.

— Придумай, как это сделать.

Костя поник. Никаких толковых идей по поводу провокации у него не было. Хотя всяких несуразных мыслей была масса. И он принялся развивать свои идеи напарникам, чтобы хоть как-то развеять скуку. Например, предложил выяснить домашний номер банкира и звякнуть ему якобы от имени аферистов. Но это показалось всем малоэффективным. Разумовский не такой дурак, чтобы раскрываться перед каждым позвонившим. Скорее всего, он будет отнекиваться от всего. Потом Костя предложил вломиться в дом под видом сантехников и поставить как-нибудь жучок в его кабинете. Тоже глупо. Никакого сантехника банкир в дом не пустит, да ещё это вызовет лишние подозрения. Еще немного подумав, он решил как-нибудь проникнуть в дом в отсутствие хозяина и выкрасть важные документы. Но Тарасенко сказал, что это вообще находится за гранью законности. Да и нет никакой гарантии, что банкир держит такие документы в гостиной на журнальном столике.

— Остается только ждать, — подвел итог своим размышлениям Корнюшин.

— Да, — вздохнул Геша и оглядел темный лесок, окружающий их со всех сторон. — Тут и пива-то негде купить.

Совсем рядом стояли уютные домишки, в которых было тепло и сыто, и где хозяева, закончив свой рабочий день, вовсю предавались забавам и отдыху, попивая пивко и поглядывая одним глазом боевичок.

А бедных оперативников ждала промозглая ноябрьская ночь.

Подъехав к воротам особнячка в Бисерово, толстяк вылез из побитой машины, подставил свою оплывшую физию под глазок телекамеры и нажал кнопку вызова. Пришлось подождать минут десять, пока ему не ответила Наташка. Она высказала недовольство, что он так рано приехал, и нехотя открыла ворота. Валера понял, что ему здесь не рады, но ему было глубоко наплевать на её недовольство, он сам расстроился до крайности из-за произошедшей аварии и встречи с «живым покойником».

Заехав на территорию участка, он поставил машину в двухместный гараж и побежал в дом, чтобы сообщить своим друзьям пренеприятное известие.