— как он? — присаживается он рядом

— ему нужен доктор — вздыхаю я — и чем раньше, тем лучше — парень кивает мне

— я Ингвар

— я Маша — улыбаюсь я. В моей голове уже созрел план, я понимаю опасения старшего и понимаю, что он не отпустит никого наверх в целях безопасности, пока есть хоть малейшая надежда на спасение. Скорее всего, он прав насчет ловушки ведь если за нами послали и выпей, значит, смерть его правой руки тоже уже обнаружили и нападение на верховного уже не секрет. Мысль о нем снова отозвалась тупой болью в груди. Оглядываю лагерь, уставшие люди сидят около костра. Вокруг уже развернуты спальники. Несмотря на яркое солнце, взошедшее высоко в небе. По личному опыту знаю, что сейчас днем нас никто не тронет, основное веселье начнется с наступлением темноты, в горах ждать ее долго не придется. В голову закрадывается мысль о том, что кому то все-таки необходимо подняться наверх к запасной площадке, вот только кому. Снова окидываю взглядом площадку, парни конечно крепкие и можно направить наверх одного из них, но в случае нападения тварей здесь на этой крохотной площадке будет необходимо умение каждого из них, я же стану только помехой, кроме того с нами раненый и в первую очередь они станут защищать его. Составив для себя дальнейший план действий, я спокойно впервые за последние несколько месяцев засыпаю. Мое шестое чувство меня никогда не подводило, так и в этот раз проснулась я около семи вечера, на улице еще ярко светило солнце, старший как раз объяснял Ингвару кто и как может на нас напасть и тот кивал головой, видимо мысль о нападении посетила не только меня. Я потягиваюсь и медленно встаю

— у тебя еще есть время — тихо произносит старший

— мне по нужде — не раздумывая вру я, отходя к краю площадки

— мы отвернемся — отворачиваясь, произносит Инвар, старший следует его примеру. Упускать шанс не хочется, я немедленно проверяю наличие всего необходимого: клинок, изъятый у раненого бойца, мне он сейчас нужнее, его же фляга с водой, правда половину, ее содержимого я еще несколько часов назад перелила во флягу другого, им она будет нужнее. В последний раз оглядываюсь на площадку и делаю шаг в сторону, пальцы ловко цепляются за каменные выступы, и я начинаю со скоростью, которая только возможна в данной ситуации, карабкаться вверх. К слову сказать, снаряжение я так же прихватила у раненого ему оно пока без надобности, а потом, наверное, верну, если конечно останусь в живых

— ты с ума сошла, немедленно вернись — слышу я окрик старшего, оглядываюсь на него и понимаю, он меня не видит, спасибо барьеру невидимости, однако он видимо понимает, что я задумала, потому безуспешно пытается разглядеть меня на скале. Я прибавляю темп, барьер даже для меня одной отнимает много сил, впрочем, как и подъем, поэтому я должна как можно дальше уйти от лагеря, прежде чем сниму его, слишком велика вероятность того, что старший пойдет за мной. Этого я допустить не могу, у них там сейчас важен каждый. Я медленно ползу, вверх заставляя себя думать только о том куда лучше поставить руку или ногу. И старательно отгоняю мысли о том, что будет, если у меня не получится.

— У меня получится — решительно говорю я себе, подтянувшись на очередную плоскую площадку. Размером она немногим более полуметра, но сесть на ней у меня вполне, получается, снимаю барьер невидимости и облегченно вздыхаю, время дорого потому даю себе на передышку полчаса и двигаюсь дальше. Наконец солнце, так ярко освещавшее мне путь садиться за каменные стены гор, оглядываюсь вниз, отсюда мне уже не видно группу, зато прекрасно слышно возню внизу, вскрики бойцов и вой нечисти. Отгоняя от себя мысль о том, что все уже может быть кончено, ускоряю темп и продолжаю движение, подспудно молясь всем известным мне богам о спасении нескольких, оставленных мной внизу парней. Усталость сковывает движенье, но я стараюсь не обращать на нее внимания. Правая ладонь сильно саднит, оно и понятно пару метров назад я неудачно зацепилась за камень и содрала значительный кусок кожи. Боль не существенна, говорю я себе и лезу дальше с упорством сумасшедшего, я должна добраться до вершины к утру это самое позднее. Днем на меня там никто не нападет, а значит, я смогу потрать его на вызов техников. Меня ослепляет внезапная вспышка света, ребята использовали световую бомбу, осеняет меня, а это значит, что все гораздо хуже, чем я думала сначала. Надолго ли хватит ее действия, мне не известно, раньше мне с ними сталкиваться не приходилось. Снова наращиваю темп, забывая про боль в ладони, усталость и страх начинающий окутывать меня. Расцвет застал меня все еще медленно ползущей по горе, улыбаюсь слепящему меня солнышку и не останавливаюсь, сил уже почти не осталось и единственная причина, по которой я не сдаюсь, сейчас лежит ниже меня на добрые несколько тысяч метров, вернее, надеюсь, что все еще лежит. Многострадальная правая ладонь вдруг ложиться на ровную поверхность, покрытую чем-то мягким, с усилием подтягиваюсь, и моему взору открывается травяная полянка. Выбираюсь на нее и заваливаюсь на спину пытаясь отдышаться.

