В заключение хочется оговориться, что сама идея происхождения рукописной девичьей анкеты из анкеты КМ принадлежит отнюдь не мне. Эта идея носилась в воздухе: так, об анкете КМ в связи с рукописной девичьей анкетой упоминает С. Б. Борисов[481]. В январе 2003 года я делала доклад о современных формах рукописного альбома и, в частности, высказала собственное удивление в связи с полным отсутствием анкет до 1960-х годов. Мой оппонент Б. С. Долгин (литературный редактор интернет-газеты «Полит. ру»), благодаря упрямству которого и появилась эта статья, высказал предположение, что рукописные анкеты появились после публикации самой анкеты КМ, а также фильма «Дорогой мой человек». Стоит ли говорить, что я с ним не согласилась? В свою защиту хочу сказать, что любому фольклористу трудно привыкнуть к мысли, что такая традиция, известная сейчас почти каждой девочке, могла сформироваться под влиянием одного текста. Фольклористы, занимающиеся изучением постепенных изменений на большом корпусе текстов, достаточно осторожно воспринимают гипотезы, связанные с влиянием на культуру одного текста, с фольклорной средой никак не соприкасающегося. И таким образом долгая дискуссия после моего доклада привела к тому, что я почувствовала необходимость попытаться выяснить, каково происхождение рукописной девичьей анкеты, и в конечном итоге пришла к выводу, что мой оппонент был прав.
Но еще раз вернемся к вопросу: как такое могло произойти? (Сразу за скобки вынесем то соображение, которое мы не можем ни опровергнуть, ни доказать: что рукописная анкета существовала в довоенные годы в Советской России, хотя отсутствие материала наводит на мысль, что, скорее, ее не было — пока не доказано обратное.)
1) Критерий авторитетности. Прецедентный текст почти одновременно был опубликован и в популярном издании для молодежи, и в идеологическом издании классиков.
2) Критерий легитимности (следует из критерия 1). То, что опубликовано в собрании сочинений Маркса и Энгельса, не может быть мещанством и пошлостью.
3) Критерий «представленности» — трансляция текста сразу по нескольким информационным каналам: журнальным, книжным и кинематографическим.
4) Критерий тиражированности. Анкета КМ публиковалась бесчисленное количество раз в разных изданиях, в том числе адресованных юношеству.
5) Критерий нахождения своей аудитории. Публикаторы анкеты КМ в изданиях для школьников отчетливо понимали, для чего они это делают. Аудитория (школьники и, особенно, школьницы) отчетливо воспринимала текст как серьезный и актуальный (см. примеры воспоминаний).
6) И, наконец, критерий знания аудиторией не только прецедентного текста, но и самой традиции. Уже в первых публикациях[482] анкета КМ соседствовала с другими анкетами. Традиция была показана и легитимирована.
Если некоторый исходный текст удовлетворяет всем этим условиям, то он имеет все шансы стать фольклорным или, по крайней мере, формой современного фольклора. Нам сейчас очевидно, что многие формы современного фольклора не проистекают из традиционного устного народного творчества, они обязаны своим происхождением текстам, пришедшим из других культурных пластов. Вопрос вопросов состоит в том, происходили ли такие процессы в традиционном фольклоре? Или это свойство именно современного фольклора? На этот вопрос ответить точно достаточно трудно. Конечно, критерии легитимности и авторитетности работали, например, и в Средневековье, тогда как критерий тиражируемое™ оказывается совершенно неприемлемым для устных фольклорных текстов, бытующих в бесписьменной среде, с другой стороны, он оказал значительное влияние на скорость возникновения новых фольклорных форм, таких как анкеты. Другими словами, меняется ли процесс возникновения новых фольклорных форм не только количественно, но и качественно? На эти вопросы нет пока четкого ответа, но появляется все больше и больше работ, посвященных именно этой проблеме.
Светлана АДОНЬЕВА
Игра в «секретики»
ВСЯКАЯ ИГРА ЧТО-ТО ЗНАЧИТ. ЕСЛИ ЭТОТ АКТИВНЫЙ ПРИНЦИП, СООБЩАЮЩИЙ ИГРЕ СВОЮ СУЩНОСТЬ, НАЗВАТЬ ДУХОМ, ЭТО БУДЕТ ПРЕУВЕЛИЧЕНИЕМ, НАЗВАТЬ ИНСТИНКТОМ — НИЧЕГО НЕ СКАЗАТЬ.
