Эбби забралась с ногами на твердый пластиковый стул и прислонилась головой к стене, глаза ее были закрыты. Пол сидел рядом и невидяще смотрел перед собой. Гарднер вошел в комнату и тихо прикрыл дверь. Эбби открыла глаза и вскочила со стула. Пол поднялся медленно.

– Вы нашли ее? – выпалила Эбби.

Гарднер покачал головой, глядя, как оживление Эбби тает.

– Я хочу, чтобы вы оба на кое-что взглянули, – сказал он. – У нас есть запись видеокамеры из клиники, сделанная в это утро. Посмотрите, может быть, вы выделите кого-то из этих людей, может, кого-то знаете или видели раньше.

Он отвел их в комнату, где был установлен телевизор. Эбби и Пол встали напротив экрана, и Гарднер включил воспроизведение.

Эбби внимательно смотрела на знакомую картинку. Увидела себя, когда она с Бет вошла в комнату ожидания. В инстинктивном порыве она подумала, разрешат ли ей сохранить это видео. На память о последних часах, которые она провела с дочерью. Она заметила, что Гарднер краем глаза следит за ней. Она вспомнила людей, которых видела там: грубоватую медсестру из регистратуры, женщину, которая сидела рядом и строила Бет рожицы, и еще одну пожилую супружескую пару, на которых она тогда не обратила внимания. Эбби вздохнула. А чего, собственно, она ожидала? Что здесь будут сидеть те парни и ждать ее?

Пол рядом с ней заерзал на месте, и Гарднер тут же остановил запись.

– Вы кого-то узнали? – спросил он, и Эбби вопросительно взглянула на мужа.

Он какое-то время неподвижно смотрел на застывший кадр, и она тоже перевела глаза на экран, пытаясь понять, что он там увидел.

– Нет, – наконец сказал Пол, переводя взгляд с Эбби на Гарднера. Потом сделал шаг вперед и ткнул пальцем. – Вот этот мужчина, – сказал он, указывая на человека на костылях. – Мне показалось, что я его знаю. Но нет. Простите, – добавил он.

Гарднер прокрутил запись еще нескольких минут после ухода Эбби.

– Я проверил запись с камер снаружи клиники. За вами никто не последовал, – сказал он и выключил телевизор.

– Что теперь? – спросила Эбби.

Гарднер жестом пригласил их снова присесть и, взяв стул для себя, поставил его напротив них.

– Никаких сообщений о найденном ребенке не поступало; никто не приносил детей ни в больницу, ни в полицейский участок. Мы собираемся сделать обращение в СМИ о том, что ищем свидетелей, которые могли видеть Бет, а также двоих мужчин в белом фургоне.

– Значит, вы уже не думаете, что кто-то мог взять ее к себе для ее же безопасности? – сказал Пол.

Гарднер выдержал паузу, тщательно подбирая слова.

– Такая вероятность по-прежнему сохраняется. И мы собираемся использовать ее в качестве основы своего обращения. Как я уже сказал, возможно, кто-то забрал Бет к себе, думая, что делает ей лучше. Но также возможно, что кто-то забрал ее преднамеренно, и нападение на Эбби было запланированной частью этого похищения. Поскольку до сих пор не было никаких обращений в полицию или требований выкупа, мы вынуждены предположить, что кто-то забрал девочку, предполагая оставить ее у себя. Но мы все равно собираемся обратиться к похитителям, показать им, что у Бет есть семья, хорошая семья. Мы расскажем о последствиях того, что они сделали, и, используя ее имя и ваши имена, представим всю ситуацию для них в реальном свете. Есть вероятность, что после этого они вернут ее. На данном этапе наше обращение будет адресовано к свидетелям в такой же степени, как и к человеку, который забрал Бет. Нам нужно, чтобы перед камерой появились вы оба. Предварительно вас проинструктируют, но если вы захотите сделать заявление самостоятельно, мы пойдем и на это. – Он посмотрел на них. – Все зависит от вас, захотите ли вы говорить.

Эбби и Пол смотрели друг на друга, стараясь найти ответ в лице другого.

– А это имеет значение? – спросил Пол. – Я хочу сказать, есть какая-то разница? Увеличится ли вероятность того, что ее вернут, если об этом скажем именно мы?

Гарднер задумчиво потер подбородок.

