— Зато можно убежать! — делая красноречивые жесты, крикнул Род.

И все побежали.

Зомби весело взвыли, загрохотали костями и бросились в погоню.

— Куда же нам бежать? — тяжело дыша, спросил Грегори.

— Только прямо вперед! — крикнул на бегу обогнавший всех Магнус.

— Взлетайте! — скомандовала Гвен. — Не хватало еще, чтобы вы ноги переломали!

Все послушно поднялись на фут над землей и помчались настолько быстро, насколько можно было себе позволить в темноте и в незнакомых местах. Позади зомби слышались возбужденные крики деревенской молодежи, тоже подключившейся к погоне. Музыкальные камни внесли свою лепту в казну общего волнения. Со всех сторон понеслась взбудораженная громкая музыка.

А потом, совершенно неожиданно, перед семейством Гэллоуглассов возник крутой подъем, и они оказались в каменном мешке — тесном ущелье, замкнутом со всех сторон.

— Назад! — прокричал Магнус. — Выбираемся отсюда, а не то нас сейчас…

Вход в ущелье уже запрудили жизнерадостные зомби и зомбированная молодежь.

— Слишком поздно. — Род развел руки в стороны, пытаясь защитить Гвен и детей. Вопящая толпа надвигалась на них, молодые люди несли с собой дребезжащие без умолку музыкальные камни.

А потом музыка и вопли зазвучали позади Гэллоуглассов.

— Это эхо! Оно отлетает от скал! — воскликнула Корделия.

— Нет! — прокричал в ответ Магнус. — Они натаскали музыкальных камней наверх!

Так и было. Стены ущелья дрожали, резонировали, музыка неслась со всех сторон.

— Что же нам теперь делать? — всхлипнул Грегори. — Куда деваться?

— Можно улететь! — пылко вскричала Гвен.

А в следующий миг помело Корделии взмыло ввысь подобно ракете. Все трое мальчиков устремились вслед за сестрой, Род и Гвен — за ними.

Ущелье, оставшееся внизу, наполнилось разочарованными стонами на фоне непрерывно звучащей музыки.

— Ну, слава Богу! — вырвалось у Магнуса. — А я уже боялся, что мне придется с ними драться. Еще рассыпались бы…

— Куда теперь? — осведомился Джеффри.

Род вдруг улыбнулся.

— Эгей! Как раз тут его и надо искать!

— Кого? — нахмурилась Гвен.

— Да эта дамочка-зомби обмолвилась насчет Небесного Яйца. Идите, дескать, за ним, а там…

— Откуда в небе возьмется яйцо, — с всегдашней рассудительностью поинтересовался Грегори.

— Может, она про луну говорила?

— Если так, то нам следует подождать, — заметила Гвен. — Луна только-только взошла.

— Можно и подождать, — вздохнул Род. — Вот только сдается мне, что она имела в виду не луну, а тот самый дирижабль, за которым мы уже пару дней топаем.

— Ой, точно! — обрадовалась Корделия.

— Наверняка! — подхватил Джеффри. — Помните, я как его увидел в первый раз, так сразу и сказал, что он на гигантское яйцо смахивает?

— Похоже, он совершает облеты окрестностей, — проворчал Род.

— Что же, мы прошли по кругу? — спросила Гвен.

— Боюсь, что так, милая. И завтра нам надо из этого круга вырваться. Но сегодня давайте-ка устраиваться на ночлег. Поищем хорошее местечко. Прости, дорогая, так и не удалось тебе выспаться в кровати.

Гвен полетела рядом с мужем и взяла его за руку.

— Еще больше я мечтала о закрывающейся двери — но это ничего, потерпим.

— Теперь выбирать не приходится, — сдержанно отозвался Род. — В путь, любовь моя. Поглядим, удастся ли вообще хоть немного поспать.

— И поесть, — напомнил ему Джеффри.

На следующий день семейство было в пути пару часов, когда Корделия вдруг запрокинула голову и принюхалась.

— Солью пахнет, — сообщила она.

— Значит, мы недалеко от моря, — заключила ее мать. — Магнус, слетай вперед, погляди, увидишь ли воду.

Магнус свечкой поднялся на тысячу футов, как будто сразу поймал восходящий тепловой поток воздуха. Вскоре послышался его мысленный голос:

— О мама! Какое грандиозное зрелище! Сколько воды, и как широко и ровно она раскинулась, до самого края света!

