Бумагу с сообщением о ликвидации Госбанка нам Рассказов принес 20 декабря 1991 года, я ему еще сказал: «Хороший вы мне подарок ко дню рождения сделали!» По этой бумаге следовало начать ликвидацию и все передать Центробанку России, который находился на Житной улице. Кстати, почему-то их руководство на Неглинную так и не переехало. Но, самое главное, когда они пришли, чтобы забрать печать и другие атрибуты «власти», я их предупредил: «Штат будет сидеть два месяца, как положено по закону. Вы выплатите им за это время зарплату! Но для того чтобы сделать баланс Центрального банка России или национальных банков за 1991 год (заключительные обороты бывают в середине марта), вам 20–30 человек надо оставить в банке. Кого — мы вам подскажем. Из планово-экономического департамента, расчетов, бухгалтерии. Причем следует оставить одного члена правления, необязательно председателя, и бухгалтера. Чтобы они подписали разделительный баланс за 1991 год, иначе вам будет жопа!»

Баланс должен был быть уже разделительным — после Беловежского соглашения все республики стали самостоятельными, хоть и при единой валюте. И еще все страны, входящие ранее в СССР, будут стараться сделать свой баланс, поскольку система межфилиальных, межреспубликанских оборотов у нас осталась, на 31 декабря будут платежи, ушедшие из Таджикистана, но не пришедшие в Россию, и наоборот. Их надо делить: это тебе в баланс, это ко мне. И здесь понадобятся переговоры с доброй волей со всех сторон. Всем надо будет идти на определенные уступки. И скорее всего, именно России придется взять многое на себя. А если вас никто не знает, никто с вами не работал, задача усложняется многократно, становится почти невыполнимой — в Российском Центральном банке работал первый призыв российских банкиров, сделать все это они как следует не смогли бы.

«Спасибо! — сказал заместитель председателя ЦБ РФ В.П. Рассказов. — Все понятно, и вообще лучше бы вы остались руководить банком, а не Матюхин!» Сдал партнера! Хотя, возможно, он меня таким образом провоцировал. Что это за человек — все знают! Со своей революционной политикой он многие вещи просто не понимал. Таким образом, весь департамент А.В. Войлукова был оставлен в банке. Матюхин человек не глупый — он понимал, что все что угодно может произойти, лучше подстраховаться.

2 января в печати было опубликовано сообщение об упразднении Госбанка СССР и создании ликвидационной комиссии, куда его кредиторам следовало обращаться со всеми претензиями.

Это был, безусловно, интересный отрезок жизни, хотя в нем было очень много бюрократическо-чиновничьего, что в общем-то характерно для любого госаппарата в любых условиях. С этим мне пришлось тогда столкнуться впервые. Так что я бы сказал, что этот период оказался не только громадной профессиональной, но и жизненной школой.

Коснусь еще одного вопроса, который мне задают непременно, — о «золоте партии». Да что там задают, два раза меня вызывали в прокуратуру по поводу партийных денег. Я ходил. Один раз это было после путча. Все ребята в следственной бригаде тогда были из регионов. И мало понимали в финансовых делах. Вернее, вообще ничего не понимали.

Еще в 1972 году, когда я стал заместителем начальника управления валютно-кассовых операций Внешторгбанка СССР, мне пришлось заниматься вопросами валютного планирования и контроля. Поэтому для меня не было секретом, что в валютном плане Минфина была отдельная строчка, в которой был лимит на покупку валюты для ЦК КПСС. Потом в Госбанке СССР мы сводили платежный баланс страны и тоже кое-что знали. Так вот, по плану неторговых операций лимит по покупке валюты у ЦК КПСС был не настолько большой, как многие считают. В находящихся у нас во Внешторгбанке (Внешэкономбанке), кассе Госбанка СССР, кассе КГБ и кассе ЦК КПСС было примерно по 10 млн долларов в каждой. Периодически партийные уполномоченные брали средства и через диппочту и посольства передавали те или иные суммы нужным иностранным товарищам, в основном для финансирования местной партийной печати.

Выдавали средства из кассы, как правило, три человека: зам. главного бухгалтера, я одно время, как первый зампред Внешэкономбанка, и кассир валютного хранилища. При этом составлялся соответствующий акт, и сотрудник ЦК КПСС забирал наличные.

А вот рублей у них было действительно очень много. В КПСС состояла десятая часть населения страны, поэтому только взносами собирались огромные деньги. Их не смог съесть даже большой партийный аппарат. Не исключено, что, когда отношения между руководством России и руководством Союза особенно обострились, были созданы особые секретные фонды. Но Госбанк в эти интриги не вмешивали. Отвечая же во Внешторгбанке (Внешэкономбанке) до 1989 года за валютные операции, да и затем, уже став председателем правления Госбанка, могу сказать, что суммы в валюте из кассы ЦК КПСС никогда не были большими. Возможно, были другие каналы. Но, скорее всего, это пропагандистский шум, идеологическая борьба. Калька с событий в Германии, когда нацисты, почувствовав приближение окончательного поражения, переводили большие деньги за границу.

Так что никакого золота партии мы не видели, с этим вопросом вы в Минфин обращайтесь. Или лучше сразу задайте этот вопрос Михаилу Сергеевичу, регулярно тогда катавшемуся за рубеж…