К ее удивлению, тигр громогласно замурлыкал.

– Потрясающе! – вопил Томми, делая кадр за кадром. – Черт возьми, малышка, похоже, на твоем счету еще одна победа, – заметил он, когда тигр, судя по всему, очень довольный ее ласками, ткнулся мордой в бедро девушки. – О'кей, вот и все.

Щелкнув аппаратом последний раз, Томми поставил автоматическую перемотку пленки.

– Ты, как всегда, восхитительна, Джейд.

Как насчет того, чтобы распить бутылочку шампанского в ознаменование еще одного этапа нашего успешного сотрудничества?

Надо было отдать должное настойчивости этого парня После четырех лет постоянных отказов, он не прекращал приглашать ее.

– Извини, но у меня уже есть планы на вечер – Значит, в следующий раз, – как всегда, откликнулся Томми.

– Возможно, – как всегда, улыбнулась Джейд.

Она шла переодеваться в свою гримерную, когда ее перехватил Сэм.

– Работа – высший класс.

– Благодарю вас.

– Я собирался было пригласить вас поужинать вместе, чтобы заодно обсудить дальнейшие наши дела, но услышал, как вы сказали Джонсу, что на вечер у вас уже есть планы.

– Да, это так.

Нужно было быть бесчувственным камнем, чтобы не уловить ледяного напряжения в ее голосе.

– Полагаю, мне следует сделать вывод, что вы никогда не сочетаете бизнес с отдыхом и развлечениями.

Джейд вовсе не удивило, что он сходу все понял. Ее удивило собственное ощущение – тревожное, близкое к досаде – что он так легко отступил от своего предложения.

– Я вовсе не хотела вас обидеть, мистер Сазерленд...

– Сэм, – напомнил он.

– Сэм, – поправилась она. – Но дело в том...

– Что вы, не надо никаких объяснений, Джейд Если честно, я и сам стараюсь придерживаться этого правила. – Он вдруг улыбнулся открыто и немного смущенно. – Наверное, я просто немного увлекся женщиной-Тигрицей.

Сэм сделал движение рукой, будто хотел дотронуться до ее волос, но рука замерла на полдороге – Чудно, но я сам, как говорится, автор этой идеи, только сейчас получил подтверждение, что был прав, пригласив для сотрудничества вас. Лучшего выбора я сделать не мог.

– Спасибо вам.

Его слова прозвучали иначе, чем привычные льстивые комплименты, которых Джейд уже наслушалась. Что-то в его голосе, такое теплое, уютное, надежное, позволило ей улыбнуться ему в ответ ласково и совершенно искренне Джейд посмотрела на часы. Съемки заняли времени гораздо больше, чем планировалось; она уже на целый час опаздывала на встречу с Рорком.

– Прошу прощения, – сказал Сэм, заметив ее взгляд – Вам пора туда, где вас ждут, а мне остается куковать в офисе. – Он достал из внутреннего кармана стопку бумаг. – А это посмотрите вечерком. Съемки уже завтра утром.

– Съемки?

– Ролики для телевидения, – напомнил он. – Здесь описание, сценарий и все такое.

– Я вижу, вы время терять не умеете, не так ли?

– Не умею, особенно если что-то по-настоящему интересует меня.

– Я никогда не работала для телевидения.

– Не волнуйтесь. Что-то подсказывает мне, что вы прирожденная актриса.

Джейд вгляделась в его лицо – нет, по-прежнему оно было почти бесстрастным.

– Ну, хорошего вам вечера, – пожелал он, в этот раз позволив себе дотронуться до ее волос. – Увидимся завтра утром, здесь же, ровно в семь.

– В семь утра?

– Со съемочной группой время уже обговорено. Вас что-нибудь не устраивает?

Первая мысль Джейд была о том, какой же властный этот Сэм Сазерленд. Вторая – что этот человек платит ей, и если он потребует, чтобы она в четыре утра явилась на Бруклинский мост, жаловаться и возражать она права не имеет.

– Прекрасно, значит – в семь.

– Вот и хорошо.

По его улыбке можно было понять, что иного ответа он и не ждал.

– Кофе я обеспечу, – пообещал он, развернулся и пошел стремительной и уверенной походкой. Джейд заметила, что Энни, уже двадцать какая-то ассистентка Томми Джонса едва не лишилась чувств, когда Сазерленд остановился, чтобы поговорить с ней. В чем не было ничего удивительного, сочла Джейд, поскольку Сэм – обаятельный, привлекательный мужчина. И, главное, чувственный.

