Вообще государственная деятельность Ю. Ларина знаменательна тем, что, как правило, прежде чем его идеи бывали признаваемы и воплощаемы в жизнь, он получал за них тяжеловесные оплеухи. Причина такой несправедливости заключается, на наш взгляд, в том, что он чутко улавливал и отражал направление экономических тенденций, но всегда был несколько отвлечен от такого важного условия реализации экономических потребностей, как политическая конъюнктура. В этом он постоянно опережал время. Ларин был совершенно не политик, плохо ладил с людьми, но был мастер ставить вопросы ребром, глубоко и принципиально, коль скоро замечал ростки каких-либо недостатков, и в этом ему помогал талант публициста и оратора. Известны многочисленные характеристики, данные ему Лениным. Ленин подчеркивал его громадные знания и считал человеком очень способным, но бывал крайне раздражен ларинской инициативностью и недисциплинированностью.
Ларин часто в полемике делал иронические выпады против Ленина, и тот платил ему той же монетой. «Фантазия есть качество величайшей ценности, но у тов. Ларина ее маленький избыток… если бы весь запас фантазии Ларина разделить поровну на все число членов РКП, тогда бы получилось очень хорошо».
Несмотря на общее хорошее отношение, Ленин зачастую испытывал большую досаду на Ларина, который не мог жить спокойно и неутомимая натура которого ставила все новые и новые вопросы перед руководством: «Кажется довольно противоестественно: диктатура пролетариата, террористическая власть, победа над всеми армиями в мире, кроме победы над армией Ларина. Тут поражение полное! Возьмется всегда за то, за что браться не нужно».
Перед самым НЭПом Ленин писал Г. М. Кржижановскому по поводу состава Общеплановой комиссии: «Ларина Цека решил пока оставить. Опасность от него величайшая, ибо этот человек по своему характеру срывает всякую работу, захватывает власть, опрокидывает всех председателей, разгоняет спецов, выступает (без тени прав на сие) от имени „партии“ и т. д.»[332]
Здесь Ленин оценивал его прежде всего как неудобного подчиненного, но во многом это было совершенно справедливо, ибо Ларину всегда было очень трудно ограничиваться сферой своей компетенции и он нередко хватал через край. Замнаркомпрод Брюханов уже в 1919 году просил ЦК партии лишить возможности т. Ларина вмешиваться в продовольственные дела. Совнарком и Политбюро неоднократно разбирали вопросы о превышении Лариным своих полномочий.
Неудачи, как правило, не смущали его и не ослабляли энергии. В январе 1920 года он развил бурную деятельность по подготовке к III Всероссийскому съезду Советов народного хозяйства. Но за ним зорко следил Н. Н. Крестинский. Крестинский информировал Ленина: «Чуцкаев сообщает, что Ларин и К° уже третий вечер обсуждают резолюцию о денежной системе, предполагая предложить на съезде Советов уничтожение денег. Кажется, это происходит и помимо Сыромолотова, с которым у нас согласованность. Предложите Рыкову, чтобы все резолюции были представлены на предварительное утверждение, не исключая и будущей резолюции Ларина»[333]. Ленин соглашается с Крестинским. ЦК уже назначил специальную комиссию по редактированию резолюций, предназначенных ко внесению на III съезд Совнархозов, но она отредактировала только основную резолюцию Рыкова и частично Милютина. Все остальные резолюции были оставлены на ответственность докладчиков и соответствующих учреждений, одобривших эти резолюции, но не на ответственности ЦК и правительства в целом. Но по случаю возникновения опасных новаций Политбюро отказывается от созерцательной позиции.
Незадолго до начала съезда Крестинский пересылает Ленину тезисы ларинской финансовой резолюции с комментарием, что считает их неосуществимыми и вредными и что в случае принятия их III съездом СНХ он «выставит [их] против Вас или спровоцирует [на это] делегатов»[334]. Ленин, ознакомившись с тезисами и запиской, отвечает Крестинскому: «Запретить Ларину прожектерствовать. Рыкову сделать предостережение: укротите Ларина, а то Вам влетит»[335].
