«По-моему!» Раньше бы сделал, как сказали, а что получится — пусть у мастера голова болит. Теперь каждое распоряжение прораба, мастера рабочие сперва обсуждали, а потом уже приступали к делу.

— ! Прежде можно было повлиять нарядом, — говорил Кочарыгин, — нынче нарядов нет. Зарплатой распоряжается сама бригада. Приходится убеждать. Зато у инженера появился заинтересованный помощник.

Год «спокойного солнца» был действительно на редкость благополучным. Бригада впервые освоила более миллиона рублей.

Дважды за тот год мы завоевывали звание «Лучшая бригада Минтяжстроя СССР».

Состояние общего подъема, которое владело тогда людьми, хорошо выразил наш сварщик Юрий Берг на пресс-конференции: «Иду на работу, как на праздник».

Это была, пожалуй, единственная в своем роде пресс-конференция. Рабочие со знанием дела отвечали на самые разнообразные вопросы — о фактической и планируемой выработке, о заработной плате и премиях, о целевых задачах звеньев, перспективах и планах. Всем было ясно, что бригада умеет не только по-хозяйски вести дело, но и широко, по государственному мыслить.

Вопросы были острые, ответы на них — откровенные. Они вызывали в зале то аплодисменты, под общий смех.

Вопрос. Случались ли конфликты внутри бригады?

— И не раз, — ответил Е. Петров, партгрупорг бригады. — Долго нам мешали трое рабочих. Любую трудность использовали, чтобы подорвать у людей веру в подряд. Тогда мы на совете бригады решили убрать из нашего коллектива эту тройку «за неуважение к бригадному подряду». Так и записали.

Вопрос. Как вы приобретаете новые профессии?

Ответ Ивана Козлова. Меня послали на выучку к Николаю Иванову — овладеть профессией каменщика. Первый день я был учеником, второй — работал самостоятельно, а на третий — закричал бригадиру: «Пахомыч, давай ученика!»

В этой шутке был большой смысл. Обучение смежным профессиям в бригаде проходило по «ускоренной программе».

Вопрос. Ведется ли у вас индивидуальное соревнование?

Ответ. Каждый из нас соревнуется постоянно со всеми членами бригады и с любым работающим рядом товарищем в смекалке, скорости, качестве работы. Результат соревнования подводится советом бригады при распределении премии за этап по коэффициенту трудового участия. Но подписывать стандартные обязательства на заготовленных впрок бланках, которые спускают «сверху», мы отказались.

Хотелось бы высказать несколько мыслей о соревновании и его стимулах.

В начале каждого года мы подписывали множество договоров о соревновании с подрядными бригадами — местными и из разных городов. Но проходило немного времени, и наши соперники из него выбывали. Не все бригады были морально готовы к серьезной работе на подряде, не все понимали, что настоящий подряд начинается с инициативы и активных действий самих рабочих, да их никто к этому и не готовил. После первых же трудностей, махнув на все рукой, эти «борцы за справедливость» сходили с круга. Соревнование, так и не успев разгореться, глохло.

Но состязательность в труде свойственна людям не меньше, чем в спорте.

Важным фактором в соревновании являются обычные человеческие чувства: долг, рабочая солидарность, а то и просто здоровое честолюбие. Надо только умело их пробуждать и поддерживать. Вот что главное!

Многие хозяйственные руководители, профсоюзные работники тяготеют к внешней стороне дела: торжественным визитам делегаций друг к другу, парадным заседаниям и прочим надуманным и шумным атрибутам соревнования. И не замечают, как сами отдаляются от трудового коллектива. А ведь соревнование должно помогать жить интересно всем рабочим, а не узкому активу организаторов.

Но что значит — жить интересно?

Расскажу об одном случае. Наша бригада специализировалась на промышленном строительстве — и вдруг поручают срочно построить дом! Сроки поджимали, и постройком решил устроить соревнование нашей бригады с известной в области бригадой Анатолия Алексеенко, которая специализировалась как раз на возведении жилых зданий. Рискованно было соглашаться — условия казались явно неравными. Но интересы дела требовали, и мы сказали: «Хорошо!»

