Все испуганно переглянулись, вскочили и бросились к двери.

Выбежав на улицу, Гэллоуглассы стали оглядываться по сторонам, пытаясь понять, откуда донесся звук, но вой утих и сменился грубым ритмичным скрипом и крикливым пением:

Дети остолбенели, а Грегори оторопело спросил:

— Это разве музыка?

— Вероятно, придется пересмотреть терминологию, — высказался Векс.

— Но уж точно, — решительно заявила Гвен, — это не стихи.

— Не знаю, — покачал головой Род. — Но честно говоря, не представлял, что дойдет до такого.

— В этом тексте есть рифма и размер, — заупрямился Векс. — И он должен быть классифицирован как стихи.

— Но откуда они? — возмутился Магнус. — Неужели теперь камни поют?

Род с тревогой обратил внимание на то, что из дверей и окон высунулись парни и девушки.

А по улице шли подростки в одежде из кожаных ремешков. Они ступали в такт с музыкой и хлестали друг друга бичами по оголенным спинам.

— Бичеватели, мазохисты, — пробормотал Род ошеломленно. — Тут ведь нет чумы.

— Но это не покаяние, — сурово проговорила Гвен. — Ты прислушайся, что они поют.

Род прислушался, но не понял, откуда исходят звуки. То ли парни и девицы сами пели, то ли песня доносилась изнутри камешков, висевших у них на груди на шнурках.

— Нет! — дрожащим голосом выкрикнула Корделия. — Не может быть, чтобы кто-то твердил им, что боль приносит удовольствие!

— Однако это так, — сурово поджав губы, проговорила Гвен. — И уверяю тебя, доченька, более наглой лжи я в жизни не слыхала!

— Но если это ложь, почему же камни поют об этом? — озадаченно спросил Магнус.

— Потому, — проворчал Род, — что эти камни кто-то изготовил, и этот тип при желании может начинять их ложью.

— Весьма вероятно, — заметил Векс. — Вполне резонно заподозрить программирование.

Кто-то толкнул Рода, и он покачнулся, возмущенно вскрикнул, хотел было выхватить меч, но в следующее мгновение он снова ударился спиной о стену Трактира, а мимо него пронесся трактирщик, крича:

— Нет, сынок! Тимон, нет! Вернись!

Но долговязый Тимон, не видя ничего перед собой, разорвал на себе рубаху и схватил метлу. Пристроившись в конец страшной процессии, он принялся охаживать метлой по спине парня, шагавшего впереди. А за спину Тимона забежала юная девушка, сразу приноровилась к шагу на четыре счета, развязала поясок и принялась лупцевать им Тимона. За девушкой пошел юноша, разорвал блузку у нее на спине и стал бить ее веревкой.

Корделия отвернулась. Пошатываясь и зажмурив глаза, она вернулась в трактир.

— Магнус, нет! — вскрикнула Гвен, потому что ее старший сын вдруг перестал моргать. Его глаза остекленели, он шагнул к веренице бичевателей, его рука легла на пряжку ремня…

Род протянул руку и цепко ухватил сына за плечо.

Магнус скривился от боли и с воплем вырвался. Забыв о пряжке, он потянулся за шпагой.

Род рывком вернул его назад. Но Магнус, так и не избавившись от злости, выхватил шпагу…

Род схватил его за запястье и пригнул его руку к земле. Магнус ухитрился поднять руку, и Род поразился тому, как силен его сын. Но тут подскочил Джеффри, схватил Магнуса за локоть и нажал большим пальцем болевую точку. Магнус вытаращил глаза, обмяк и, взвизгнув от боли, опустил голову. Брат, глядя ему прямо в глаза, выпалил:

— Прикажешь восхищаться тобой, да? Песенка его зачаровала! Тоже мне, герой!

Магнус побагровел от стыда и гнева.

— Помолчи, молокосос!

Род облегченно вздохнул. Это был разговор брата с братом, а не речи юноши, угодившего в патоку наркотического транса.