Что же встревожило Ленина и вынудило к такой категоричности? До недавнего времени это оставалось малоизученным, между тем дело заслуживает внимания. Уже в период НЭПа Ларин, подняв очередную критическую кампанию, защищался от своих оппонентов неоднократными публичными заявлениями, что после разгрома Колчака и Деникина и т. п. помещичьих генералов он предложил упразднить разверстку, установить натурналог в два раза ниже разверстки, а все остальное получать от крестьян путем свободного обмена. Это предложение было принято в 1920 году III Всероссийским съездом Совнархозов с участием профсоюзов. Он указывал, что это решение не получило сразу осуществления по причине неприятия партией в то время этой точки зрения, и было решено даже не печатать его, чтобы не смущать умы. Ларин иронизировал, что для некоторых товарищей понадобился в 1921 году гром Кронштадтских пушек для разъяснения им необходимости вступления на этот путь[336].
В печатных источниках действительно нет и следа этой резолюции. Трудно ее найти и в архивах, так как по непонятной причине фонды документов многих учреждений, относящиеся именно к началу 1920 года, плохо сохранились. Не сохранилась и стенограмма III съезда СНХ. Это, в частности, является одной из причин того, что до сих пор почти неизвестно об этом предложении о введении НЭПа в период мирной передышки. Однако в таких случаях всегда остаются косвенные свидетельства и документы, которые позволяют установить истинное положение вещей.
В архивах имеется копия тезисов для доклада в финансовой секции III съезда Совнархозов «О финансовой политике», подписанная Ю. Лариным, Ф. Сыромолотовым, С. Фалькнером, С. Шевердиным, С. Диканским «и др.», датированная 22 января 1920 года. Это, очевидно, и есть вариант того документа, который имели в виду Ленин и Крестинский и который был принят съездом. Он представляет собой пространный текст на 4 машинописных страницах, содержание которого выходит за рамки собственно финансовых вопросов и содержит программу реорганизации всех экономических отношений. В тезисах утверждается, что в целях борьбы с ускоряющимся увеличением денежной массы и для приведения финансовой надстройки в соответствие с экономической базой в первую очередь необходимо провести изменения в областях: 1) заготовки продуктов крестьянского производства; 2) тарифной политики; 3) производственных расчетов и государственного бюджета; 4) налоговой политики; 5) политики цен; 6) расчетов с заграницей; 7) приноровления денежных знаков к требованиям.
В области заготовки определенных основных продуктов крестьянского производства (зерно, сено, картофель, овощи, лен, пенька, масличные семена, мясо, молочные продукты, шерсть, кожа, щетина) должен быть применен порядок обмена сельскохозяйственных продуктов на промышленные по сложившимся эквивалентам вольного рынка (здесь учитывалось, что отсутствие в стране необходимого количества промтоваров в несколько раз увеличило их стоимость на вольном рынке).
В тезисах оговаривались различные подробности обмена, присутствовали надуманные детали, но если отбросить их, а также всю многословную шелуху, в которую Ларин любил облекать свои проекты, то суть дела заключается именно в установлении товарообмена между государством и крестьянами на условиях рынка. «Остальную половину фактически сдаваемых государству продуктов каждая волость сдает, как и до сих пор, за денежную уплату по твердым ценам на хлеб, картофель и т. д.»[337]
Ларинский проект имеет ряд особенностей, унаследованных от 1919 года. Во-первых, на первый план выносится не налог, а обмен. Во-вторых, понятие налога в том смысле, в каком мы привыкли его употреблять, имея в виду НЭП, еще не вошло прочно в обиход как альтернатива разверстке. Под налогом понимается совершенно безвозмездное отчуждение хлеба у крестьян. Состояние крестьянских умов и печальные примеры провала в 1919 году натурального и чрезвычайного налогов на крестьянство не давали повода смело говорить о каком-либо совершенно безвозмездном отчуждении хлеба. Уверенность появилась в 1920 году, а вместе с ней стало стабильно фигурировать и понятие налога. Ларин исходит еще из понятия разверстки (хотя и не употребляет этого слова) и поэтому для пущей заинтересованности крестьян предусматривает «значительное» повышение твердых цен. Эквивалентный товарообмен плюс повышение твердых заготовительных цен должны были привести к увеличению продовольственных заготовок и тем самым уменьшить потребность в наращивании эмиссии для постоянной гонки зарплаты горожан за ценами вольного рынка, привести к оздоровлению денежной системы.