Эта последняя мысль сразу вызвала лавину эмоций. Рорк. Рорк. Сегодня ей предстоит самый страшный вечер в ее жизни. Сегодня ей предстоит сказать любимому человеку, что они больше никогда не увидятся.

– Ты не представляешь, как мне не хватало тебя.

Не только в словах, но и в глазах Рорка была ласка, радость, любовь. Он не отрываясь смотрел на нее.

Высвободившись из его объятий, Джейд подошла к окну, раздвинула тонкие шерстяные шторы, посмотрела на раскинувшийся внизу Центральный Парк.

– Чем закончились сложности с инженерной инспекцией?

Рорк пожал плечами.

– Все о'кей. Мне удалось убедить чиновников, они дали положительное заключение. Платить не пришлось.

– Платить? Взятку давать, что ли?

– Таков уж наш архитектурно-строительный бизнес, Джейд. Только я не играю в эти игры. – Он быстро пересек комнату, подошел к ней. – Почему мы говорим о делах, когда только встретились после четырех жутких недель разлуки?

Рорк повернул девушку к себе, наклонился к ней, коснулся лбом ее лица. Она не поднимала глаз.

– Четыре недели, – едва слышно повторил он, – целая вечность.

Они стояли молча, неподвижно, соприкоснувшись лбами, закрыв глаза. Джейд слушала доносившиеся с улицы звуки – гудки автомобилей, цоканье копыт по асфальту – и вспомнила давнюю волшебную ночь, когда Рорк возил ее в экипаже вокруг Парка.

Она поежилась.

– Замерзла?

Рорк провел ладонями по ее рукам. – Она отстранилась.

– Да нет, – коротко ответила она, зарывая свои чувства все глубже и глубже.

– Что неладно?

– С чего ты взял?

– Я же вижу – ты будто сама не своя.

– Просто устала. – В большой степени это было правдой. – Съемки были рассчитаны на четыре часа, но Томми не учел, что тиграм каждые сорок пять минут надо давать передышку, чтобы звери не раздражались. И ты не представляешь, какой жуткий от них запашок, между прочим. Да, узнай публика этот секрет, никто не станет покупать духи Сазерленда, но, к счастью...

– Лапушка, – перебил ее Рорк, – о чем ты говоришь?..

– Да, – она глубоко вздохнула, помолчала. – Просто пытаюсь объяснить тебе, почему я не сияю, как обычно. Извини, Рорк, ты, наверное, привык, что женщины развлекают тебя.

– Я совершенно не жду от тебя этого, Джейд.

– Вот и хорошо, – обожгла она его вымученной улыбкой. – Потому что, боюсь, концертные туфельки я сегодня не прихватила.

Рорк взъерошил свои густые темные волосы, вгляделся в ее лицо, будто стараясь угадать, что за состояние она переживает.

– Я что-то не пойму тебя. Ты на меня сердишься?

– Почему я должна на тебя сердиться?

– Ну, например, потому, что я слишком надолго задержался в Сан-Франциско, но ты ведь знаешь, что причиной тому были дела.

– Да. Так ты мне и сказал.

– Ты будто не веришь мне?

Джейд пожала плечами.

– Надеюсь, ты не осудишь меня, если я поинтересуюсь, не возражала ли Филиппа Хэмилтон против твоего скоропалительного отъезда в Нью-Йорк?

– Ты что, ревнуешь? К Филиппе?

– Нет, конечно.

– Это хорошо. Кстати, тебе для заметки: я со дня возвращения из Греции не имел ни одной женщины.

– Ты волен распоряжаться своей жизнью, Рорк. Я не имею права что-либо говорить тебе или, не дай Бог, вмешиваться. Точно так же, как ты – в мою.

Не скрывая досады и огорчения, он взял ее за подбородок и, когда она хотела отвернуться, почти заставил посмотреть себе в лицо.

– Что, черт возьми, происходит? Я думал, мы окончательно объяснились на Серифосе, помирились, если хочешь.

– Объяснились? Помирились? – подняла брови Джейд. Все это для нее оказалось труднее, чем она ожидала. Было ощущение, что она пытается без карты пройти по незнакомой местности. – Значит, ты так думал?

– Да. Я действительно думал именно так, – выдавил Рорк.