— Добралась!!! — вырывается у меня, однако, еще нужно вызвать помощь. Немного передохнув, поднимаюсь, каждая мышца отдается ноющей болью, но я заставляю себя. Идти по ровной покрытой травкой поверхности гораздо легче, а потому и гораздо быстрее. Снова оглядываюсь, так, вот и граница площадки перемещений, обозначенная тонкой линией поискового заклинания. Но где тогда те, кто должны нас забрать? Странно, при подробном просмотре никаких следов пребывания людей я не замечаю. Обхожу поляну по периметру, ничего.

— да что, черт побери, здесь происходит? — не выдерживаю я. Мысленно произношу заклинание оповещения и щелкаю пальцами, но ничего не происходит. Повторяю всю процедуру с заклинанием вызова площадки для перемещений, снова мимо. — Бл… — вырывается у меня. Плана дальнейших действий у меня нет, и я в бессилие опускаюсь на землю. Из раздумий меня вырывает шум двигателя, я подскакиваю на ноги и вдруг замечаю на горизонте приближающийся ко мне вертолет. Замираю, не веря своим глазам, вертолет здесь!?. Наконец он опускается на поляне около меня и из него выпрыгивает Игорек:

— привет — дружелюбно улыбается он мне: — ты как всегда бесподобна, снова рвалась к нам, преодолевая препятствия? — я киваю, следом за ним из вертолета выскакивает один из заместителей шефа

— где остальные? — мрачно спрашивает он, оглядев поляну

— внизу — киваю я на край склона — и среди них один раненый, так что поторопитесь забрать их

— мы трижды за последние сутки облетели этот склон — пристально глядя на меня произносит он — и никого не заметили.

— Может не туда смотрели? — понимая, что меня только что возвели в ранг подозреваемых в убийстве группы, улыбаюсь я

— чем ты можешь это доказать? — сухо интересуется он. Я на мгновение позволяю гневу внутри себя развернуться, однако мысль о находящихся внизу людях меня отрезвляет

— дайте мне веревку, и я принесу их вам

— принесу? — переспрашивает зам, я киваю — а если ты затянешь нас в ловушку?

— я всего лишь человек — вздыхаю я — я спущу веревку к ребятам, а вы поднимите кого-нибудь из них сюда

— а если ты сбежишь? — не унимается заместитель

— чертов придурок! — не выдерживаю я, толкнув его в грудь — там внизу находятся люди, спасшие мне жизнь. И одному, а возможно уже и всем, нужна срочная медицинская помощь, а ты стоишь, и с умным видом пытаешься выявить во мне предателя. — В этот момент меня от него оттащил Игорек

— ладно — соглашается наконец, заместитель — дайте ей веревку — и, подойдя ближе ко мне тихо добавил — но упаси тебя господь попытаться сбежать от меня

— чем ближе знакомлюсь с вами, тем сильнее хочется — огрызаюсь я. Игорек меня уже отпустил, и я не обращая внимания на саднящую боль в ладони, привязываюсь к веревке. День незаметно начал клониться к концу, а значит времени на эвакуацию ребят все меньше. Молча подхожу к краю, и ловко отталкиваясь от камней, спускаюсь вниз. Спускаться должна заметить гораздо проще, чем подниматься, главное не обращать внимания, на ставшую сильнее боль в ободранной ладони. Наконец, миную площадку, на которой недавно отдыхала. Еще один прыжок и вот я уже вижу наш импровизированный лагерь, однако его вид мне спокойствия не придал, раненый боец закреплен на стене ремнями и обрывками куртки, на площадке прислонившись к стене, сидит еще один парнишка, его рука перевязана от самой кисти до плеча, спустившись ниже, узнаю в нем Ингвара. Наконец они замечают меня, и старший закончив перевязывать рану на ноге третьего бойца, внимательно смотрит на меня.