Николас выглядел шикарно в своей роскошной официальной форме, увешанной разнообразными украшениями и ленточками, с высоким, до самого подбородка, воротником. Он стоял в числе нескольких человек бок о бок с высоким мужчиной – русским царем, насколько она понимала. Рядом с ними граф Карл Занич – лицо превратилось в маску ярости, – единственный человек, который знал, что она самозванка, и улыбался ей улыбкой смерти.

Она раскрыла веер непринужденным жестом, на обучение которому у леди Беатрис ушло два дня. Грациозно обмахиваясь им и заодно прикрывая лицо, она двинулась по направлению к этой троице и одарила каждого точно отмеренной дозой учтивости, когда каждый склонялся над ее рукой.

«Когда настанет время сыграть принцессу, ваше сердце будет биться в груди, в животе похолодеет и радостное возбуждение понесет вас на своих руках. Вы не допустите ни единой ошибки».

Сердце ее подпрыгнуло, стоило Николасу коснуться губами ее пальцев. Она на один краткий миг встретилась с ним глазами. В их мрачных глубинах скрывался огонь, но улыбка несла с собой тепло летнего солнца. «Что бы ни ждало нас впереди, – словно говорила эта улыбка, – спасибо вам за это».

Граф Занич натянуто поклонился. Она выжидательно уставилась на него. Молчание затянулось. Собирается ли он разоблачить ее? Или даже он засомневался на секунду?

– Ну-ну, Карл! – глянул на него Николас. – Вас как будто молнией поразило.

– У меня такое чувство, что мы столкнулись с фантазией, – ответил тот.

Царь взял ее руку.

– Фантазией красоты. Такие прекрасные дамы только в сказках встречаются. Мадам, пришла пора России лишиться дара речи.

– А Альвии – польщенной. – Пенни деликатно кашлянула за своим веером. – Увы, мой голос все еще изменяет мне. Я несколько дней не могла говорить. Ваша безмерная доброта, сир, лишила меня остатков сил.

Александр расцвел, словно младенец.

– Вот что! Россия поведет вас к алтарю. Отец ваш не может присутствовать, поэтому Россия сделает это за него. – Он повернулся к Николасу: – Царь должен быть больше чем просто гостем. Россия даст свое благословение на эту свадьбу. Россия сыграет роль отца.

– Это высокая честь, сир, – поклонился Николас.

– В таком случае я поведу эту леди в церковь. И сам благословлю этот брак. Вместе с благословением вы получите поддержку и одобрение. Потому что я вижу – это брак по любви, а не просто жертва во благо нового мира в Европе.

Пенни вспыхнула и поднесла к лицу веер, чтобы скрыть смущение. Брак по любви! Первая любовь закончилась поспешной свадьбой перед лицом шотландского трактирщика. Второй раз к алтарю ее поведет сам русский царь. И все же ни одна из этих церемоний не вела к настоящему браку. В конце пути ждут только Клампер-Коттедж да та жизнь, которой она когда-то довольствовалась.

– Мальчишка! – вырвалось у Карла. – Господи, тот мальчишка на постоялом дворе!

Она закрыла веер и смерила его таким взглядом, будто смотрела на жука под ногами.

– Вы о том мальчике, которого эрцгерцог Николас прислал мне в качестве пажа, граф? Увы, он так скучал по дому, что мне пришлось отправить его обратно в Глариен с одной из моих фрейлин, убивавшихся по мужу. Мне кажется, вы ее знаете. Да, точно должны знать. Майор барон Фридрих фон Герхард возглавил эту компанию. Так что, прошу вас, не волнуйтесь о мальчике, граф Занич.

Царь прижал руку к богато украшенной груди.

– Пажам нужна дисциплина, мадам, но ваше мягкое сердце делает вам честь.

– Как и забота графа Занича, – улыбнулась она. – Он такой внимательный. Шесть лет назад, когда он приезжал в Альвию, мой отец подарил ему редкого скакуна, и с тех пор он каждый год присылает нам жеребенка.

– Гнедой жеребец, насколько я помню, – процедил Карл.

– Нет, ну что вы, граф! Пятнистый! И все жеребята, которых вы нам присылаете, такие же.

– Нам в Санкт-Петербург тоже прислали пару похожих лошадей, – вставил царь. – Как вы могли забыть, граф?