Взгляд Магнуса просветлел. Он встревоженно огляделся по сторонам.

— Что… Почему…

— Музыка захватила тебя, сынок, — негромко объяснила ему Гвен.

— Вот-вот, — презрительно скривился Джеффри. — Очухался? А теперь скажи, неужто мы позволим, чтобы другие остались в рабстве?

— Нет! — взревел Магнус, стараясь скрыть охватившее его смущение. Он развернулся, зачехлил шпагу, но выхватил кинжал и бросился вслед за вереницей парней и девушек. Подбежав к первому парню, у которого на шее на шнурке болтался музыкальный камень, Магнус ловко подцепил кинжалом шнурок и перерезал его, а камень зашвырнул подальше. Парень дернулся, взвыл и замахнулся на Магнуса бичом.

Но Магнус уже отбежал назад. Он орудовал и орудовал своим кинжалом, перерезал шнурки и выбрасывал камни.

Джеффри был готов поспешить на помощь брату, но Род удержал его за плечо.

— Ты пока ростом не вышел для такой работы.

— Дочка! — крикнула Гвен, и Корделия выбежала из трактира. — Помоги ему.

Корделия не сразу поняла, в чем дело, но увидев, чем занят Магнус, в упор уставилась на камень, брошенный братом. Камень взлетел выше и умчался далеко, а упал в речку за деревней.

Через несколько минут не осталось ни одного камня, и парни с девушками обрушились на Магнуса с гневными выкриками.

Гвен сурово взглянула на Рода. Тот понимающе кивнул и шагнул вперед.

— Векс, пятнадцать тысяч герц, — распорядился Род.

— Будет сделано, — отозвался робот.

Над деревней пронесся пронзительный, резкий звук. Гвен и дети зажали уши ладонями. Им казалось, что от этого звука могут лопнуть барабанные перепонки. Это длилось всего пять секунд, но бичеватели рухнули на землю и начали кататься и выть, зажав уши руками. Только Магнус устоял. Он устремил на отца измученный взгляд.

Род подошел к старшему сыну, встал рядом с ним, обвел взглядом молодых крестьян. Мало-помалу те начали приходить в себя и, видимо, стали догадываться, что на них смотрит не местный, незнакомый человек. Парни и девушки притихли, их взгляды стали смущенными.

— Спины болят? — осведомился Род.

Молодые крестьяне ошарашенно уставились на него, потом переглянулись, увидели кровь и раны. Что тут началось! Как они кричали и плакали от боли!

А через полчаса Магнус как раз допил кружку эля. Тимон поставил перед ним другую.

— Пей, прошу тебя. По-другому я не могу отблагодарить тебя. Ты не только мою спину спас, но и голову мою дурную.

Магнус со вздохом поставил на стол кружку и потянулся за полной, но Гвен остановила его руку.

— Не надо, — попросила она ласково. — Переберешь — и станешь игрушкой той музыки, что окружает нас.

Магнус поежился и убрал руку от кружки.

— Похлебки, — напомнил Род Тимону.

— Я не смогу есть! — воскликнул Магнус.

— Пусть понюхает, — кивнул Род Тимону. — Глядишь, и аппетит появится.

— Ты спас их, Магнус, — округлив глаза, сказал Грегори.

— Угу, — буркнул Магнус. — Только потому, что папа и Джеффри спасли меня!

— Хотя бы, — заметил Род, — вы получили ответ на свой вопрос.

— На какой вопрос? — не понял Грегори.

— Ну, вы же хотели узнать, какая нужна музыка, чтобы пробиться к разуму, защищенному глухотой.

Магнус поднял голову.

— Верно, был такой вопрос. Но что в ней было, в этой музыке?

— Сущее уродство, на мой взгляд, — ответил Род. — Всякий раз, как только люди привыкают к одной разновидности музыки, тот, кто ее творит, прорывается к ним с чем-то еще более извращенным. И тогда они удивляются и обращают внимание на новинку. — Он пожал плечами. — Это всего лишь догадка.

Но у Грегори глаза наполнились слезами.