Должен признаться, кроме сознания долга и понимания важности такого соревнования, подействовало на нас и еще одно обстоятельство: победителю в качестве приза выделялась квартира в этом доме. Бригада сама решит, кому ее отдать. И премия — на всех триста рублей!

Собрались мы, размышляем. У нас как раз Саша Кузнецов был без квартиры, а у него двое детей, «Если одолеем Алексеенко, — говорю, — Саша получит квартиру, а премия — на новоселье». Настроение, вижу, приподнятое. «А что? Подарим Саше квартиру!»

И началось… Наверное, сейчас никто не поверит, что «нуль» дома выкопали за месяц вручную (не было экскаватора). Работали как сумасшедшие. Все друг друга подгоняли: «Давай, ребята! Саше нужна квартира!»

Но начался монтаж, и тут мы сразу увидели, что дом построить очень не просто. Тут свои особенности, нужны особые навыки. Мы даже названий деталей не знали, кричали стропальщику: «Дай ту, дай эту!»

Попросили Алексеенко: «Помоги, выдели хотя бы одного монтажника, пусть научит, покажет!»

Алексеенко прислал своего специалиста.

Работа сдвинулась с места, но шла медленно. Алексеенко уже третий этаж заканчивает, а мы еле-еле первый. Впрочем, второй этаж сделали самостоятельно, помощника отпустили. Дело пошло: бегаем на нижний этаж, смотрим, что и как стоит там, и так же сооружаем верхний.

Но всё равно Алексеенко впереди. Мы проигрываем, теряем квартиру. Я кричу: «Жми!» Однако криком не поможешь. Тогда стали думать, гадать, как обогнать этого бригадира и его асов. И придумали! На монтаже много мелочей, и все их надо поднимать наверх краном. Одних железных печек — сто шесть штук. А сколько кирпича, раствора… Значит, все зависит от скорости работы крана. Но если кран занимать мелкими грузами, некогда вести монтаж. Следовательно, главное дело простаивает. Как быть? И тогда кто-то предложил: «А что, если приспособить лебедки?» Сказано — сделано. Привезли две лебедки, приладили, начали поднимать ими разную мелочь, дело пошло быстрее. Алексеенко, кстати, на эти лебедки не обратил никакого внимания и по-прежнему рассчитывал только на башенный кран. А мы порой и деталь полегче лебедкой подадим, когда кран занят… В общем, на четвертом этаже сошлись. Случилось это во вторую смену.

На следующее утро подхожу к доске показателей и вижу: мои ребята смонтировали за смену 81 деталь!

Алексеенко тоже подошел. Глянул, сразу все понял. За свою жизнь его бригада в смену не ставила больше 25 деталей. До этой минуты он нас и не замечал, всерьез вроде не принимал. А тут просто остолбенел. Глазам не верит. Побежал проверять. Лично убедился, что мы его догнали. А потом и вперед ушли. Закончили монтаж раньше Алексеенко на несколько дней.

Когда поставили последнюю деталь, я бросился к председателю постройкома: «Идите принимать!»

И тут начались споры. Алексеенко в обиде и доказывает:

— Нечестно!

— Что же нечестно?

— А они лебедки применяли!

Собралось заседание постройкома. Все понимают, никуда не денешься, надо давать нам квартиру и премию. Но как быть с Алексеенко? Настроение у него скверное, нервничает. Мы-то что? Построили дом и ушли опять на промышленные объекты, а его бригаде оставаться. Какие же они после всего этого «маяки»?

Приглашают меня в постройком:

— Давай, Пахомыч, сделаем ничью.

— Как так — ничью? Нет, — говорю, — квартира наша!

— Да ты не понял… Не беспокойся, дадим ивам квартиру, и бригаде Алексеенко. Вы ничего не потеряете.

Я не согласился: никаких ничьих, иначе праздник будет испорчен. Уговаривали меня в постройкоме долго, но не уговорили.

Представьте, говорю, если бы наперед бригада знала, что все это розыгрыш, а на самом деле нет никакого состязания? Разве люди могли бы так работать?

— Нет, — сказал я твердо. — Квартира была одна. Отдали нам ту квартиру. На новоселье мы всей бригадой плясали так, что Саша потом неделю полы отмывал. Между прочим, и бригада Алексеенко в полном составе участвовала в празднике — обиды как не бывало.