Клерк побежал дальше по делам.

— Мои ребята знают, что делать, — одобрительно высказался Федя и потянул на себя роскошную дубовую дверь с золоченой ручкой.

За дверью оказалась небольшая приемная, и в ней сидела за столом молоденькая смазливая секретарша, которая сразу смущенно заулыбалась и стала задергивать юбку на колени, словно занималась чем-то недозволенным. Какой-то паренек быстренько отсел подальше от её стола.

— Прохлаждаешься, Верунчик? — заметил Федя скорее шутливо, чем строго, и потрепал девицу по щечке.

— Выполняю ваше распоряжение, — пискнула секретарша. — Работаю с клиентами.

— Молодец! — похвалил Федя и толкнул дверь в свой кабинет. — Только не увлекайся! Потеряешь девственность, кто потом тебя замуж возьмет!

— Хм! — хмыкнула Верунчик. — Я уже давно её потеряла. Да и кто сейчас на это смотрит!

Федя уже зашел в свой кабинет, но вернулся обратно в приемную, вспомнив про Илью.

— Представляю! Это наш новый сотрудник. Илья, как тебя по батюшке?

— Николаич, — сказал Илья.

— Очень приятно, — засмущалась девица.

— В общем, Верунчик, быстренько сваргань нам два кофе с коньком. Только учти, коньяк я сам налью. А то я тебя знаю! Вечно норовишь не долить.

Кабинет бизнесмена был довольно стандартно обставлен: широченный стол с компьютером и всякими канцелярскими прибамбасами, широкие вертящиеся кресла, небольшой шкафчик, за полупрозрачными дверцами которого угадывались всевозмож-ные бутыля. И точно, Федя открыл шкафчик и извлек из него бутылочку хорошего, наверное, французского коньячка. Илья в этом не разбирался и не стал выяснять. Секретарша Верочка притащила две чашки дымящегося кофе, и Федя самолично плесканул в него грамм по двадцать коньячку. Затем плюхнулся в кресло и нажал какую-то кнопку. Откуда-то из угла полыхнул фиолетовый свет.

Илья немного прищурился от бившего в лицо света и заметил в углу огромный засветившийся аквариум, в котором плавали толстые прожорливые твари, чем-то похожие на хозяина кабинета. На дне аквариума лежала небольшая модель парусника, подсвеченного сзади матовым фиолетовым светом. Разноцветные рыбешки проплывали между его мачт и касались парусов своими огромными пушистыми хвостами.

— Это умиротворяет, расслабляет и успокаивает нервишки, — самодовольно сказал Федя и глотнул кофе с коньяком. — И главное, способствует мозговой деятельности. А, как ты думаешь?

— Ага, — согласился Илья. — Наверное, способствует. Так и хочется поплавать вместе с ними. Особенно после сауны.

— Не скажи. Эта штука очень хорошо действует на того, с кем я заключаю сделку, — усмехнулся Федя. — Отвлекает его внимание, парень пялится в аквариум, разинув рот, и в этот момент с ним можно делать все, что угодно. Кстати, о деле. Есть у меня одно дельце. Все никак руки не дойдут.

Федя выдвинул ящик стола, покопался в нем, достал визитку, протянул Илье.

— Вот тебе телефончик. Свяжешься с этим человечком, скажешь, что от меня. Парень он толковый, с ним можно иметь дело. У него есть партия техники. Если её взять, можно неплохо наварить. Обтяпаешь это дельце, считай, что ты у меня уже работаешь.

На визитке было написано — Роман Колобродов, генеральный директор фирмы «Феникс» и телефон. Илья внимательно прочитал её и убрал к себе в бумажник.

Не прошло и десяти минут после убийства врача, когда самые любопытные жильцы — те, кто проснулся к этому времени, — вывалили во двор и сгрудились вокруг двух трупов. Скорее всего, многие услышали страшное рычание овчарки, когда она рвала руку Димона, бросились к окнам и увидели финал кровавой сцены. Жуткой сцены с двойным убийством и собачьим воем.

Это второе убийство повергло всех в шок. Только вчера у них во дворе замочили одного, сегодня другого. А завтра, что, следующего? Если жильцов будут отстреливать с такой частотой, через месяц дом опустеет. Люди были взвинчены и подавлены одновременно, осуждая бездеятельность властей и распоясавшихся киллеров. Крыли демократов, коммунистов, депутатов, президента, ментов и телевидение. Больше всего доставалось последнему. Ведь именно телевидение научило народ стрелять из пистолетов и устраивать теракты.