– Карл Занич прячет свою щедрость под скромностью, сир, – сказала она. – Очень преданный человек.

– Принцесса льстит мне, – ответил Карл. – Я рад, что жеребята вам нравятся. Но мне показалось, что вы сильно изменились, мадам.

– Я действительно изменилась. – Она раскрыла веер. – Какую женщину не изменит любовь мужчины, за которого она собирается замуж? Увы, путешественница из меня никудышная! Боюсь, что я заставила вас всех зря поволноваться.

– Не пройдетесь со мной, мадам? – предложил ей руку царь.

Она ответила точно так, как полагается, и легким движением руки закрыла веер.

– Мой суженый будет со мной все оставшуюся жизнь. И только раз в жизни выпадает честь пройтись в обществе его императорского величества, императора всея Руси. Я с удовольствием принимаю ваше предложение.

Сердце ее заливалось соловьем, подскакивая от восторга, когда Пенни коснулась затянутой в перчатку рукой рукава царя и пошла с ним под руку. Флирт и политика представляли собой довольно странную смесь, как сладкое в соусе из анчоусов, и только теперь она поняла, насколько жизненно необходимыми были уроки Николаса.

Карл повернулся к Николасу. Красивые черты лица исказила нескрываемая ярость.

– Не стоит кидаться на меня с ножом прямо здесь, – спокойно проговорил Николас. – Это будет настоящий скандал.

– Господи! Может, это ее надо убить!

– Если принцесса умрет в Лондоне на глазах у всех монархов Европы, мы оба попадем в довольно неприятную ситуацию. Вряд ли мы сможем снова воскресить ее из мертвых, к тому же боюсь, что Франция тут же предъявит свои права на Альвию.

– Кто она такая? – постарался взять себя в руки Карл.

– О чем это вы? Она – принцесса София, и в субботу я женюсь на ней. Какая удача, что она так понравилась русскому царю! Теперь все стало намного проще, вам так не кажется?

– Черт тебя подери! Ты проделал этот фокус в гостинице. Эта женщина – твоя проститутка из Норфолка!

– Нет, – покачал головой Николас. – Это та женщина, которая в настоящий момент находится на пути в Глариен под присмотром Фрица фон Герхарда, – твоя проститутка из Бург-Занича. Может, пойдем сыграем в карты с принцем-регентом?

– Твоим отожравшимся дружком? – съязвил Карл.

– Да, он толстячок, – согласно кивнул Николас. – И конечно же, друг. Похоже, меня окружают одни друзья.

Земли Карлтон-Хауса протянулись на весь Молл, начинаясь неподалеку от Хорсгардз-Парейд и продолжаясь за Сент-Джеймс-парком до садов принца-регента у Мальборо-Хауса. На кустах и деревьях были развешаны фонарики и крохотные колокольчики, позвякивающие от каждого дуновения ветерка. От русского царя Пенни перешла к лорду Тренту, от лорда Трента – к герцогу Ратли и так далее, пока имена не начали путаться у нее в голове. Она только раз видела мельком, как Николас вел беседу с немецким принцем, и после этого не могла найти его взглядом, как ни старалась.

Когда гости вышли в сад насладиться фейерверком, ей удалось на несколько минут улизнуть ото всех и постоять в темноте.

Похоже, она не допустила ни одного промаха. Даже когда герцог Ратли сказал, что двадцать лет назад видел ее младенцем – он как раз приезжал погостить в Альвию. Она помнила имена гувернанток Софии и все подробности ее детства. Она так хорошо представляла себе отца Софии, хворого герцога Михаэля, будто была лично с ним знакома. В конце концов, он приходится ей дядей.

– Думаете, у вас получится? – Рука схватила ее за запястье и затянула поглубже в кусты. – Не надо визжать и выставлять себя дурочкой, – предупредил ее тот же голос. – В таком случае ваша игра действительно будет кончена.

– Кузен Карл? – удивленно приподняла она брови. – Могу я называть вас кузеном? Полагаю, мы с вами дальние родственники по материнской линии.

– Не стоит так утруждаться, сладкая моя, – усмехнулся Карл. – Со мной можете не притворяться.

Он притянул ее поближе. У них над головой засвистели и вспыхнули разноцветные огни фейерверка. Гости принца-регента разразились аплодисментами. В красно-зеленом свете Карл смахивал на демона.