– Честно говоря, я не знаю. Я знаю, что, когда в обращении участвуют родители, это помогает. Однако если вы решите сказать что-то перед камерой сами, то должны предварительно обсудить это с нами. В зависимости от того, кто мог забрать Бет, в зависимости от причин, по которым он это сделал… вы должны очень тщательно подбирать слова. – Эбби хотела что-то сказать, но Гарднер, подняв руку, остановил ее. – Я все понимаю. Бет ваш ребенок, вы хотите вернуть ее домой, и это единственное настоящее послание, которое вы хотели бы донести до этих людей или до этого человека. Но он забрал ее по каким-то своим, особым причинам. Например, решив, что вы недостаточно хороши для Бет или что он заслуживает ее в большей степени по каким-то другим соображениям, – уточнил Гарднер. – Вы должны быть очень осторожны, чтобы не разозлить этого человека и случайно не укрепить во мнении, которое у него сложилось.

– Но как мы узнаем, что это за мнение, если мы даже не знаем, кто это? – спросил Пол.

– Поэтому мы построим все общими фразами. Покажем, что вы страдаете, что такие действия будут иметь свои последствия. Покажем, что вы хорошие родители. И просто попросим вернуть Бет. Не будем высказывать о них никаких суждений, не будем говорить, что они плохие и причиняют ребенку вред.

Эбби взглянула на Гарднера и тут же опустила глаза в пол.

– А что, если они и в самом деле плохие?

– Так на каком свете мы находимся? – спросил старший инспектор Атертон со своего места у окна.

Он стоял, важно заложив руки за спину, как персонаж детского мультипликационного сериала. Гарднер никогда не видел, чтобы старший инспектор сидел. И не понимал, почему это так. Возможно, этим он поднимал свой авторитет. Или же всегда готов был куда-то двигаться. А может, у него просто был геморрой.

Гарднер встал и пожалел, что последние двадцать четыре часа питался одним только кофе.

– Эбби Хеншоу, тридцать один год, ее машину остановили, заставив съехать с дороги, – сказал он.

– Это-то я знаю, – сказал Атертон. – Мы все это знаем. А я спрашиваю, на каком свете мы находимся с раскрытием этого дела. Имеется в виду, что вы сделали со вчерашнего дня и куда это нас привело?

Все дружно повернулись к Гарднеру. Брови Атертона вопросительно поднялись и зависли там. Гарднер про себя считал до десяти. Атертон был большой головной болью. У него были любимчики и люди, которых он недолюбливал, а также собственный способ заставить последних почувствовать себя полными идиотами. К несчастью, Гарднер относился ко второй группе. Старший инспектор знал, что произошло тогда в Блайте, но ненавидел ли он его именно за это – кто знает? Атертон навешивал на людей ярлыки из самых разных соображений: откуда ты родом, что у тебя за образование, какие туфли носишь… О том, что произошло, никогда не упоминалось вслух, но молчание это ничего не значило. Гарднер знал, что люди продолжают говорить об этом у него за спиной. Сплетни имеют свойство следовать за человеком по пятам, словно тень. И не имело значения, что прошло уже почти десять лет. Сам Гарднер вряд ли когда-нибудь забудет об этом, так почему это должны сделать другие?

Он закончил считать до десяти и посмотрел Атертону в глаза.

– Поиски, проведенные на территории, ничего не дали. Ничего полезного для нас, по крайней мере. Единственные следы крови на месте происшествия принадлежат жертве нападения. Сегодня утром я ожидаю результаты анализа спермы, взятой при медицинском осмотре, но не особенно обольщаюсь насчет того, что мы получим совпадение ДНК с кем-то из фигурантов нашей базы данных. И хотя злоумышленник посчитал важным оставить у себя одежду жертвы, я очень сомневаюсь, что он не в курсе, что мы будем брать у нее все виды анализов. Если, конечно, он не полный идиот. Поэтому я полагаю, что он либо уверен, что никаких совпадений мы не найдем, либо ему на это наплевать. По фургону у нас практически ничего нет, если не считать его цвета и очень приблизительного описания. Номер машины неизвестен, так что поиск по нашим каналам ничего не даст. В этой местности живет мало людей, так что со свидетелями плохо. Опрос в пабе и магазинах Лофтуса ничего не дал, то же самое с несколькими домами, расположенными вдоль этого участка дороги. Миссис Хеншоу дала нам описание напавшего на нее мужчины. Мы всюду показываем сделанный по ее рассказу фоторобот – пока ни одной зацепки, но мы продолжаем это делать. Наша команда продолжит поиски сегодня утром, включая и частные владения в этом районе. Мы разослали предупреждение во все морские порты и аэропорты, а также подключили к поискам все полицейские силы, однако…