— Хватит лирики, — усмехнулся Род. — Это всего-навсего горизонт.

— Да, но кто знает, что лежит за горизонтом?

— За ним — тоже вода, и ты это прекрасно знаешь, — ответил Род, но не на шутку встревожился. Магнус был недалек от того возраста, когда пускаются в странствия. Долго ли осталось ждать того дня, когда старший сын уйдет из дома?

— Далеко ли до побережья, сынок? — спросила Гвен.

— Миль двадцать, мама. Пешком пару дней топать придется.

— А по пути ничего интересного не отмечается? — полюбопытствовал Род.

— Болотца и солончаки тебя очень интересуют?

— Да нет, не очень. Но, как говорится, придется перевернуть все камешки и под каждый заглянуть, — вздохнул Род. — Спускайся, сынок, посмотрим, какие сюрпризы заготовил для нас этот приморский ландшафт.

Сюрпризы начались почти сразу же. Вскоре Гэллоуглассы вышли на проселочную дорогу, а когда впереди показались заросли кустарника на границе солончаковой пустоши, то заметили впереди несколько путников, а впереди них — еще несколько.

Род нахмурился.

— Что такое? Процессия?

— Ага, — кивнул Грегори. — И позади нас тоже кто-то идет, папочка.

Род обернулся и увидел на дороге ярдах в ста горстку людей.

— Однако мы становимся популярны.

— Или солончаки, — возразила Гвен.

— А почему с этими взрослыми только совсем маленькие детишки? — спросила Корделия.

— Интересный момент. — Шаги Рода стали шире. — Давайте спросим у кого-нибудь.

Довольно скоро они догнали тех, кто шел впереди — двоих мужчин, двух женщин лет сорока, еще одну женщину лет шестидесяти и троих ребятишек.

— Куда путь держите? — полюбопытствовал Род, но люди продолжали шагать вперед так, словно не расслышали вопроса. Роду стало обидно, но он сдержался и уже был готов повторить вопрос, когда заговорил Векс:

— У них на головах повязки, Род. К тому же рок-музыка так грохочет, что они могли не услышать тебя.

— Ясно, спасибо за подсказку.

Род протянул руку и потрогал одного из крестьян за плечо. Тот рванулся вперед, словно бегун, услышавший команду «Старт!», но заметил Гвен и детей. Тогда он немного расслабился, но на Магнуса и Корделию глянул опасливо — даже, пожалуй, враждебно.

В голове у Рода зазвучали их голоса.

— Что с ним такое, папочка? Чего он так боится?

— Нас, сестренка, — ответил девочке Магнус. — Но с чего бы ему бояться юноши и девочки?

— Давайте спросим. — Род указал на ухо крестьянина и громко, членораздельно проговорил: — Ты слышишь нас?

Крестьянин сдвинул брови, помотал головой, потом стянул с нее повязку, вынул из уха восковую пробку и болезненно скривился.

— О-о — о-о! Какой шум! Надеюсь, вы, ваша милость, меня не просто так заставили затычку из уха вынуть?

— Вот хотел узнать, для чего так много народа идет к солончакам, — сказал Род, стараясь перекричать музыку.

— Да для того самого, чтобы уйти подальше от грохота этого треклятого, чтоб ему пусто было, — ответил крестьянин. — Пойдемте с нами, только больше у меня ничего не выпытывайте, покуда мы не найдем прибежища, ладно?

Сказав это, он все же не отвернулся. «Наверное, принял меня за помещика средней руки», — решил Род и, хотя его снедало любопытство, сказал:

— Ладно, договорились.

Крестьянин благодарно улыбнулся, вставил в ухо затычку, поправил повязку, обвел всех Гэллоуглассов добродушным взглядом и продолжил путь к солончаковой пустоши.

— Неужели они вправду от музыки спасаются? — вытаращила глаза Корделия.

— Очень может быть, — ответила ей Гвен. — Я бы не стала этому дивиться. Какая это музыка? Визг, писк и грохот!

— Да нет же, мамочка! Музыка красивая! Ну… вернее, не то чтобы красивая, конечно… Но привлекательная. К ней так и тянет!

— А я бы сказал, что это от нее так и тянет стошнить, — буркнул себе под нос Род. — Семейство, в путь. Если впереди нас ждет тишина, то я готов поспешить в это благословенное место.