— Включите вечерком телек, — доказывал всем возмущенный пенсионер. — Нет, вы включите! И вам покажут, как надо бить кулаками по морде, стрелять из нагана и взрывать машины.

Этот импровизированный митинг уже готов был перерасти в стачку. То, что нужно принимать кардинальные меры, осознавали все собравшиеся. Кто-то из военных предложил ввести круглосуточное несение караульной службы с заступлением на пост вооруженных часовых. Кто-то из начальников предложил обнести двор забором с колючей проволокой и впускать внутрь по спецпропускам. Кто-то из фирмачей предложил покрыть весь двор и подходы к дому камерами слежения и проверять всех входящих металлоискателями на предмет ношения оружия. Кто-то из незамужних женщин предложил скинуться и нанять для охраны двора отряд молоденьких неженатых офицеров. Бродившие в толпе местные менты, напуганные стихийным митингом, уговаривали людей разойтись по-хорошему. Или хотя бы отойти подальше, чтобы окончательно не затоптать следы. Люди соглашались с этим, но не расходились.

Опергруппа во главе с Самохиным приехала в уже знакомый двор, когда митинг был в самом разгаре. Местным ментам и оперативникам пришлось чуть ли не силой разгонять людей по квартирам, чтобы они не мешали обследованию места преступления и не отвлекали оперов от их прямых обязанностей.

Свидетелей оказалось больше, чем нужно, и картина преступления восстановили довольно легко. Оперативникам осталось только записывать показания на диктофон, чтобы не потонуть в потоке информации.

— Врач с собакой гулял, а этот парень в черной куртке подошел к нему и как даст под дых! — сказал фирмач. — Тот брык с копыт и лежит. Потом хотел встать, а тут второй подходит и кулаком ему по голове!

— Как это под дых? — возмутился военный. — Вы соображаете, что говорите! У него же огнестрельные ранения. Скажете тоже, под дых! Этот парень ему в живот выстрелил, я сам видел. У него в руке пистолет был. «Макаров», калибра девять миллиметров. У меня у самого такой же.

— А почему выстрела никто не слышал? — уточнил начальник. — Я когда-то в молодости стрелял из вашего «макарова». Так все уши закладывало.

— Так у него с глушителем пистолет был! — сказал военный. — Понимать надо. Какой же дурак будет среди бела дня без глушака стрелять?

— Нет, я вам так скажу! — влезла женщина. — Этот парень подошел к тому мужику, ну, убитому, и спросил что-то. Тот его послал подальше. И показал, куда! А тут собака подоспела и как вцепится парню в руку! И тогда длинный из машины вылез и как бабахнет в овчарку. А потом в её хозяина! И снова в собаку! И опять в хозяина!

— Сколько было выстрелов, как вы думаете? — уточнил Коля Балашов.

— Пять, не меньше, — сказал начальник. — Они тут так палили! Хорошо, посторонних никого не было. А то бы столько народу положили.

— Не скажите! — не согласился военный. — Если бы были посторонние, они бы вообще не стали стрелять. Зачем им так подставляться?

— Второй-то, длинный, точно из пистолета стрелял ему в голову, — сказала женщина. — Сначала в собаку, потом в хозяина. И своего дружка потащил к машине.

— Почему потащил? Он, что, раненый был? Кто в него стрелял?

— Никто в него не стрелял. Овчарка ему в руку вцепилась!

— Вон его кровь на земле! — показали все.

У оперативников головы пошли кругом, но пришлось внимательно выслушать всех, и они подробно зафиксировали все показания на магнитной ленте диктофона. Главное, потом разобраться в деталях и вычленить истину.

Балашов принялся изучать пятна крови, цепочкой уходящие на стоянку. Он приказал взять пробу окровавленной земли на анализ с целью изучения группы крови и возможных заболеваний. Лене Муравьевой пришлось заниматься не только телом убитого врача, но и телом убитой собаки. У овчарки была напрочь пробита черепная коробка, и куски кости и мозга просто вываливались из раны. На зубах осталась кровь киллера и обрывки его кожаной куртки. Один из экспертов тщательно собрал окровавленные кусочки кожи, добавив к делу дополнительные вещдоки.