Й. Хейзинга
Когда вполне бессмысленное на первый взгляд занятие обнаруживает массовый масштаб, трудно не заподозрить в нем какую-то насущную для этих масс потребность. К таким занятиям можно отнести и известное многим моим современникам детское развлечение — «секреты». Об актуальности этой игры для советских детей можно судить по тому, что словосочетание «игра в „секретики“» упомянуто в Рунете 60 000 раз (на тысяче сайтов). Причем это — либо воспоминания о детстве, либо — объяснения каких-либо явлений и событий с упоминанием игры для их трактовки, либо просто ироническое определение каких-либо фактов (например, политических), демонстрирующее осведомленность говорящего/пишущего в отношении такой игры и отсутствие у него сомнений в том, что читатели поймут, о чем идет речь. Приведу лишь несколько примеров:
Смысл игры в «секретики» тоже был сугубо девчачий — в земле выкапывалась ямка, в которой раскладывалось в определенном порядке все, что было ценного, — обертки от конфет, цветные стеклышки, пуговицы и прочая детская дребедень. Потом ямка накрывалась стеклом, тщательно маскировалась и девочки под большим секретом хвастались друг перед другом своими схронами, обновляли их, старались устроить позанятней и попривлекательней, чем у подруг (2005).
Художник Игнат Данильцев протягивает мне маленькую фигурку из плексигласа, в который, как в янтарь, запаяны цветы из фольги. Я верчу странный предмет, и единственное, что приходит на память, — детская игра в «секретики». Делаешь ямку в песке, выкладываешь узор из конфетных оберток, накрываешь стеклышком — и засыпаешь опять песком. А потом, затаив дыхание, медленно-медленно пальцем начинаешь проделывать окошечко, в котором вдруг возникает блестящее чудо (1999).
Помните, в детстве была такая забава, как «секретики»? Ну, в смысле ямку раскопать, что-нибудь туда заныкать — монетку, как правило, стеклышком прикрыть и закопать, чтоб через неделю найти. Или не найти — кому как повезет. У нас во дворе глина была, не особо накопаешь, поэтому все пригодные места были изучены всеми пацанами. Ну и секреты эти, естественно, друг у друга тырили. Выслеживали и раскапывали, чтоб потом закопать снова. Я вот ни одного своего секрета не нашел, зато чужих… Однажды у нас в семье случилась трагедия: в очередной раз сдох очередной хомяк… Мне сложили хомяка в коробочку, чем-то ее перевязали, рассказав о кошках, которые могут разрыть могилку, и, вручив детский совочек, отправили отдать хомяку последние почести… К любой задаче я подходил креативно и, подумав, что кошка не приспособлена для копания в вертикальной плоскости, решил вырыть в склоне холма пещеру. Увлекшись процессом, я вырыл довольно внушительную яму, как-то обустроил ее внутри, сложил туда импровизированный гробик, больше похожий на красиво завернутый подарок, закопал, прокладывая слоями землю, траву, стекла, камни, «чтоб ни одна сукошка ни добралась». Причем битого стекла не пожалел, благо его под забором фабрики валялось достаточно. И, привалив все это дело камнем, спустя час вернулся домой (2006).
Секреты помню со стеклышком, только у нас совсем наоборот было, делали открытыми. Под стекло клали лепестки цветка или фантики, но чтобы красиво было, когда смотришь сверху (2006).
— я сделала секретик из маминого золотого колечка, сокровишша выкрали, меня отлупили по мягкому месту.
— Ой, мы тоже стеклом закладывали…
— Похоже, эта забава была распространена во всем Союзе — интересно, как это получилось… я в Ташкенте живу, но знаю, что российские и украинские друзья тоже так развлекались.
— мы тоже развлекались секретиками в Киргизии, похоже, география секретиков весь Союз (2006).
Дворовая игра «секретики»: Для создания «секретика» необходимо было иметь: стеклышки (желательно крупные и разноцветные — зеленые, коричневые, а лучше всего — синие), фольгу, цветную фольгированную крышечку от кисломолочных продуктов или красивый конфетный фантик. Также в дело шли бусинки, мелкие цветочки (живые или сушеные), вкладыши, кусочки яркой пластмассы.
В потайном месте двора или сада вырывалась маленькая ямка, на ее дно укладывали сначала фольгу, потом цветочки, бусинки или что-либо еще, дорогое сердцу. Сверху плотно прикрывали стеклышком и засыпали конструкцию землей. «Секретик» готов!
Главным было создать «секретик» в одиночестве и не забыть его местоположение (можно было нарисовать карту с тайными обозначениями). Показ «секретика» кому-либо — это показатель высшей степени доверия к человеку. Тогда над «секретиком» расчищали землю, так чтобы не было видно краев стекла, и поражали друга оригинальностью своего произведения.
Разорение «секретика» считалось преступлением, сделать это мог только враг (под его личиной обычно скрывались соседские мальчишки). Однако и «враги» тоже были не прочь создать свои «секретики», правда, в этом случае под стекло уже выкладывались шурупчики и гвоздики, иногда красивые жуки (2006).
